Пока я стремительно шагал по пространству, понял, что делаю это голышом. Остановился и вытащил шорты из хранилища, продолжил дальше шагать.

Мельком я заглянул в каждый квадрат.

Может, я снова ошибся и моя драгоценная старшая жена на холме с нефритом?

— Если ты ищешь Лизу, тут её нет. Даже копий, — сообщила Ворона.

— Что улыбаетесь, получаете новый материал? — бросил я.

— Да, — не стала скрывать Владычица.

А-а-а, нет времени на это.

Луны или их отсутствие Лиза умеет подделывать, однако визуально как минимум Снежными, но обычно Чёрными я её находить умею. Сейчас же нет.

Надо проверить магические объекты. Далеко она не побежала бы, скорее всего. По опыту игры в прятки, она любит прятаться на видном месте.

Озеро!

Я рванул к магическому фонтану. Прямо между его струек плавала Лиза.

— Фух, — выдохнул я, падая в воду.

Я обогнул струйку, лёжа на спине, и спросил, перекрикивая шум воды:

— Как вода?

— Так себе. Травой пахнет, — прокричала в ответ русоволосая красавица.

— Логично. А ещё тут рыба и раки.

— И пиявки? — настороженно спросила Лиза.

— Я их не завозил, но вполне могут быть, — ответил я. — Если не хочешь, во всём этом можешь не участвовать. Если чего-то боишься, просто скажи. Боли или я тебе мерзок…

— Нет! Я тебя люблю, сколько себя помню, но… я не хочу изменений. И вообще, всё это такая слащавая чушь. Я бы хотела остановить время, когда я связала Милку, а ты пришёл поиграть. Или когда показал каменную броню. Аир, зайчик, я не хочу взрослеть, — тихо, а потому перебиваемая струями, произнесла Лиза.

— Хочешь я раскрою тебе правду?

— Какую?

— Я ненавидел сверстников, детей. Мне казалось, что я взрослый, а они все идиоты.

— А разве нет? — проворчала Лиза. — Братья и сёстры, а так большая часть нашей с тобой семьи — глупышки. Вот я умная, а они скучные и нудные.

— И не поспорить. Но я про другое. Я потерял детство, вернее им не воспользовался. Но потом я встретил тебя.

— Опять начнёшь про любовь?

— Нет. Я скажу правду. Ты напомнила мне ершистое хулиганьё, которым я стал, чтобы манипулировать людьми. Когда для дела, иногда от скуки.

— Я? Хулиганьё? Нет, я против слащавости, но сейчас обидно стало, — возмутилась Лизонька, отвернулась от меня, но течением её снова прибило ко мне.

— Встретив тебя, я понял такое маленькое счастье: в детство можно окунуться опять, забыв о взрослых заботах.

— Вздор, — уверенно заявила Лиза и постаралась от меня отплыть, бультыхаясь всеми конечностями.

— Когда у нас появится мальчик или девочка, наш ребёнок станет нашим путём в детство. Я не настаиваю, если ты не готова, это моя вина, что я не посоветовался заранее. Но и, если я вдруг окажусь дураком и попаду в воронку, у тебя останется цветочек.

— Дурак! Не смей так даже шутить. Ты самый сильный, и не смей допускать иного! — прокричала прибитая ко мне волнами девушка и хлебнула воды, но тут же выплюнула большую часть мне в лицо фонтанчиком.

— В дельфинарий нет смысла идти, — усмехнулся я.

— Что?

— Погода, говорю, великолепная. Кстати, пусть слащаво, но спасибо. Твои слова о том, что ты меня любишь, и я тебе нужен, когда-то дали мне сил. Лиза, я тебя тоже люблю, — успел произнести я, а в следующий миг кое-кто свистнул у меня волшебный браслет снижения веса. — Буль-блю-уль-бульк *(Тут неглубоко, пешком выйду)*.

Я выбрался на берег. У меня в кармане что-то трепыхалось. Я вытащил сумасшедшего угря и вернул его в воду.

Осмотрел ноги, словами про пиявку Лиза меня несколько напугала.

— Без «тоже» было бы лучше, кусок рафинада! — послышалось со спины, и кто-то очень лёгкий повис у меня на шее. — За это сыграем в игру.

— Какую? — несколько напрягся я, на всякий случай схватив оригинал, пока не сбежала.

— Там, на холме, я буду петь песенку в хороводе, по моим прикидкам, лизонек двадцать пять, если со мной считать, там хватит. Ты должен будешь найти оригинал и сделать своё грязное и отвратительное дело по осквернению прелестного создания. Если угадаешь — молодец и игре конец, промахнёшься — ты глупец, начинаем всё сначала!

— Стоп-стоп-стоп, я в курсе, что ты жульё, например, специально жеребьёвку организовала так, чтобы стать последней!

— Доказательства-то у тебя есть?

— Нет, но я в этом уверен.

— Доказательств нет, дело закрыто!

— Понял, ладно, хочешь поиграть, поиграем, — проворчал я.

Какой мне смысл отказываться? Ведь я вижу, где оригинал, а где лизоньки. Однако, выходит я жулик, но ведь и она тоже.

Мы пошли в сторону холма. На Лизе было не платье, а закрытый купальник с юбочкой.

Я подкрался и хотел схватить её, чтобы отнести на холм.

Но в последний миг она покрылась лунами пространства и тут же исчезла.

Я обнял воздух.

— В салочки играть не хочу! Беее! — показала мне язык моя старшая жена и с визгом побежала на холм.

Там тем временем оставалось только три человека, не попавших под мой беспредел. Ворона, кажется, спала. Шарлотта Фьючешторм держала бокал вина и следила за тем, как небольшой дракончик ножом режет огромную рульку кабана уровня Башни на тонюсенький ломтик, заворачивает в этот «листик» маринованную свеклу и поглощает, шустро-шустро работая лапками, запихивая внутрь своего маленького тельца.

Лиза забежала раньше меня и юркнула в барьер, где сразу возникли обещанные две дюжины копий в дополнение к оригиналу.

Я осмотрел остальных жён, все спали, вернее, проходили адаптацию.

Ну, насколько я помню, переход с Галактики на Вселенную не требует тишины и покоя сразу же, однако первый сон становится адаптацией, а так же его невозможно прекратить по собственному желанию.

Стоит мне уснуть, я просплю всё самое интересное.

У девушек перестройка космоса значительнее, а катализатор в виде потери невинности так же накладывается на адаптацию, так что через шесть-семь дней субъективного времени они могут всё ещё не проснуться. Поэтому без трещины практически гарантированно мне пришлось бы провести общество со спящими красавицами. Как выразилась Лиза, оскверняя тела.

Хотя я бы это назвал опылением.

Я подошёл к стопке с матрацами, схватил штук пять и плюхнул их на нефрит.

— Чё так много-то? — удивилась одна из копий.

— Чтобы не бегать туда-сюда, — проворчал я.

Оригинал вот она, притворяется массовкой. Но ведь она точно так просто не дастся.

— Уточню, если я ошибаюсь, выбирая копию, после нашей с нею любви, ты её уничтожаешь и пожираешь память, но не создаёшь новую? — произнёс я, глядя в глаза оригиналу.

— Вздор, правило: одна из двадцати пяти! Почему это нас должно становиться меньше? — рассмеялось три голосов в унисон.

— Понятно, — пробормотал я. Мне казалось, что она просто хочет повеселиться. Но у неё есть какой-то план.

Непонятно, на самом-то деле.

Тем временем двадцать пять девушек в купальниках взялись за руки и начали медленно двигаться.

— Я танцую на виду милого Аира,

Я милаха и краса, я шедевр мира!

Усыпила я гарем

И сама вот зайца «съем»!

Лизонька-красавица

Зайчику понравится!

Ты свой выбор, паренёк,

Делай поскорее,

Допоём мы свой стишок…

Прятки веселее.

Лизонька-красавица

Зайчику понравится!

— Я сделал свой выбор! — крикнул я. Играть в прятки не хотелось бы.

Хоровод остановился. Я подошёл к оригиналу по всем косвенным признакам. Как Вселенная некромантии я сейчас видел несколько больше. Та, кто обладал настоящей душой, для меня была немного ярче, всего на пару тонов, но это было заметно.

Лиза улыбнулась.

— А настоящая Лиза я или нет, ты сможешь узнать только через любовь! — заявила девушка, взяла свой купальник за лямки и опустила чуть ниже груди.

«Мозг Аира вызывает хозяина. У нас отлив, внимание, где вся кровь? В теле пробоина»?