— Закладывать на те вон надо! — показал Фрол на обломки, заклинившие проход.

— Перевалками шпарит! — сказал о снеге Смирнов, потому что не мог себе представить, как можно добраться до злополучных льдин.

С северо-запада — гряда за грядой — шли тучи. Ледяное поле перед мостом побелело от снега и только те льдины, на которые захлестывала вода, были зелено-синими.

— Эти на плыву! — заметил Фрол. — Не зажаты.

Льды дышали. Крупные льдины, составляющие затор, соприкасались в каких-то неведомых точках и мощно давили на опоры, а между ними свободно лежал на воде битый лед и льдины поменьше. Эти сразу перевернутся или утонут, если ступить.

— Придется тебе, Семен, — сказал Смирнов. — Ты легкий.

— Ну! — кивнул Сеня, ни минуты не сомневавшийся, что нести взрывчатку придется ему, потому что не старикам же скакать со льдины на льдину.

— Подождем! — сказал Гаврилов, нервно отбросив окурок. — Подождем!

Его не торопили: начальник, ему виднее.

— Все хотел спросить, — взглянул на Смирнова взрывник. — Какая, к примеру, такому мосту цена будет?

— Миллиона полтора! — вздохнул Смирнов, будто только сейчас лично потерял эти деньги.

— С копейками, дядя Фрол! — засмеялся Сеня, — а копеек еще столько же…

— Годится! — кивнул взрывник.

Гаврилов уже определенно чувствовал, что максимум через час, полчаса мост срежет, и все-таки медлил, лихорадочно ища какие-то другие, более безопасные возможности заложить взрывчатку, чем этот сомнительный путь по неверному льду. И не находил. А льды потрескивали и грозно шуршали. В середине поля какую-то льдину поставило на дыбы, и она так и осталась торчать там, как монумент силе.

— Ой, что я говорю! — пробормотал Сеня, выругавшись в бога, когда еще одну льдину поставило на-попа, а другую угнало под лед.

Лед явно начинал тороситься.

— Готовьте заряд! — сказал Гаврилов. — Быстро! Опять посыпалась крупа. Прикрывшись воротником, инженер смотрел, как Фрол готовит взрывчатку.

— Сколько осталось? — спросил Гаврилов.

— Две пачки.

— Пачкой разобьем?

— Хватит! — сказал Фрол. — Донести бы. — Он закрепил в патроне детонатор со шнуром, засунул патрон обратно в пачку, обмотнул ее шнуром и подал Сене.

— Давай, Сеня! — тепло сказал Сучков. — Спички не намочи — гляди. А когда подожгешь, не торопись. Шнур длинный; спокойно выходи.

— Бу сделано! — подмигнул Сеня и проворно полез с обрыва к воде.

«Палку бы взял какую…» — подумал Смирнов, но ворачивать Сеню не стал — худая примета.

— Не дойдет, я спробую, — неожиданно сказал он вслух. — Я в молодости тоже хват был, это теперь только крошки изо рта сыплются…

— То-то и оно! — усмехнулся Сучков.

Смирнов замолчал, припоминая лихую молодость и мосты, какие строил все прошедшие годы. Молча смотрел на свой первый в жизни мост и инженер Гаврилов, мечтавший сделать его красавцем. Он тупо и упорно смотрел на льдины между опорами, терпеливо ожидая там Сеню. Следить за движением рабочего у Гаврилова не хватало духу. «Сам пойду!» — соображал он, изо всех сил гоня мысль, что Семен не дойдет.

На противоположном берегу, привлеченные взрывами, собрались зрители из числа ожидающих очереди на баркас. Они удобно разместились на обрыве и хором выкрикивали Сене противоречивые советы.

— Дурачье! — злился Смирнов. — Форменное дурачье.

«Эх сыпь, Семен, да подсыпай, Семен!» — вспомнил Фрол строчки из песенки своей юности. И улыбнулся задумчиво.

А Семен «сыпал». Он осторожно попробовал ногой первую льдину и ступил на нее. Льдина держала. Тогда он перепрыгнул на другую и побежал к опорам.

— Лева бери! — орали с противоположного берега.

— А тронется, бегать ему обратно не надо! — успокаивая себя, сказал Смирнов. — На энтой льдине до моря плыть можно.

— Не тронется! — возразил Фрол, внимательно наблюдая за Сеней, который неожиданно замешкался, потому что дальше шла мелочь — не разбежишься.

— Права иди! — дружно кричали с берега.

Справа действительно были льдины покрупнее, но они были и слева. Сеня пошел влево.

Снег бил по лицу и глазам, мешая смотреть. Но Сироту занимало другое, он даже приостановился, чтобы убедиться, что не ослышался: в снежной мути, летящей над степью, заливались жаворонки. «Чудеса!» — удивился Сеня, засунул поглубже за пазуху пакет со взрывчаткой и прыгнул на очередную льдину. Она качнулась, приподняв один край, Сеня поскользнулся, упал и, как с горки, на животе вылетел на следующую.

На берегу взвизгнула какая-то женщина, но Сирота не слышал ее. «Так и нырнуть недолго!» — впервые подумал он, лежа на льду. Потом поднялся и пошел дальше, прихрамывая на ушибленную ногу.

Где-то на середине реки опять случилась заминка. Чтобы перебраться со льдины на льдину, надо было перепрыгнуть метра три ледяной каши, в которой островком маячила метровая льдинка.

Сеня переложил спички под шапку, примерился и прыгнул двойным прыжком, рассчитывая, что промежуточная льдина не успеет утонуть. Черпнув в сапоги, он вылез-таки на твердый лед, снова зацепив за край льдины ушибленным коленом.

Вгорячах не почувствовал боли, но, шагнув несколько раз, понял, что нога отказывается повиноваться.

— Ногу повредил похоже! — спокойным голосом сказал на берегу Сучков, когда Сеня пополз к опорам на четвереньках, а потом поднялся и пошел, подтаскивая непослушную ногу.

— Обратно ему с такой ногой не уйти! — все так же ровно констатировал Фрол.

— Разойдется! — предположил Смирнов, — бывает…

На дальнем берегу теперь молчали, сообразив, наконец, что на льду не до их советов.

— Сволочь! — бормотал Сеня, волоча несгибающуюся ногу. — Сволочь такая…

Он понимал, что не успеет доковылять до берега, после того, как подожжет шнур, но упрямо тащился к нужному месту.

Впереди, за опорами, ревела вода. Освобожденно вырываясь из-под льда, она вспучивалась метровым валом и стремительно катилась вниз.

«В воду прыгну! — придумал Сеня. — Зажгу и прыгну. К берегу прибьюсь или баркас перехватит, пока лед двинется».

У Гаврилова слезились глаза и побелели щеки, но он смотрел только на опоры. Мысли стремительно крутились в голове. Идти всем на лед, чтобы вытащить Сироту? Но лед каждую минуту может столкнуть опоры и пойти. Тогда размелет не одного, а четверых.

— Пошли! — сказал Гаврилов, поднимая с земли доску от опалубки, вымазанную в растворе. — Веревку надо захватить.

— Постой! — остановил инженера Фрол. — Кажись, разошелся.

Сирота и в самом деле пошел быстрее. С берега не видно было, чего это стоит ему. Он и сам не знал и даже не замечал слез, которые независимо от его сознания выжимало из глаз каждое движение.

Гаврилов впервые посмотрел на Сеню и ужаснулся неестественности его движений.

— Ты вот что… — сказал Фрол. — Поезжай к переправе, подготовь баркас. Семен обратно не пойдет.

— Думаете?

Фрол кивнул. Инженер завел «газик» и поехал к переправе.

Заветная льдина была шагах в двадцати от Сени, когда твердый с виду лед провалился под ним и он скользнул в мокрую тьму, не успев ни удивиться, ни испугаться. На льду осталась шапка и коробок со спичками — никому теперь не нужные вещи.

Как ни странно, но на берегах не раздалось ни одного звука, только где-то внизу привычно гомонила переправа, да все так же выводили свои трели жаворонки и горохом стучала по задубевшей одежде снежная крупа.

Мастер Смирнов молча стянул с головы шапку.

— Рано хоронишь! — неодобрительно сказал Фрол. — Выберется, не таковский…

Сеню выбросило из-подо льда секунд черед двадцать. Мелькнув в буруне мокрой темной тряпкой, он зацепился руками за обломки льдины, кружащейся в водовороте за опорами, и его вместе с ней потащило книзу.

По берегу вслед за плывущим с криками побежали люди. Смирнов сел прямо на мокрую землю и заскреб непослушными пальцами по карману, где у него хранился пузырек с таблетками от сердца.