— Вот так, — покачав руками как весами, пояснила Катя.

— Поняла! Военный помахал снова и ушел в бункер, — прокомментировала происходящее на экране. — Вернулся — вместе с ним пара солдат и стул. Махавший садится на стул, остальные уходят. Смотрит на нас, достает сигарету, закуривает.

— Сигнализирует дружелюбие, — предположил я.

— О, на мосту тряпку натянули! — заметила девочка новую деталь. — Крупными буквами — «Проезд свободный, но будет вежливо остановиться и поговорить».

— Антон… — потрогала меня за руку Даша.

— Ерунда, — улыбнулся ей я. — Ну убрали вояки помеху чужими руками, ну и чего? Я бы их так и так перебил, а на мост мне плевать — он от нас далеко, а пошлину взымать дело грязное. С меня не убыло, а они точно никого грабить не будут — Сергеич рассказывал, что где-то в этих краях здоровенный склад РосРезерва есть, сдается мне на нем вояки базу и строят. Вот зазывать в поселение и «скачивать» инфу — да. Но мы же и не против.

— Угу! — с улыбкой кивнула мне Даша.

— Но остановимся пораньше, — решил я. — И пойду пешком — вы от пулемета не увернетесь, а я — может и да.

— Я когда-нибудь тоже научусь! — пообещала сама себе Света.

— Здорова! — радостно помахал мне сидящий на стуле вояка, когда я вышел из-за деревьев.

Стволы пулеметов не стали зловеще на меня поворачиваться, оставшись как были.

— Привет! — помахал я в ответ. — Тут раньше странные люди предлагали бартером заниматься в особо циничной форме, вы — их наследники?

— Не! — гоготнул военный и закатал балаклаву на лоб, явив молодое — лет двадцати пяти — гладковыбритое кареглазое располагающее к себе лицо. — Мы тут чтобы «наследников» не завелось как раз и смотрим.

Уровень-то тридцать первый аж. Оценил и торчащие в бойницах «бункеров» куски служивых — между двадцатым и тридцатым.

— Мог бы и на машине доехать, — заметил вояка. — Обижаешь — мы же не бандиты, мы — Армия!

— А х*й вас знает, — развел я руками. — Вот которые до вас тут стояли по большей части тоже в камуфляже были и с «Калашами».

— Ща! — не обидевшись, он направился к БТРу. — Пару минут постой, тебе понравится!

Выглядит прямо зловеще, но КПВТ до меня доворачивать никто вроде не пытается. Ладно, подождем. Подняв глаза в небо, улыбнулся сопровождающему меня дрону — пока все нормально.

Неразборчиво побурчав в проход, вояка принял оттуда — вот умора — нарядный бланк с крупной надписью «Почетная грамота» и с улыбкой пошел ко мне:

— Вот! — помахал листочком в воздухе. — Благодарность тебе, от исполняющего обязанности коменданта поселения генерала Вишнёва, за зачистку стратегически важного моста!

— Жесть, — опешил я, принимая грамотку.

Когда-то бланк изготовили по заказу Районо, но теперь мир несколько упростился, и надпись «ученику» была перечеркнута, а поверх выведено «выжившему модифицированному», а там, где положено вписывать имя красовались мои полные фамилия, имя и отчество.

— Неправильно отвечаешь, — укорил вояка.

— Служу Богине Ночи, — ответил я.

— А мы Богине Воды молимся, — не удивился он, удивив тем самым меня. — Дает единичку ловкости. А ваша?

— По пять к чему придется, — похвастался я.

— Нужно переходить под руку Богини Ночи, — сразу же осознал прелесть нашего уютного культа он и протянул руку. — Вадим.

— Антон, — я пожал. — А откуда ФИО?

— У нас ФСБшники есть, они с собой базу унесли, на блокпосту у лагеря всех фотографируют скрытно, вот, нашли, — пояснил он. — Ты нас за скотов не держи — мы группу зачистки готовили, через пару дней сами бы здесь почистили, как диверсанты дорастут, но… — развел руками.

— Без обид, — отмахнулся я. — Все равно бандитов давить надо, какая разница?

— Ориентировка на тебя до всех патрулей и постов доведена, — кивнув, добавил он. — С приказом поговорить и вежливо попросить навестить нашу базу.

— Покажи? — заинтересовался я.

— Устная. Рост между 175 и 180, — ответил он. — Волосы черные, короткие. Телосложение среднее, глаза — голубые, зовут Антоном, уровень обидно-большой, — с ухмылкой пожал плечами.

— «Оценка»? — спросил я.

— У всех начальников караула, — подтвердил он. — Готовы покупать книги «оценки» в любых объемах.

— Кончились, — честно признался я. — На базу заглянем — такой план и был, по возможности посмотреть как люди живут.

— Это правильно, — одобрил Вадим. — Зови своих, проезжайте смело. Если кто из наших по пути решит повести себя неправильно, покажи грамоту и скажи, что к генералу идешь — убоятся. Но не поведут — у нас с дисциплиной строго.

— Ок, — я помахал дрону «проезжай, безопасно». — Я тут постою, пока на ту сторону соратники не переправятся.

— Покурим? — радушно предложил он, достав пачку «LM». — Доктора наши говорят, что теперь не вредно.

— Я вот такое курю, — материализовал одноразку.

— А, х*й робота! — гоготнул он, достав сигарету.

— Все продолговатое в мире — это х*й, — не обиделся я.

— И не говори, — вздохнул Вадим. — До смешного доходит — у нас кое-кто бананы только нарезанные ест, во избежание кривотолков, — посмурнел. — Скоро бананов не будет, придется на тушенке с гречкой сидеть. Мы лес выкорчевываем, дерево — на строительные нужды, а землю под озимые распашем.

Советы на тему «сажайте сразу яровые» пока придержим.

— А тушенка откуда? — спросил я.

— Мы ж военные, у нас этой тушенки у каждого полный рюкзак! — ушел тот от ответа.

Из-за деревьев выехали КАМАЗы, и Вадим, оценив сидящих в «моем» Катю и Дашу, подмигнул:

— Обе твои?

— Не, только которая за рулем, — покачал я головой.

— Жаль на дежурстве, сводил бы блондиночку на экскурсию по нашей базе, — вздохнул он.

В глубине души раздался совершенно несправедливый рык «Моё!», но, само собой, я не стал ничего говорить, вместо этого пожав вояке руку на прощание, не забыл прихватить грамоту и пешочком двинулся по мосту за нашим маленьким караваном, не стесняясь озираться в поисках потенциальной опасности.

Когда я счел, что машины достаточно далеко от зоны поражения, вернулся в КАМАЗ и похвастался грамотой.

— Нифига себе! — заржала Даша. — Это как если бы у нас был параметр типа «Уровня славы», только овеществленный.

— Плюс пять к репутации у вояк! — хохотнул и я.

— Я в школе за олимпиаду такую получала! — похвасталась Света.

— Какая ты молодец! — похвалил ее я.

— Умничка! — похвалила и Даша.

— Вся в маму! — похвалила себя Катя.

— Что там у вас? — раздался из рации полный любопытства голос Вовки.

Я объяснил.

— Могли бы часы дать, «командирские», — хмыкнул тот и отключился.

— Завидует, — многозначительно прокомментировала Даша.

— Все у него еще впереди, — отмахнулся я.

Верю в способность рыжего стать героем, а может и владельцем гарема.

— Удивительной мощи все-таки культурный код у нас, — заметила Катя. — Вот он — малолетка, а про «командирские» часы знает. Откуда?

— Фиг его знает, — честно признался я. — Может в новостях где-то видел, как полиция кого-то награждала.

— Меня больше удивляет, насколько быстро выжившие адаптировались к новым условиям, — поддержала разговор Даша. — Четыре дня прошло — а уже вон, поселения, грамоты, блокпосты, сельское хозяйство.

— Тренировались, может? — пожал я плечами. — Когда СССР кончился, у нас тут постапокалипсис с нюансами и образовался, с феодалами на осколках империи и последующей пересборкой государства на новых условиях. Да даже больше — у нас за прошлый век две Империи обнулилось. Тут можно по Гегелю обобщить: при царе было бытие, при СССР — бытие-в-стремлении-к-смерти, причем героической, а до прихода Сети — бытие-в-смерти.

— Мрачновато, — оценила Катя.

— Ты что, умный? — опешила Даша.

Обидно!

— А теперь какое бытие? — влезла Света.

— Пока не ясно, — пожал плечами я. — Предполагаю: бытие-на фоне-смерти.

— Я полагала, что эпоха постмодерна закончится ядерной войной, — заметила Катя. — А она закончилась вот так.