— Нужно остановиться на ночлег, — раздался в наушнике Ленин приказ.

Даша в ее советах не нуждалась — пару часов назад вырубилась, вон, на заднем сиденье дрыхнет, в плед закутавшись. Это мне спать не надо, а вот она — больше суток на ногах, а «магический энергетик» не всемогущ, выветрился. Миленькая, зараза — губы на спокойной мордашке слега приоткрыты, блестящие в закатных лучах волосы растрепались, скрыв половину лица, а ресницы под потешными бровками время от времени подрагивают — прямо интересно, что там такое ей снится? Надеюсь, не кошмары — противная штука.

— Через шестьсот метров будет поворот к СНТ, — ответил Лене Лёха. — Первый дрон — на разведку.

Пока разведывалось, а мы медленно катили дальше по проложенной по лесу дороге (не забываем внимательно смотреть по сторонам — леса в эти времена стали несоизмеримо опаснее, чем в прошлые. Впрочем, пока сюрпризов не было, так что может леса теперь наоборот безопасная зона), я достал из инвентаря выбитую во время последнего отраженного набега «Мифическую книгу навыка 'Базовая алхимия»«. Вот ее учить нельзя ни мне, ни Даше: ее последний 'пассивный» слот зарезервирован под последний «жреческий» навык, а мне из производственного и строительства по самую макушку хватит. Самым логичным шагом было бы сплавить его Лене — она производственные навыки уважает, но я не хочу — она ведь другому богу служит, и кто его знает, во что выльется божественный нейтралитет — не исключено, что в божественные войны, и тогда «Алхимия» будет утрачена навсегда. Даже больше — усилит наших врагов. Подумаем об остальных — Вовка и пара подростков сразу «мимо» — этим Ленино слово закон, а Вовка так и вовсе за нее в неравном бою без шансов помереть готов. Настоящий герой так-то. Без проблем смогу перетянуть себе Вадима Антоновича — мы с ним на науку смотрим одинаково восторженно, только он это делает «изнутри», а я — со стороны, в ожидании вундервафли. Поговорю с ним об этом, может и согласится — так-то навык вполне научный, сиди описывай рецепты да закономерности.

Кандидатка два — внезапная Катя, которую «вербануть» очень легко: Света нас с Дашей любит, а мы о ней стараемся заботиться. Значит что? Значит мать и дочь уже условно «наши». Первую еще нужно на ком-то эффективно женить, чтобы поменьше женских интриг было. Или я просто дофига о себе возомнил, начитавшись всякого тематического: там женщины перед главными героями прямо стелятся за пост доминирующей самки в иерархии. Мне эта иерархия нафиг не уперлась, я больше по квестам. Но если кто полезет, особо сопротивляться не стану — я же нормальный мужик со всеми причитающимися. Но проблем из-за этого выхватывать не хочется. Покосившись на спящую спутницу, поморщился — в первую очередь проблем с ней. С другой стороны — а ей-то я вообще нужен? Сейчас в деревню приедем, и найдется на нее «сын маминой подруги» с вот такенной брутальной челюстью, соломенными кудрями, голубыми глазищами и развитой от сельского труда на свежем воздухе мускулатурой. Или у молодежи больше андрогинные, гендерно-нейтральные смазливые мальчики в чести? Я-то ни туда, ни туда не подхожу.

— С воздуха СНТ пуст, — доложил о результатах воздушной разведки Лёха. — Антон, посмотришь?

— Посмотрю, — ответил я и свернул на проселок.

Припарковавшись, затребовал для Дашиной охраны Вовку и побежал к «садовому товариществу». Те еще «сады», конечно — вдоль единственной дороги выстроились четыре кирпичных трехэтажных особняка с навсегда потускневшими объективами видеокамер на заборах и крышах под охраной поднятого отсутствующим сторожем шлагбаума. Занимался ли тут кто-то садоводством? Вопрос сугубо риторический. Но никого не осуждаю — сам считаю, что «дача» нужна для жарки шашлыков и ленивого ничегонеделания. Сам, впрочем, только на корпоративы за город выбирался — не с кем мне по собственному желанию было. А у директора нашего дача типа такой вот и была — даже с бассейном, и он не хвастался, а пробуждал в подконтрольных юнитах стремление добиться того же, что и он — ведь всё и всегда упирается исключительно в личное трудолюбие. Директор-то неплохо потрудился, в 92-м году женившись на доченьке бывшего Горкома — с тех пор его доселе дремлющие навыки акулы капитализма и пробудились.

Пробежавшись по дороге, попрыгал, оценивая состояние дворов — следы кипиша в виде валяющихся тряпок и садовой мебели имеются, но все двери и окна аккуратно заперты — сбежавшие отсюда владельцы элитной (по меркам нашей провинции) недвиги надеялись вернуться, а сваливающие из города «мигранты» решили на лутинг этого места не отвлекаться. Нашим легче!

— Ну-ка стоять! — во время очередного прыжка выбежавший из домика номер три дедушка направил на меня двустволку.

— Не могу, — честно ответил я и приземлился, спрятавшись за забором.

«Немодифицированный нейтрал».

— Дедушка, а вы знаете, что в мире творится? — спросил я.

— То ли революция, то ли еще какая х*йня, — ответил он. — Ты зубы-то не заговаривай — что бы там ни творилось, а объект от ворья я защищать обязан!

— За двадцать тыщ рублей дома по двадцать лямов?

— А пускай и за двадцать! — не обиделся он. — Я всю жизнь честно прожил, честным и помру. А ты где так скакать научился? Каратист что ли?

— Кунг-фу, школа Богини Ночи, — ответил я. — Хозяева-то не вернутся уже — на улице не революция, а настоящий апокалипсис.

— Апокалипсис-не апокалипсис, а трудовой договор подписан, — не сдался дед. — Ежели бы все по-совести трудились, и апокалипсисов бы не было.

— Я от группы разведчик, — перевел я тему на менее абстрактную. — В основном — старики и дети. Нам бы вон в том, — подпрыгнув, указал на коттедж напротив — в нем решетки на окнах есть. — Переночевать, а завтра мы дальше двинем.

— Не пойдет, знаем мы таких «стариков и детей», — фыркнул он. — Ночуют, а потом добро хозяйское пропадает.

— Не вывезли «добро» что ли? — угораздило меня спросить.

— Пи*дуй-ка ты отсюда, милый человек, и стариков с детьми забирай, — оценил сторож «скользкость» вопроса.

Ну я пытался. «Концентрация».

Дедушка пальнуть не успел — сиганувший через забор я прямо в полете конфисковал ружьишко и аккуратно скрутил деда, уложив лицом в газон и надев на него наручники.

— Извини, дед, но мне прямо лень пропагандой заниматься, — развел я руками, поднявшись с очередного будущего жителя нашей деревни.

В способности Лены к убеждению я верю.

— Ты откуда такой быстрый? — прокряхтел он, поднимаясь на ноги.

— Без обид, — попросил я, подхватив старика на руки и перепрыгнув забор в направлении колонны. — Я тебя к старикам и детям отнесу, они тебе все объяснят и предложат поехать с нами.

— Не врал что ли? — спросил дед.

— Нельзя мне врать, — признался я.

Вернувшись к своим, нашел за рулем КАМАЗа Вовку — великовозрастный придурок крутил баранку и губами изображал работу двигателя. Увидев меня, залился краской и быстренько свалил в конец колонны — в КАМАЗ собственный.

— Там никого, даже вот, «немодифицированный нейтрал» спокойно жил, — подойдя к двери автобуса, отдал дедушку Лене из рук в руки.

Это когда едешь сообщение через люк, а на стоянке почему бы дверь не открыть?

— Ночуем тогда, — подтвердила девушка и обратилась к дедушке. — Давайте я расскажу вам о богах.

— Сектанты, вашу… — дед оценил наличие сидящих в автобусе детей и не стал ругаться дальше. — Рассказывай, чего уж теперь — вроде не людоеды, — вздохнул, смирившись со своей судьбой.

— Давайте лучше я расскажу, — помахал рукой сидящий за «дроновым» планшетом Вадим Антонович. — Не волнуйтесь, товарищ, я — доктор наук!

— А я до доктора не дорос — так кандидатом и остался, — пожаловался пленник.

— Так мы с вами почти коллеги! — потер руки Вадим Антонович. — Наконец-то у меня появится достойный собеседник с научным складом ума! Принесший вас сюда молодой человек, конечно, неплохо образован, но больше годится в качестве лаборанта. Лена, будь добра поставить ценного члена нашего отряда на ноги. И что это за варварские кандалы?