Когда на солнце что-то призывно сверкнуло, Магний счел это знаком и направился туда. Блики отбрасывал пистолет, который было невозможно не узнать. Бор никогда с ним не расставался.
— Значит, и тебя не уберегли, подумал Магний, подбирая и машинально проверяя осиротевшее оружие. Наследство Бора, эпатирующего мистера Пескаторе не пострадало. В магазине остался последний патрон, еще один обнаружился при проверке в стволе.
Так будет красиво, решил Магний. Ты бы нашел в этом какой-то символизм.
Стрелять пришлось практически в упор, чтобы наверняка. Но над свалкой, торжественно и скорбно, прогремели выстрелы. Оба чипа найденных мертвецов и органика их черепных коробок гарантированно перешли в нечитаемое состояние.
А спустя двадцать одну секунду Литий нашел Карла Карлсона, лежащего поодаль. Живого, но без сознания.
Задание Сильвера отряд сумел выполнить только на одну треть.
78
— Такими темпами зачистка объекта продлится минимум двенадцать часов, — покачало головой виртуальное изображение Бешенной Берты, над которым явно поработала автоцензура. — Одной рукой вы подписываете мне нормативы, а другой рукой нагромождаете на них ограничения, которые не позволяют в них вписаться! Вы уж выберите, что первично. Расставьте, наконец, приоритеты, список не настолько велик, чтобы пришлось долго думать: спасение полицейского, захват устроителей похищения, взятие под контроль подземного комплекса, установление организаторов беспорядков…
С каждым следующим предложением руководительница штурмовиков Корпола повышала голос все сильнее и сильнее.
Матильда и сама прибегла бы к такому лайфхаку, будь у нее хоть какой-то собственный авторитет на этом заседании. Но приходилось играть с теми картами, что на руках, привлекать в группу экспертной поддержки юристов по недвижимости, сливать инсайдерские данные по приватным каналам, держать на контроле размещение собственных вооруженных сил “Артемиды”, чье количество минимум втрое превышало официально разрешенные лимиты.
Дела шли довольно бойко, прогностическая модель, запущенная на платформе антарктического консорциума, обещала четыреста три процента доходности всем включенным в нее вложениям, но вместе с процентами увеличивались риски сбоя.
Время фиксировать прибыль, подумала Матильда, одним из потоков сознания выслушивая шумящую Берту. С такими показателями место в корпоративном парламенте было гарантировано.
Где-то рядом, дамокловым мечом над собравшимися нависал риск городских боев. К счастью, терять прибыль в перестрелках не хотел никто. Заработок на потенциальной угрозе, которая так и не осуществиться, позволял окупить те действия, которые предпринимались для сохранения мира в Массалии.
Я вытянула счастливый билет, подумала Матильда Кох за пару секунд до того, как в текущей сводке происшествий не появилась запись, которой экспертная система присвоила однозначный приоритет.
Глядя на предательскую восьмерку в поле с уровнем городской опасности, комиссар распахнула дополнительное окно расширенной реальности, загружая туда данные экспресс-анализа.
Это был классический клинч. Система объединила два сообщения в одно, предоставив право разбираться в происшествии человеческих операторов.
На дороге в порт, прилегающей к свалке, на которой проводилась штурмовая операция, пересеклись интересы “Карфаген Индастрис” и Логистического союза.
Жалобы друг на друга поступили с разницей в несколько десятых секунды.
Транспортный караван Союза перевозил грузы с корабля, пришедшего из Нового Триполи семь с лишним часов назад. Портовые склады с подходящими условиями хранения не могли предоставить запрашиваемые объемы, а потому контейнеры направлялись в арендованные у “Артемиды” складские помещения.
Содержимое контейнеров было застраховано так капитально, что сообщение о том, что караван подвергся обстрелу, прошло первичную проверку на страховое мошенничество прежде, чем попасть в сводку происшествий.
Охрана действовала по стандартному протоколу: меньше, чем за четверть минуты расколошматила все подозрительные воздушные цели, не ответившие на запрос “свой-чужой”.
Какого хрена с отключенными транспондерами делал на той же трассе гвардейский отряд “Карфагена” сводка происшествий не сообщала.
Быстрый обмен “любезностями” привел к тому, что обе стороны подали жалобу в Корпол, после чего ввязались в перестрелку до прибытия арбитражной группы.
Сходить с трассы "карфагенцы" не захотели, справедливо полагая, что обочина может быть заминирована. Каравану с контейнерами Логистического Союза требовалось каким-то образом проскочить мимо оборонительных порядков, что после обоюдной стрельбы требовало переговоров и предоставления необходимых гарантий безопасности.
Дело осложнялось тем, что у перевозчика, которым оказалось отделение “Артемиды”, горели сроки, а штрафы по контракту подсчитывались по неудобной формуле, когда каждая следующая минута задержки стоила дороже предыдущей.
Мой час настал, подумала Матильда, отвлекаясь от перебранки аналитиков Корпола с Бертой. Полицейские теоретики сцепились с практиками, а топливные брикеты, в огонь их перепалки, подбрасывали юристы, представители корпораций и экспертная система, фиксирующая правонарушения.
В такой ситуации вес парламентского комиссара оказывался значимым фактором. Аннулировать контракт на перевозку или подвести его под форс-мажорные обстоятельства Матильда не могла: не хватало полномочий. А вот попробовать надавить на “Карфаген Индастрис”, чтобы те отвели своих головорезов с пути, стоило попробовать.
Контакты для связи с карфагенским руководством миз Кох получила из управляющей системы “Артемиды”. Но на этом миротворческие успехи Матильды обернулись дополнительными проблемами.
Из шести региональных директоров “Карфагена” связаться удалось лишь с Хлоей Иоанну, самой пожилой из полудюжины. К сожалению, пока Хлоя лежала в геронтологической клинике в Кальяри, ее статус директора был заморожен и требовал кода активации из центрального офиса.
С остальной пятеркой вышел полный облом. Директорский автоответчик содержал в себе развитую экспертную систему, по некоторым показателям даже приближался к искусственному интеллекту, но встроенные в него ограничители не позволяли проявлять инициативу, если запрос исходил не от представителя “Карфаген Индастрис” с определенным внутрикорпоративным рейтингом.
Пока Матильда пыталась связаться с кем-то из карфагенцев ниже уровнем и выяснить, что же происходит в их корпорации, конфликт на шоссе дошел до седьмого уровня важности.
Карфагенцы, очевидно, отправили к себе в тыл небольшую группу, которая сошла с шоссе и активировала пару одноразовых ракетных установок.
В ответ караванщики вызвали из порта морпехов Логистического Союза.
Ближайшие отряды корпоративной полиции, застрявшие на свалке, не спешили выступать посредниками в конфликте. Берте было не до разборок по соседству, а помимо ее штурмовиков массальский Корпол мог задействовать лишь пару роев да легкие патрульные силы. Даже тактическая городская артиллерия против корпоративных сил могла действовать лишь пока уровень опасности определялся не ниже пятого.
С вероятностью шестьдесят один и три десятых процента, подземный комплекс состоял на балансе одного из участников дорожного конфликта, подсказала Матильде одна из подчиненных аналитических групп.
Отчет был, как и положено, приватным, а потому его результаты не транслировались во внутреннюю сеть “Артемиды”, где данные могли стать добычей шпионов.
По мере того, как секретари миз Кох пытались связаться хоть с кем-то из карфагенцев, вероятность того, что конфликт подстроен для отвлечения внимания, тоже увеличивалась.
Кто-то играл не по правилам, отбросив в сторону все неписанные законы, используя ограничения выстроенных в Массалии регуляторов себе на пользу.
Первое подозрение падало на “Карфаген Индастрис”. Корпорация не шла на вразумительный контакт, ее директора попрятались или же их вывели из строя точечным ударом, ее отряд зачем-то выдвинулся из города и подал жалобу на обстрел чуть позже караванщиков.
