Поймав Олин растерянный взгляд, юноша продолжил:

- Чтобы вы лучше поняли, почему обо мне не должны знать, я немного расскажу о себе. Рассказ будет грустным, но коротким. Как вы заметили, я не являюсь чистокровным орком. Мать я не знал, но мне рассказали, что она была человеком и бежала из Идиллии, чтобы избежать наказания за участие в банде, грабившей путешественников. Для человека она была рослой, дерзкой и совсем не боялась орков, чем привлекла моего отца, великого короля народа Орбанга Жрага СихДиха. Король сделал её своей наложницей. Через год она родила ему сына и сбежала.

Как видите, я не крупный и не сильный, почитаемые в Орбанге ярость сердца и упоение битвой тоже не про меня. Напротив, с раннего детства я проявлял склонность к чтению и страсть к новым знаниям, а также полное отсутствие интереса к боевым искусствам и военному делу, чем крайне огорчал моего родителя. С точки зрения орка у меня вообще нет ни одного достоинства. Отец поручил заботы о воспитании деду и забыл о моём существовании.

Обычно орки до старости не доживают. С приближением старческой немощи их отправляют на войну или гладиаторские бои, давая возможность погибнуть с честью как воинам. Но для моего деда, бывшего короля Орбанга Маронга, отец сделал исключение. За то, что бывший король по своей воле уступил трон своему сыну, король Жраг разрешил ему провести спокойную старость при дворе, имея тёплый угол и кусок мяса. А я тихо и незаметно рос под опекой деда.

Вы как иномирянка вряд ли знаете, что, согласно вере орков, они были созданы Великим Божеством ОргХигзом Яростным. В честь него в главном столичном храме раз в сто лет проводится грандиозный ритуал жертвоприношений, который должен гарантировать много дичи, удачную охоту и победу над врагами.

В первый день ритуала в жертву в больших количествах приносятся маленькие птицы, кормящиеся отходами наших поселений, во второй – небольшие грызуны, потом небольшие травоядные, небольшие хищники, большие травоядные, большие хищники и так далее до дня королевской жертвы.

В финальный день ритуала жрецы мастерят чучело, для которого король жертвует какую-то часть себя. Когда-то, говорят это могли быть ухо, глаз, пальцы или даже целая рука. Со временем королевская жертва стала менее жертвенной – волосы или ноготь. Чучело наряжается в самые лучшие королевские одежды, украшается королевскими ожерельями, поджигается и пускается вниз по реке.

Надо сказать, мой отец убеждён, что Орбанг в последнее время стал жертвой сильной порчи или проклятья. Количество живности в лесах уменьшается, военных побед нет, слава орков меркнет день ото дня. Бессмысленно говорить, что живность вымирает от бесконтрольной охоты, а большие войны на планете давно не ведутся. Убеждённость короля не поколебать.

В поисках средства от проклятья королевские советники нашли в древней пещере старинную наскальную надпись, из которой узнали, что в самом начале времён в последний день ритуала сжигали не чучело, а живьём кого-то из королевской семьи.

Оля ахнула.

- Я вижу, вы уже поняли. Король, на всё готовый ради спасения своей страны, решил пожертвовать ненужным сыном. Но, к счастью, мне удалось сбежать. Теперь вы понимаете, почему я не хочу, чтобы кто-то здесь узнал мою настоящую личность. Если слух дойдёт до Орбанга, вряд ли мне удастся прятаться дальше. Отец объявил награду за сведения о моём местонахождении и отложил жертвоприношение на год «по непредвиденным обстоятельствам».

- А тот орк? Он же тебя видел, - от волнения Оля не заметила, как снова перешла на ты.

- Вашим он ничего не скажет, даже если его поймают, я уверен. Орки слишком ненавидят другие расы, чтобы с ними о чём-то говорить. Пока он сможет добраться до Орбанга, чтобы рассказать обо мне королю, я что-нибудь придумаю, уеду куда-нибудь ещё.

Рассказ принца прервался звуком открывающейся двери. «Надо менять место встреч, - твёрдо решила Оля, оборачиваясь, чтобы посмотреть, кто на этот раз удостоил гостиную своим вниманием. - Тут просто невозможно закончить ни один разговор, чтобы в него кто-нибудь не влез».

В комнату вошёл Сирин, которого, судя по выражению лица, увиденная картина совсем не обрадовала.

- Лакеи сообщили, что ты здесь, - обратился он к невесте. - И не одна, - он красноречиво поднял бровь, направив гневно сверкающий взгляд на полуорка.

«Ой, мамочки, - Оля в лёгкой панике вскочила с дивана, хотя, ясное дело, изначально глупо было рассчитывать что-то скрыть во дворце от начальника королевской охраны. - Да что я распереживалась, я же и не собиралась ничего скрывать, всё бы рассказала потом. Что за лакеи-то такие. Всё знают, обо всём доносят. Кошмар, сейчас скажет: «Я же говорил, я просил тебя никуда без меня не лезть».

Принц Крю тоже встал из своего кресла.

С каменным лицом Сирин уселся во второе кресло, выжидательно посмотрел на смущённую Ольгу, перевёл взгляд на ничего не понимающего принца и кивнул обоим:

- Рассказывайте.

Пренебрежительное обращение явно задело Крю, который стал мрачнее тучи.

- Всё равно рано или поздно пришлось бы всё рассказать господину Авису, - попыталась Оля успокоить фальшивого кучера, - садись Ваше Высочество.

На словах про Высочество страж поднял свою выразительную бровь так высоко, что она почти достигла тёмного ёжика волос, что, по-видимому, обозначало крайнюю степень удивления.

Крю с обреченным видом опустился в кресло, предоставляя Оле возможность самой вести рассказ, и она принялась подробно, стараясь не упустить ни одной важной детали, пересказывать главному стражу сегодняшние события, включая историю тринадцатого принца. Сирин всё это время не сводил с полуорка пристального взгляда.

- А Сиятельные в курсе, кем ты являешься на самом деле? – задал он Крю вопрос, едва Оля закончила свой рассказ.

- Ну… я пришёл устраиваться к ним на работу под видом полукровки из глухой деревни и вообще не ожидал, что кандидата на должность кучера будут изучать как муравья под увеличительным стеклом. Легенда развалилась сразу, как люди первого советника начали её проверять. Стражемир вызвал меня на разговор и пригрозил, что бросит в тюрьму до выяснения личности.

Принц Крю замолчал, опустив голову.

- Так ты всё ему рассказал?

- Мне пришлось. Но он поклялся, что никто больше об этом не узнает, и пока что своё слово держал.

Глядя как напряжённо сжимает и разжимает кулаки тринадцатый принц, Оля понимала, что он ждёт от Сирина решения своей судьбы. Хотя Крю казался ей совершенно искренним, однако, с учётом вчерашнего нападения орков, наличие в штате Сиятельных их принца выглядело очень подозрительно.

- Я задам вопрос, - сказал Сирин наконец полуорку, - и постарайся ответить так, чтобы я тебе поверил. С тех пор, как ты служишь Сиятельным, по их просьбе или по своему желанию ты связывался с кем-нибудь в Орбанге?

По лицу принца пробежала тень сомнения. Не поднимая на стража глаз, он нехотя ответил:

- Однажды. Я попросил у советника почтовый артефакт, чтоб написать деду, что со мной всё в порядке. Но Стражемир сказал, что даст мне возможность с связаться с дедом только после того, как сам с ним поговорит. Потом я получил письмо, дед написал, что теперь его сердце спокойно за меня.

Ничего больше не говоря, Сирин поднялся из кресла, открыл входную дверь и громко скомандовал пробегающему мимо лакею:

- Стражу сюда! Пожалуй, фактов, свидетельствующих о причастности первого советника к покушениям, достаточно, - сделал он вывод, возвращаясь в гостиную. - Пора доложить обо всём Его Величеству и запросить разрешение на допрос Стражемира Сиятельного.

В гостиную вбежали несколько дворцовых стражников. Глядя на побледневшего Крю, главный страж сухо сказал:

- Вас, Ваше Высочество, как вы понимаете, отпустить я не могу по ряду причин. Как минимум потому, что ваше свидетельство ещё понадобится, а я не уверен, что вы планируете оставаться в Велеграде до окончания расследования. Со своей стороны обещаю, что вы не будете выданы Орбангу. Это пока всё.