Как женщине за сорок испытать все это снова? Конечно, стать бабушкой!

Однако Марина целые дни проводила в лаборатории почти в одиночестве, отдыхать предпочитала в уединенных местах, да и не было в ее окружении достойного молодого человека. По крайней мере, Наталье однокурсники дочери казались слишком юными и несерьезными, а собственные знакомые – старыми и слабыми.

Между тем день полетел своим чередом – лекции, коллеги, дипломники. Вырвавшись на обед в ближайшее кафе с бизнес-ланчем, Наталья радостно помахала рукой двум подругам, занявшим столик.

– Привет, девочки! Я голодная, хочу борщ, салат с креветками и рыбу!

– Привет, Натали, – отозвалась Лена, секретарь кафедры, листая меню. – Я буду сырный суп с гренками, салат из водорослей и чай.

– Мне стейк, салат с печенью и кофе, – Арина озвучила заказ и снова уткнулась в телефон. Работа риэлтера порой отвлекала ее в самые неожиданные моменты.

Пока заказ готовили, дамы обменялись новостями: у Лены сын поступил на курсы, чтобы получить диплом и добавить строчку в резюме. Арина удачно закрыла сделку и теперь собиралась с мужем в отпуск на машине, но пока не решила – куда. Некоторое беспокойство вызывала взрослая замужняя дочь, жаждущая оставить молодой бабушке парочку шустрых внуков.

– Как у тебя Марина, еще замуж не собралась? – невинный вопрос Арины заставил Наталью тяжело вздохнуть.

– Нет пока, да и нет на примете никого подходящего!

Подруги хором прыснули.

– Я тебе скажу, дорогая, для матери все кандидаты неподходящие! – поделилась Арина.

– Особенно кандидатки! – добавила Лена.

– Да были бы они еще, – запечалилась Наташа. – Вот ты со своим Сережей где познакомилась?

– О, я с собакой гуляла, – припомнила Арина, – он подошел, похвалил мою Булю, разговорились, а на следующий день он с цветами пришел. Так и завертелось!

– А мой Андрей скромный такой был. Приходил на кафедру каждый день и шоколадку мне оставлял. Маленькую. Он тогда учился еще. А потом вложил в шоколадку записку, на свидание пригласил. Я тогда была свободная, смелая, много кому головы крутила, а он вот как-то потихонечку и приручил… – глаза Елены подернулись дымкой воспоминаний, но Арина не дала ей погрузиться в себя и поспешно спросила у Натальи:

– А ты как с отцом Марины познакомилась?

– Да на море, – вздохнула женщина, припоминая. – Я плавала, он вынырнул рядом, сказал, что волна будет. Помог на берег выйти. Там камни были, неудобно. Пока пережидали и сушились, разговорились. Потом он меня на уху пригласил. Рыбу в костре запек, в бумаге! Это тогда казалось волшебством! А еще сам мне из ракушки жемчужинку достал. Потом как-то само закрутилось… Он ведь и сильный был, и добрый. Я потом сто раз пожалела, что уехала и адреса не сказала!

Подруги синхронно вздохнули, а Наталья еще раз подумала о том, что ей бы хотелось вновь испытать то удивительное чувство нежности, защищенности, приязни, которое она испытала в юности. Только вот следующие два десятка лет заставили ее разочароваться в мужчинах, и она не хотела бы для Марины такой же боли.

Тут, к счастью, принесли заказ, и все внимание переключилось на еду, рецепты салатов и обсуждение физических нагрузок для поддержания формы. Потом короткий перерыв закончился, и дамы разбежались по рабочим местам.

Лекции, студенты, коллеги. Купить продуктов, заглянуть в спорт-центр.

Плавая в голубой воде бассейна, Наталья вновь задумалась о дочери и… решилась на разговор.

Однако, когда она пришла домой, Марина уже спала, и будить ее мать не стала. Выложила в холодильник рыбу, креветок, запас водорослей и кальмаров, умылась, нанесла ночной крем и тоже легла спать. Благо завтра суббота, пары с двенадцати, и можно себе позволить выспаться.

Утром, торопливо натягивая блузку, Наталья вспомнила о своем желании поговорить с дочерью и задала вопрос «в лоб»:

– Марина, как у тебя с личными делами?

Дочь поперхнулась, брызнув кофе на стол:

– Мама! Ты что так неожиданно, пугаешь!

– Да я же вот тут стою, не подкрадываюсь, – ответила Наталья, одну за другой застегивая пуговки. – Так что у тебя на личном фронте?

– А ты как думаешь, а? – проворчала Марина, вытирая стол. – У любой приличной девушки моего возраста и образования личной жизни как таковой нет, потому что есть учеба, работа и диссертация.

– Ой, вот не начинай, доча. В твоем возрасте…

– Да-да, в моем возрасте ты в горящую избу входила, гору на плечах поднимала и на Луну летала. Я знаю, мам, что ты тогда уже меня родила, и понимаю, к чему ты клонишь, но! – девушка сполоснула тряпку и руки, села обратно за стол и задумчиво уставилась вглубь своей чашки. – Во-первых, я не горю желанием случайно обеременниться и срочно перекраивать свою жизнь по этому поводу. Без обид, мам, я тебя люблю, и спасибо, что я есть, и все дела, но я знаю, что была случайностью, – Марина взяла из вазочки печеньку, но не спешила ее есть, а тоже словно пыталась увидеть в крошках ответы на вопросы мироздания. – Во-вторых, сейчас условия жизни все-таки другие. Да, двадцать пять лет назад был повсеместный экономический вульпес лагопус. Зато сейчас от тебя ожидается гораздо, гораздо больше вложений: и сил-времени, и, главное, денег – в ребенка. Чтобы просто быть «норм» родителем, нужно вокруг этой человеческой личинки прыгать с бубном и пылинки с нее сдувать.

Пока дочь говорила, Наталья уже закончила поправлять блузку и, поняв, насколько серьезный тон приняла беседа, тоже села за кухонный стол.

– Марина, я рада, что ты не относишься к родительству легкомысленно. Но если ты переживаешь о деньгах – не стоит, я с радостью помогу и материально, и посидеть с ребенком, как когда-то помогли мне с тобой. Ты у меня умница, со всем справишься.

– Спасибо, мам. Но только не думай, что я не завожу детей только потому, что опасаюсь, как я буду их поднимать! – торопливо добавила девушка, тряхнув копной рыжих кудряшек. – Я и морально не готова тоже, я ж еще психологически совсем ребенок…

– Уй, иди сюда, обниму, ребенок ты мой! – расчувствовалась мать, притягивая Марину в объятия.

Пообнимавшись вдоволь, женщины расселись обратно на свои любимые места на кухне. Наталья залпом допила свой кофе и сказала, дразнясь:

– Ну, с детьми я тебя поняла…

– И я еще даже не начинала трогать тему беременности и деторождения, мам, это же просто беспросветный мрак и такая хтонь, что просто…

– …Но кто-нибудь на примете-то есть, а? Ну вот ни за что я не поверю, что в двадцать три года тебе совсем никто не нравится!

– Ма-а-ам! Ну ты что! – Марина надулась и пробормотала себе под нос: – Если бы даже мне кто-то и нравился, с тобой я бы этого кого-нибудь потащила знакомиться в последнюю очередь.

– Это еще почему? – слух у Натальи, к счастью, все еще был хороший.

– Потому что. Мам, ну вот… Эта тема до ужаса неловкая, если честно, даже не знаю, почему именно. Просто бр-р. Не хочу я об этом сейчас думать даже. Но не переживай, если соберусь замуж, я тебе скажу! – и выскочила из кухни, оставив Наталью наедине со своими мыслями и…

Ох, пора уже бежать на работу!

«И что это такое на маму нашло? Все ж нормально было, с чего это вдруг так заладила о зайках и лужайках?» – думалось Марине по дороге в универ.

Да-да, на дворе июнь месяц, сессия успешно закрыта – а она едет в универ. Ужасная несправедливость.

Даже магистров не отпускают спокойно по своим делам, а заставляют проходить формальную летнюю практику. То есть: появляться в стенах любимого учебного заведения раз-два в неделю, обсуждая со своим научным руководителем, как же там продвигается написание твоей диссертации, пить чай и уходить работать себе дальше – в случае Марины. Как же ей все-таки повезло получить ее работу, очень удобно эксперименты для учебы ставить…

– О, привет! – мелодичный, смутно знакомый голос вырвал девушку из размышлений. Приятного вида брюнетка с ореховыми глазами помахала рукой и подошла ближе.