Санкт-Петербург. Морской кадетский корпус

24 марта 1882 года

Великий князь Александр Михайлович

(Сандро)

Слишком долго побыть в одиночестве мне не дали, да это и практически невозможно, когда в здании находятся десятки молодых здоровых подростков, у которых энергия не просто хлещет через край, но фонтанирует подобно гейзеру. Начальство, естественно, предпринимало все возможные меры, ибо, как глаголет старая армейская мудрость: толковый командир обязан так загонять подчиненных, что к концу дня их сил должно хватить лишь на то, чтобы доползти до своей койки и мгновенно заснуть. А иначе быть беде. Что касаемо Морского кадетского корпуса, то вот уже второй год кадеты с удовольствием отдавались физическим упражнения с разнообразными гантелями и гирями. Помимо этого, после того как профессор Вячеслав Авксентьевич Манассеин, ставший лейб-медиком императора, опубликовал в журнале цикл статей о волевой гимнастике, которой не суждено теперь было носить имя Анохина, он в некотором роде выпустил джинна из бутылки. Теперь тысячи молодых людей пытались разорвать цепи, подбрасывали большой кожаный мяч, набитый смесью из опилок и дроби, и скрупулезно раз в неделю замеряли диаметр бицепсов и иных мышц. Естественно, полный комплект необходимых спортивных снарядов появился в Морском корпусе. Было создано несколько спортивных клубов в Санкт-Петербурге, Москве и других крупных городах Империи.

Сия позитивная тенденция тщательно отслеживалась и результаты еженедельно докладывались императору. И это не было блажью страдающего от скуки коронованного бездельника, ибо состояние здоровья российского студенчества к концу XIX века вызывало тревогу. К двадцати годам молодые люди буквально через одного страдали запорами, геморроем, хроническим кашлем, да и так называемый гусарский насморк среди них не был экзотической хворью. И при этом выкуривали по нескольку десятков папирос в день и отличались немереным потреблением хлебного вина. Постоянно жалующиеся на недостаток средств студенты тратили на табак и спиртные напитки от двух до шести рублей ежемесячно. А если учесть, что бутылка дешевой водки стоила примерно двадцать копеек, то следовало применять архиважные меры. В общем, с подачи Сандро, Михаил Николаевич решил ударить физкультурой по зеленому змию. Этот почин горячо поддержала медицинская рать, возглавляемая профессором Манассеиным, а информационную поддержку оказали все издания господина Каткова. Ученые мужи чуток поднапряглись, и из-под их пера вышел не только поток статей, рассчитанных прежде всего на широкую аудиторию, но и несколько книг и учебников. Самая первая из них именовалась: «Атлетические игры для войск, военных и юнкерских училищ и старших классных корпусов». Естественно, что среди авторов значились исключительно ученые мужи, но надо отдать им должное, во введении прозвучали слова благодарности в адрес его императорского величества Михаила Николаевича за руководство, помощь, поддержку и протчая, протчая, протчая. Упоминание имени великого князя Александра Михайловича было убрано по личной просьбе государя, коий не хотел преждевременного привлечения излишнего внимания к своему сыну.

Среди кадетов Морского корпуса не осталось ни одного человека, который бы не увлекся атлетической гимнастикой, а контр-адмирал Епанчин умело подогревал сии начинания, объявив о создании нескольких команд, проведении соревнований и призах, как общих, так и индивидуальных. А уж когда появился значок КС, что означало «кадет-спортсмен», и разработан специальный комплекс упражнений, утвержденный лично военным министром, то за право обладания заветным значком развернулись ожесточенные спортивные баталии. Соответственно укрепилась и дисциплина, ибо в Морском корпусе значительно снизилось количество желающих бесцельно побродить по городу в поисках приключений. Многие кадеты после вечернего чая шли таскать железо, тем более что в денежной смете расходов Морского корпуса появились средства для оборудования ванных комнат, где можно было смыть пот и грязь. Именно оттуда как раз и шел кадет старшего курса Крылов, который вот уже почти полгода приятельствовал с Сандро.

– Что, Саша, задремал или грезишь? – с улыбкой поинтересовался у него Алексей. – А то давай в шахматы сыграем, как раз до отбоя успеем.

Возражений не последовало, да и в прошлом, точнее в далеком будущем академик весьма уважал эту игру, и, расставив фигуры, они начали партию. Несмотря на то, что Крылов любил математику и великолепно в ней разбирался, опыт и мастерство были на стороне Сандро, поэтому он мог позволить вести игру в стиле незабвенного Штирлица, одновременно думая о своем.

– Я хочу сыграть с тобой защиту Карро – Канн! – провозгласил Алексей, победно усмехаясь.

Ексель-моксель, помяни Штирлица всуе, так сразу же и цитаты из фильма вывалятся на мою скромную головушку… Стоп! А разве эта зашита уже известна?! Вроде как рановато еще? Или нет? Одни вопросы.

– А что это за хрень, Леша, откуда ты ее взял? – поинтересовался сразу же, старательно скрывая свой интерес.

– В английском шахматном журнале вычитал. Там австриец Канн проанализировал дебют, предложенный англичанином Карро. Вот и хочу тебя удивить.

– Хм…

Все-таки мне интересно, это подтверждает версию об альтернативной реальности, или это расхождение результат уже нашего появления?[37]

– Ну что задумался, ходи! Ты белыми!

– Ага! – говорю и двигаю пешку от ферзя на две клетки вперед.

– Э-ээ… мы так не договаривались, ты всегда от короля ходишь… – обиженно произнес Крылов.

Конечно, я-то знаю, как играется эта защита, вот и сделал первый ход не такой. Просто приятно было посмотреть на очень огорченную физиономию друга.

– Ладно, – соглашаюсь, – так как я должен пойти?

– Е2-е4! – бодро рапортует будущий судостроитель.

Ну-ну…

Хожу так, как он хочет, и получаю в ответ с7-с6. Сделав этот ход, Алексей с торжеством смотрит на меня, мол, вот я какую тебе задачу придумал! Тоже мне задача. Я лично наблюдал за игрой Анатолия Карпова, который эту защиту очень уважал и часто разыгрывал на самых различных турнирах. И что тебе, милок, предложить? А уйду-ка я от классической схемы. Посмотрим, попадешься ты или нет! Белая пешка от ферзя идет на две клетки вперед, ей симметрично выдвигается такая же пешка черных. Дальше надо развивать коня, но я беру своей пешкой на d5, чем ставлю Крылова в тупик. Он на автомате пешку мою ест своей, а я тут же двигаю еще одну пешку с2-с4. Атака Панова! Так… Крылов очень смешно чешет репу, прикидывая варианты. Мне интересно, попадется он или нет? Есть в этой атаке очень симпатичная ловушка, к ней и веду дело. На девятом ходу ловушка срабатывает, и на вроде бы читающийся маневр конем следует стремительный удар. На роковом тринадцатом ходу Ляксей остается без коня. Допрыгался. Довести партию до логического финала – дело техники.

– Сандро, так ты просто зверь! Там, в теории, такого и близко не было! – сокрушается товарищ.

– Так я теорию не читал, вот и играл… по наитию.

– По наитию? Что-то рожа у тебя больно довольная, ваше высочество, никак эту статью прочитал и ловушку мне приготовил заранее! Только с кем-то посовещался, думаю… Не, сам ты не мог до такого допереть… Или ты гений! Вот никогда больше не буду играть с тобой в шахматы на деньги!

– Так мы никогда на деньги и не играли!

– Вот я и не буду! – довольно нелепо дуется Крылов.

А ведь интересно наблюдать за тем, как сердится будущий профессор, генерал и Герой Социалистического труда. Правда, последнее скорее всего Алексею не светит, так как сомнительно, что это звание, равно как и СССР, появятся в этой ветви истории. Во всяком случае, если у нас получится то, что мы задумали. Что-то по типу революции Мэйдзи в Японии. Когда академик обсуждал с Михаилом Николаевичем цели обучения в Морском корпусе, то одной из основных было названо формирование личной команды, первой из задач которой станет эффективное построение и развитие флота. В списке нужных людей на первых местах стояли имена Алексея Николаевича Крылова и Владимира Дмитриевича Менделеева, вот и был разработан план операции «знакомство». Да, именно операции. Дело в том, что положение Сандро в Корпусе было несколько двойственным. Иные ему завидовали, да и было чему: великий князь и сын императора. Поэтому все его достижения объяснялись высоким происхождением и отцом-императором. А явные и выдуманные недостатки приписывались, как ни странно, именно этим же обстоятельствам. Естественно, что это не означало, что ему угрожал так называемый «цук» со стороны кадетов старших по возрасту, среди самых бесшабашных голов умалишенных не было, дабы поднять руку на сына императора. Однако присутствовала настороженность и периодические попытки «взять маменькиного сынка на слабо».