— Твое курево,— детская рука просто в какой-то момент выглянула из-за бронепластины, держа двумя пальцами заветную пачку. Бойцы не заметили ее приближения, были слишком увлечены диалогом о недавних событиях и личных похождениях последних дней.

— И правда, десять минут, не обманула!— Леби жадно выхватил пачку и принялся потрошить пластиковую пайку, чтобы как можно быстрее добраться до столь желанного никотина,— твой рюкзак там…

— Да, у технической решетки, я видела.

— Глазастая какая. Может ты еще и видела, кто ящики с нашего тайника подтаскивает?

— Может и видела…

В коридоре повисло молчание, раздираемое лишь гулом ламп под потолком и ленивым шелестом лопостей вентиляционной системы, доносящихся сквозь технические переборки между стенами. Щелчок зажигалки, глубокий вдох под треск зажигающейся сигареты и полный удовлетворения выдох спустя несколько секунд.

— А вот это уже интересно. Кто эта падла? Мы ведь именно из-за нее тут торчим целыми циклами.

— А что мне за это будет?

— Наше большое человеческое спасибо?

— Не впечатляет.

— Полтинник?

— Полтос.

— Наглеешь.

— Ладно. Двести пятьдесят и пяток пайков. Видела, вам выдают в дозор.

— Сотка, четыре пайка и… Отдам свой рюкзак с потайным карманом.

— Изолированный?!

— Ага.

— Согласна,— девица выглянула из-за бронелиста с протянутой рукой,— только сперва вещи. Потом все что знаю скажу. И… Еще вам понадобится ломик.

Она не знала имен и не могла описать лица, но знала, что эти двое ребят стоят караулят перекресток впустую, ведь старая станция полна потайными ходами и прорехами в межкорпусных перегородках. Тайник был расположен хорошо, в изолированном боксе, только вот старый технический шлюз в прошлом заварен какими-то дилетантами и для знающих людей был лишь дополнительным проходом с другой стороны. Достаточно вставить ломик в паз механизма экстренного открытия двери и приложить силу, чтобы шлюзовая дверь открыла проход шириной почти в метр.

— Ты точно не видела лица?— двое мужчин и девчонка без руки стояли напротив раскрытого шлюза после пяти минут борьбы со старым механизмом, а вокруг аккуратно были расставлены армированные ящики разной степени защищенности.

— Не, света в тоннелях нет. Включается только при обходах и сирене.

— И ты, значится, все это время знала о проходе?

— Только когда они его в первый раз вскрывали. По шахтам хорошо звуки расходятся. Они много пыхтели и матерились.

— Ох… Ну что. Будем ловушки ставить?

— Да, больше ничего не остается. Закроем все, поставим пару растяжек электрошоковых. Ящики экранированы, им ничего не будет. Потом скажем боссу, что тут все заварить надо.

— Думаю, они через циклов пять-шесть повторят. Может раньше. В последнее время чаще ходили. Они громко по шахтам идут, ботинки тяжелые.

— А если мы тебе передатчик дадим, ты сможешь нас предупредить?

— Ну-у-у… Если в тоннелях буду… А… А мне как-то надо и по своим делам. Кушать то хочется каждый день. А тут сидеть придется, прям как вам, в дозоре.

— Что хочешь?

— Коробку пайков и воды… Бутылок десять. И… Что-нибудь от боли…

— Еда и вода будет. А от боли, если все хорошо пройдет, попробуем договориться с костоправом нашим, может сможет тебя посмотреть. Идет?

***

Налет на тайник планировался через пять циклов. Подвыпивший механик из дока проболтался, что с такими ящиками таскались залетные ребята с грузовоза, что регулярно швартовался в местном порту и стоял 1-2 цикла строго по расписанию. Преступление было идеальным, воровать товар у контрабандистов и сразу же улетать, при этом никто и не заподозрит, что пара не местных ребят знаю о старых ходах. Но старина Оливер всех заложил, стоило лишь пригрозить свежей бутылкой спиртового дистиллята, которого очень недоставало в его разогретом организме. Только вот сообщать новости своим новым знакомым девочка не спешила, это было лишним, они ведь даже толком и не познакомились, да и в сделку эта информация не входила.

Они их взяли, двое мужчин лежали лицами в пол, придавленные сверху тяжелыми ботинками и дулами автоматов. По телу одного до сих пор пробегали судороги после высоковольтного нелетального разряда электрической ловушки. Второй ощущал только боль и тепло собственной крови, что сочилась из рваной раны в районе виска. Не самое лучшее зрелище для маленькой девочки, но Шарлотта уже видела людей с оружием и их жестокость в деле. Она не боялась, наблюдая из-за угла, как одни мужчины доказывают свое превосходство над другими. Страшно стало лишь в момент, когда на ее детское плечико сзади опустилась мужская ладонь.

— А ты кто такая? С ними?— спокойный и размеренный голос внушал неприятное чувство, не было понятно, что он вкладывает в свои слова, он был скуп на эмоции, от него веяло холодом.

— А? Нет… Я…— инстинктивное движение в сторону, чтобы вырваться, разорвать дистанцию, но ее даже не думали удерживать, человеку в официальном костюме это было не нужно, он не привык действовать силой,— Я помогала… Гансу и… Лейбу?

— Гарру. Гарру и Лейбу,— мужчина бросил быстрый взгляд в коридор, просто удостовериться, что подчиненные справляются, после чего перевел все свое внимание обратно на неизвестную переменную в своей схеме, что вжалась в стену коридора и взирала на него с инстинктивным опасением и непониманием,— не думал, что моим подчиненным нужна помощь… От кого-то вроде тебя. Неужели они настолько некомпетентны?

— В-вы просто поставили смотреть их… Не с той стороны.

— А ты, значится, знаешь мою территорию лучше меня?

— Я… Я… Ну… Мне просто… Повезло? Тут приметила… Т-там заметила…

— Ха!— на лице мужчины впервые за все время проступили эмоции, это была жутковатая, но очень искренняя ухмылка,— Я бы не назвал это удачей. Что же, будем знакомы, меня зовут Йозеф, и это мои люди. Это моя секция. А ты… Можешь поработать на меня. Тебе нужен доктор, насколько я знаю, а без кредитов и документов ты так и будешь страдать от фантомных болей,— он протянул руку и в тусклом освещении коридора из-под манжета рубашки блеснул металл биотического имплантата, несколько пальцев на его руках были заменены.

— Д-джессика,— девочка протянула руку в ответ,— а что вы предлагаете? Я… Не много чего умею…

— Костоправ

Небольшая палата на нижних уровнях, маленький бокс с тусклым освещением и парой коек. У стены составлены небольших металлические тумбочки на колесиках с инструментами и препаратами. Небольшое логово местного врача гильдии контрабандистов. Скромно, но чисто.

Одна из кроватей пустая, обмотана пленкой, чтобы не испачкать постельное белье кровью в случае экстренного пациента. На второй лежит черноволосая девочка лет шестнадцати с перемотанным левым плечом, рядом только раскладной стул, на котором стоит бутылка воды, пузырек с таблетками, пакет с какими-то фруктами и небольшая записка:

“Считай, сегодня у тебя внеочередной день рождения, можешь отдохнуть ближайшие несколько циклов.”

— День рождения? А сколько мне уже? 15? Или уже 16?— девица не глядя закинула несколько таблеток на ладонь из разных пузырьков, на мгновение в голову закрались сомнения,— А сколько врач говорил пить? А… Хуже все равно не будет,— несколько капсул с витаминами, пара таблеток обезболивающего и одна против отторжения при имплантировании.

Лотта, хотя уже больше года она называла себя иначе и знали ее под другим именем, откинулась на кушетку, устремив взор к потолку, и выставила перед глазами свою новую левую конечность. Фабричный металл, качественная, но очень простая скелетная модель. Частично открытые приводы, торчащие возле суставных узлов провода в толстой изоляции, металлические поршневые трубки вместо мышц и тонкие слабые пальцы. Это был лучший протез, который она могла себе позволить за малые деньги, по крайней мере он не был искареженным, ржавым, восстановленным или пересобранным с применением запчастей с ближайшего утилизационного хранилища. Она сжимала и разжимала пальцы в течении десяти минут, сперва действия шли с задержкой, нервные окончания и система еще не до конца синхронизировались, но Костоправ говорил, что это пройдет со временем.