— Вальжан, а вот если бы Лука существовал, и ты его встретил, что бы ты у него попросил? — поинтересовался я. — Только не говори «счастья для всех».

— Для начала я бы не стал ему грубить! — ответил Вальжан. — Судя по всему, это очень сильный святой. Вполне возможно, что временами он использует полностью весь ресурс Проекта.

— Да не про Проект я вовсе! — горячился я. — Что бы ты попросил у настоящего святого?

— А ты бы что попросил? — разозлился Вальжан.

Перед моим взором возникла всегдашняя картинка-заплеванный расплавленный от жары багдадский асфальт, и мой Сашка, выпускник престижного универа, отличник и офицер российской разведки, в хорошем костюме на нем, среди плевков и масляных пятен, мертвый и беспомощный.

— Прости, Палыч! Не подумал! — извинился Вальжан. — В следующий раз, когда увижу святого Луку замолвлю за тебя словечко.

— Ты сказал: «В следующий раз!» — обличающе уставил я в него перст. — Не держи меня за идиота! Это значит…

— Ничего это не значит! — оборвал Вальжан. — Если Лука существует, если встречу, тогда и поговорим.

Я все-таки не сдался так сразу.

— Какой он, Лука?

— Рыжий да рябой! — съерничал Вальжан.

Но выражение лица его мне не понравилось. Он словно вспоминал некие события, и они доставляли ему удовольствие. Даже не так. Ему было смешно. Я сразу отбросил ненужные надежды. Ведь святой в моем понимании не мог быть смешным.

«Бешеная табуретка».

Мы продолжили спуск. Вальжан меня удивил, отчаянно хромал, но не отставал. Нашел силы ко мне пристать:

— Что ты там все время в кармане проверяешь? Портмоне?

Я его послал.

Мысли занимал не Вальжан, а Илья. С чего все началось? Илья нашел зацепку в брошюре «Бункер Сталина». Сказал, что из него можно попасть в подземный тоннель, ведущий к Плотине и который обнаружили мы с Вальжаном в свое время.

Но до Плотины 50 километров! Как он предполагает преодолеть их, да еще с «золотушным» Вальжаном на руках? И еще один вопрос мучал меня.

— Почему мы в бункер полезли, рискуя попасться, если он оказался связан с городскими подземными коммуникациями? Могли бы спуститься в любом месте! — высказал я сомнения.

— В любом да не в любом! — спокойно возразил Илья. — Количество «залазов» ограничено. Многие под жестким контролем, другие насмерть завалены и заварены сваркой. Километры «путанки», датчики, видеофиксация. Нас бы «запалили» моментально. Уж тюрьму они сигнализацией опутали, будь спок. Мы зашли с наименее защищенной стороны.

Опять возникли подозрения, что он «копается» у меня в мозгах. Я еще только формулировал вопрос, а у него готов ответ. Ответил, как зубрилка на экзамене.

— Напустил жути! — пробормотал я. — Ты скажи, как мы дальше будем двигаться? Пешкодралом по «ракоходам»? Среди нас инвалид!

— Сам инвалид! — ругнулся Вальжан. — Я тебя еще могу понести!

— На «метро» поедем! — уверенно заявил Илья.

И остановился.

Мы стояли в начале штольни, полого уходящей вниз. Полукруглые тюбинги достигали метров двух в высоту. Освещение давали взрывозащищённые лампы на грубых ржавых крюках. Воздух снизу поступал спертый, не единожды выдышанный.

— Там опасно! — сообщил Илья.

— Что там может быть? — рассуждал я. — Вероятно, эта та самая штольня, через которую шахтеры выносили вынутый при строительстве грунт к берегу Волги. В таком случае мы правильно идем.

— Направление правильное, — согласился Илья. — Но штольня, о которой ты говоришь, осталась в стороне, до нее топать и топать. Скорее всего, это запасная штольня, но характер ее использования мне не ясен.

— Чего думать, идти надо! — заявил Вальжан с прямолинейностью русского инженера из анекдота. — Ты же говорил-там метро!

— Вообще то да, — Илья уже откровенно мямлил. — Но мне…страшно.

Со словами «страшно, не страшно» Вальжан взял инициативу на себя и потащил, полуобняв, Илью. Идти под уклон было легко.

— А ты боялся! — попенял Вальжан.

— Я не знаю, что произошло! — оправдывался Илья. — Проект требует двигаться, но чувство самосохранения говорит-нельзя!

Я шел последним, чутко прислушиваясь, но погони слышно не было. Тишина нарушалась лишь шумом наших шагов и тяжелым дыханием. Липкие лица облепила пыль, которая, пропитавшись потом, превратилась в грязь.

Если я когда-нибудь выберусь с этой помойки целый час буду «замачиваться» в ванной, а уже потом мыться.

Первым на узкоколейку наткнулся Вальжан.

— Вот и метро! — довольно произнес он. — Осталось дождаться поезда.

— Внимательно по сторонам! — предупредил Илья.

По бокам стали появляться проемы с короткими ходами, ведущими в технические помещения. Обычно они выглядели как крохотные комнаты, иногда со старыми проржавелыми либо покрытыми коростой из застывшего цемента подъемными механизмами.

Увлекшись обследованием подобных каморок, я не заметил первый труп.

— Великий Лука! — вырвалось у Ильи.

В боковой нише тюбинга торчал лысый череп.

— Здесь еще! — отрывисто сказал Вальжан.

Бравому майору было не по себе. Еще бы, в следующей нише торчали уже пять голов.

Дальше ниши пошли в несколько ярусов, и во всех покойники.

— Вот для чего эта штольня! — догадался Илья. — Здесь хоронили погибших при стройке бункера!

Мы замерли пораженные. Далее вся стена почти до потолка представляла сплошное кладбище. Покойников были сотни если не тысячи.

— Почему их так много? — недоумевал Илья.

Из похоронных ниш шел тяжелый…знакомый запах. Все мертвые пахнут не очень хорошо, но этот «аромат» ни с чем не спутаешь.

— Нашел! — шепотом сказал Илья.

В очередной каморке, затерявшейся среди бесконечного кладбища, стояла мотодрезина. Илья пошарил и нашел почти полную канистру бензина. Неизвестно, сколько бензин тут простоял, и октановое число наверняка подрастерял, но все-таки мог считаться топливом. Илья вылил содержимое в бензобак дрезины.

— Выкатывайте эту «бешеную табуретку»! — велел он.

Я преградил ему дорогу.

— Мне очень неприятно тебе это говорить, Илюша, но с этого места ты не двинешься!

— Это почему? Нам надо торопиться!

— А вот почему!

Я вытащил пистолет из кармана. Я подобрал его там, в тюрьме, а они и не заметили!

Разговор на повышенных.

— Ты чего? — удивился Вальжан. — Убери свою пукалку и уберемся отсюда одной дружной семьей! Хватит мертвяков нюхать!

— Ты тоже стой! — предупредил я. — Он завел нас в ловушку! Никуда он нас не выведет, потому что по Проекту мы должны здесь остаться навсегда! Не так ли, Илюша?

— Не так! — опроверг он спокойным тоном, но тот меня не обманул.

— Ты с самого начала хотел нас завести в тоннель под Волгой! Спрашивается, зачем? Ты сказал, что много лет назад в районе Плотины разбился модуль, а ключ уцелел. Его подобрали люди-совы, жившие глубоко под Жигулёвскими горами. Цеппелин узнал об этом и стал в массовом порядке скупать останки людей-сов в надежде приобрести так же и ключ. Так? Вопрос был риторический. Ты также утверждал, что ключ находится глубоко под Плотиной и подобраться к нему можно лишь через тоннель из Бункера. Утверждал? Это тоже риторический вопрос. Теперь вопрос на засыпку! Здесь уместна барабанная дробь! На фига нам искать ключ, если Илья и есть сам ключ!

Я уже давно заметил, что Вальжан подбирается ко мне для решающего прыжка, но сейчас он замер, как громом пораженный.

— Действительно, на фига? — повторил он, обращаясь к Илье.

— Я вам соврал, — признался тот без тени угрызения совести. — Вернее, умолчал правду.

— Это разве не одно и то же? — спросил Вальжан. — В крайний раз, когда я умолчал правду, мне едва не впаяли госизмену и не повесили на площади Куйбышева. Кстати, самой крупной площади Европы!

— Дело в том, что в глубине гор в районе Плотины находится боевой модуль Проекта. Мало того, боевой, он еще в активной фазе! И это ещё не все!