После премьеры как водится был банкет. Слово взял Альберт Иванович и начал с анекдота: «Француженка захотела, чтобы ее новый муж в первую брачную ночь пришел к ней во фраке. Муж ответил: «Во фраке, мадам, я хожу только на премьеру!» Альберт Иванович дождался, когда стихнет смех, и провозгласил: «Так выпьем же за премьеру!»

Лукуллов пир начался.

За восходящую звезду Семен Семеновича пили не один раз. Студенты еще до начала спектакля сговорились его подпоить. А он ни о чем не подозревая ел, пил, непринужденно беседовал с критиками и литераторами, которые тоже остались на банкет, и разоткровенничался до того, что громогласно заявил:

«Всю жизнь я мечтал только о театре, теперь же моя судьба связана с ним навеки!»

Потом он рассказал, как когда-то на экзамене в театральном читал «Стихи о советском паспорте», помянул Клару, вспомнил, как они разучивали с ней «яблочко» и тут же продемонстрировал это под визг молодежи.

Банкет удался!

За полночь Лерочка и Альберт уехали на такси, сытые критики разошлись по домам, а Семен Семенович вместе со студентами решил идти гулять по ночному городу и горланить песни под гитару.

«Вот и свершилось», – возликовал он, – «я окончательно сравнялся с Альбертом!»

Семен Семенович изо всех сил старался угодить своим молодым друзьям, он рассказал все смешные случаи из своей жизни, вспомнил все анекдоты, он спел под гитару свой любимый романс.

Когда они шли по набережной Обводного канала, Семен Семенович взобрался на парапет, чтобы продемонстрировать, каким ловким и грациозным он был в юности.

«Вот он, звездный час моей жизни! Что же дальше? Как продлить этот праздник? Неужели утром снова начнутся скучные одинокие будни? Нет, никогда! Лучше уж сдохнуть прямо теперь!!» – так он решил и стал раздумывать, как это было бы прекрасно умереть в минуту наивысшего блаженства.

Он все еще шел по краю гранитного парапета, и в друг в голове у него помутилось, он потерял равновесие и полетел вниз прямо в Обводный канал. Со всего размаху он плюхнулся в воду, ушел под нее с головой и поплыл по реке, как большая неповоротливая рыбина. Рядом проплывали рыбешки помельче, плыли очистки, обрезки, промышленные отходы, дерьмо и прочий хлам.

«Как?! Неужели это все?! «Сик транзит глория мунди», – пронеслось у него в голове, – так проходит земная слава! Вот она, смерть!»

20.

Что же вы делаете, Семен Семенович?! Кто дал вам на это право? Вас так и тянет заглянуть по ту сторону жизни, а ведь, как заметил Франсуа Ларошфуко, «ни солнце, ни смерть нельзя рассматривать пристально».

Семен Семенович не удержался от искушения. Пролетев с треском и звоном сквозь стальную блестящую трубу, – о том, что так должно быть, он вычитал когда-то в одной мудреной книжке, – Семен Семенович оказался в потоке яркого света высоко над землей в безвоздушном пространстве. Но странно, ему и не нужен был воздух, чтобы дышать. Наша планета с высоты выглядела маленьким серовато-голубоватым шариком. Но чем больше Семен Семенович вглядывался в этот шарик, тем зорче становились его глаза, и наконец он увидел в мельчайших подробностях все, что происходит внизу.

Он увидел Альберт и Лерочку, которые, шатаясь, поднимались к себе на пятый этаж и вполголоса переругивались. Увидел он и себя самого в пьяном безобразии летящего в воду. Увидел, как всполошились и перепугались Альбертовы студенты. Но странно, вместо того чтобы кинуться в реку спасать Семен Семеновича, они разбежались врассыпную кто куда: «Вот что значит современная молодежь!» Осталась одна только Негина, которая так растерялась, что словно приросла к месту. Но вот и она пришла в себя, бросилась бежать, и вдруг… передумала, зашла в телефонную будку, вызвала милицию, а уж потом медленным шагом побрела домой. Приехал милицейский фургон, следом за ним водолазы-спасатели, они погрузились в мутную воду Обводного канала, чтобы вытащить Семен Семеновича на берег.

Но было уже поздно.

Семен Семеновича раздели догола и положили вверх животом на большой оцинкованный стол. Пришел прозектор, острым скальпелем разрезал его живот, оттянул края в стороны и вынул внутренности Семен Семеновича. Он бегло осмотрел их, поморщился и запихнул обратно. В это время вошла санитарка с гинекологического отделения, принесла завернутого в марлю ребеночка – там одной женщине только что сделали аборт. Прозектор быстро сунул ребеночка в живот Семен Семеновичу, шлепнул санитарку по заду и на живую нитку живот заштопал.

Семен Семенович обалдел. Он никогда не предполагал, что внутри у него может оказаться ребеночек!

Обремененного Семен Семеновича обрядили в черный костюм, который нашла у него дома матерщинница Любка, а так как костюм не сходился, его пришлось разрезать со спины, и вот Семен Семенович лежал на холодном столе, а сверху его прикрывал костюмчик. Затем его переложили в гроб, обтянутый мадаполамом («Из дешевых», – отметил он про себя) и выставили в ритуальный зал морга. Забежал Альберт Иванович убедиться, что все в порядке. Поглядев на синее лицо друга, он пришел в ужас и приказал санитару погуще намазать Семен Семеновича гримом. Загримированного до неузнаваемости Семен Семеновича отвезли в церковь.

Он выглядел, как народный артист. Глаза его были подведены, брови чернели, как в юности у Альберта, а губы стали темно-вишневыми. Сбылась мечта, он превратился в прекрасного юношу Гиацинта. Старушки ахнули: «Ну просто куколка!» – и прослезились.

Карлица Наталья надела Семен Семеновичу на голову венчик из белых цветов, священник положил ему на лоб бумажку с отпечатанной молитвой, пропел отходную, и началось прощание.

Плакали все, кроме Лерочки. Друзья по очереди подходили к гробу и целовали бумажку на лбу, и только она растерялась и не поцеловала. Лицо ее выражало смесь отчаяния и любви. Она ухватилась за край гроба, долго возле него стояла, потом выбежала из церкви и закурила.

Хоронить решили на Волковом кладбище, на Литераторских мостках, Эльвира Григорьевна лично выхлопотала на это разрешение в мэрии Санкт-Петербурга. На могиле Альберт прочел выразительную заранее заготовленную речь, из которой Семен Семенович узнал, какой великий артист ушел из жизни, услышал много лестных слов о премьере и обещание посвятить ближайшую постановку светлой его памяти. Гроб опустили в могилу, быстренько закидали землей и разошлись. Еще Семен Семенович увидел, как по дороге с кладбища Альберт вычеркнул его адрес и номер телефона из своей пухлой записной книжки.

Дальше наступила тишина.

Семен Семенович лежал в земле и глядел в небо, над ним шелестели листвой клены и тополя. Прошел дождик, потом снова выглянуло солнце, но никто за целый день не появился у его могилы. Правда пробежал рыжий кот, остановился, взъерошил шерстку, долго принюхивался( «Неужели до сих пор пахнет рыбой?!»), потом пометил могилку, задрал хвост и умчался восвояси. Стало темнеть. Наступила ночь.

В темноте Семен Семенович разглядел Клару, ее обглоданный скелет лежал неподалеку от него. На косточке мизинца болталось золотое колечко – единственное, что не успел украсть любовник-преферансист, а пуговицы с истлевшего платья провалились сквозь дырявый ее каркас и валялись в земле.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.