— Разверни её, — велю я.

Глаза Камиллы вспыхивают вызовом, прежде чем Игорь хватает её и разворачивает. Вздохнув, я подхожу к ней сзади, обхватываю её рукой за шею и склоняюсь над её плечом, прижимаясь лицом к её щеке. Я вдыхаю аромат гибискуса, который тяжело витает в её волосах, прежде чем сильнее прижать предплечье к её горлу.

— Ты научишься, — шепчу я и целую её в подбородок.

Она царапается и борется со мной, когда я усиливаю давление на её трахею, но только на секунду, потому что вскоре она полностью обмякает. Игорь хватает её, когда я отпускаю.

— Дайте ей успокоительное, затем заткните рот кляпом. — Я бросаю взгляд на Игоря. — Я не могу утруждать себя выслушиванием её бреда, когда она проснётся.

КАМИЛЛА

«Power» — Kanye West (трек)

Я просыпаюсь от толчка и сильной головной боли. Мой пульс учащается, и громкий визг пронзает мои уши.

Где, чёрт возьми, я нахожусь?

Ещё один толчок. Я оглядываюсь по сторонам. Я нахожусь в салоне самолёта.

Отлично! Он накачал меня наркотиками и запихнул в самолёт.

Ронан сидит напротив меня, изучая свой телефон. Гнев струится по моим венам, когда я смотрю на него. Самолёт замедляет ход, останавливаясь, и я дёргаю за ремень безопасности. Ронан поднимает взгляд от своего телефона, щёлкая пальцами. Игорь появляется из ниоткуда и хватает меня за руку, стаскивая с моего места.

— Добро пожаловать в Россию, — говорит Ронан со снисходительной улыбкой.

Грязный русский ублюдок.

Моя кровь бурлит в венах. Я уже бывала в такой ситуации раньше, и гнев ничем мне не поможет. Мне нужна ясная голова. План. Он встаёт, поправляя пиджак, и направляется ко мне. Его глаза сужаются, и он тянется к моей шее, его тёплые кончики пальцев скользят по моему горлу.

— Тебе идут синяки, — произносит он. Я хочу дать ему пощёчину.

Дверь в самолёт открывается, открывая взору шквал снега и льда. Ронан ныряет в дверь и тащится вниз по ступенькам и по обледенелому асфальту. Я стискиваю зубы, глядя ему в спину, когда он исчезает внутри чёрного внедорожника. Игорь выталкивает меня в проём и спускает по лестнице, мои щёки горят от холода, когда он направляет меня к машине. Он рывком открывает дверь, запихивает меня внутрь рядом с Ронаном, затем закрывает дверь, заглушая бушующий снаружи ветер.

Машина отъезжает, и его взгляд останавливается на мне, лишённый всяких эмоций. Волосы у меня на затылке встают дыбом. Впервые в своей жизни я чувствую себя добычей. Ягнёнком, стоящим спиной ко льву, и эта мысль заставляет меня стиснуть зубы.

— Чего ты от меня хочешь? — спрашиваю я, не в силах больше сдерживать разочарование.

— Пока не уверен. — Он ухмыляется, как ублюдок, в своём безупречном костюме, куря свою модную сигару. У него должна быть причина.

— Ты не уверен. — Я прищуриваю глаза. — И что? Просто из прихоти забрал меня?

— Как бы это сказать? Ты была довольно приятным сюрпризом.

— Дай угадаю, ты думал, что сможешь пристать к Хесусу, украсть его шлюху? — я закатываю глаза. — Ты же понимаешь, что шлюх пруд пруди.

Ронан откидывает голову назад в глубоком смехе, дым валит из его губ.

— Да ладно, ты же сестра Габриэля Эстрады. Так скажи мне, Камилла, ты действительно была беспомощной шлюхой Хесуса Гарсии? — на его губах появляется высокомерная улыбка. — Я вот так не думаю.

Он не может знать…

— Я была пленницей Хесуса, взятой, чтобы удержать моего брата от развязывания войны. Ты не можешь винить девушку в том, что она немного облегчает свою жизнь.

— Это то, во что ты хотела бы заставить людей поверить. — Его глаза искрятся весельем. — Но мне лучше знать.

Блядь, блядь, блядь!

Откуда он вообще может знать об этом?

— Я знаю о тебе всё. — Он наклоняется через сиденье. — Сейчас ты бессильна. Беспомощна…

Гнев вспыхивает во мне горячо и быстро, и мои ногти впиваются в ладони, оставляя после себя острую боль. Зачем я ему вообще могу понадобиться? Я заставляю себя отвести взгляд, представляя все способы, которыми я хочу убить этого русского ублюдка, в попытке взять себя в руки.

Мы петляем по бесконечным милям заснеженного леса, прежде чем машина замедляет ход и останавливается перед богато украшенными золотыми воротами. Водитель опускает стекло и что-то по-русски говорит охраннику, стоящему снаружи. Смеясь, охранник отступает назад, нажимает кнопку, и мотор ворот с жужжанием оживает. Машина делает небольшой поворот, и в поле зрения появляется большой белый особняк. Рядом с ним находится ещё одно здание. Мужчины с винтовками, пристёгнутыми к спине, входят в дверной проём и выходят из него, а перед зданием стоят ряды внедорожников с пушками, установленными на капотах.

Господи, у него что, есть своя личная армия или что-то подобное?

Мы останавливаемся перед главным зданием, и Ронан выдыхает, как будто он измождён. Водитель практически обегает машину сбоку, спотыкаясь о свои ноги, чтобы открыть дверь Ронану. Ронан вылезает, не сказав ни слова и даже не взглянув в мою сторону. Я смотрю, как он поднимается по мраморной лестнице, его идеально сшитый костюм облегает его крупную фигуру. Он щёлкает пальцами, и моя дверь открывается. От внезапного холода, врывающегося снаружи, у меня перехватывает дыхание.

Игорь просовывает руку внутрь и хватает меня за локоть, вытаскивая из машины, бормоча что-то по-русски. Меня ведут вверх по лестнице к деревянному проёму, и массивная дверь со скрипом открывается. Ронан заходит внутрь, раздражённо выдыхая, и меня вталкивают следом за ним.

Золотые и хрустальные люстры, свисающие с потолков собора, отбрасывают тёплый свет на винтовую лестницу. На каждой стене висят произведения искусства эпохи Возрождения. Мрамор устлан толстыми восточными коврами. Будто, кто-то повсюду блеванул старыми деньгами. Ронан исчезает в коридоре, а меня ведут в комнату на верхнем уровне.

Игорь распахивает дверь и вталкивает меня внутрь.

— Ужин в девять, — говорит он. — На кровати лежит платье. Мистер Коул просит вас надеть его. — А затем он уходит, закрывая за собой дверь и запирая её на ключ.

Моё сердце бешено колотится в груди, когда я оглядываю комнату. Ещё один оскорбительный восточный ковёр лежит под кроватью с балдахином, а там, на толстом покрывале, лежит чёрный чехол для платья, на который я смотрю с презрением. Мужчины настолько предсказуемы, что думают, что и я предсказуемая — симпатичная девушка. Ничего более невинной сестры босса картеля. Я улыбаюсь. Этот мужчина ничем не отличается, так что я буду играть его куклу достаточно долго, чтобы хотя бы понять, чего он хочет. В конце концов, вы не можете победить человека, не зная его слабостей. Может быть, я и в самом деле в меньшинстве, но я не без своего собственного оружия.

Он прав. Я подставила Хесуса. Он думал, что взял меня в плен, но я была там добровольно, сблизившись с врагом. Затаилась в засаде. Русский, возможно, и захватил меня, но он не сочтёт меня лёгкой пленницей.

РОНАН

«Filthy Pride» — Social Repose

Дворецкий наливает два бокала мерло, прежде чем выйти из комнаты. Я подношу бокал к носу, вдыхая насыщенный танинный аромат, как раз в тот момент, когда Игорь входит в комнату, волоча за собой очень сердитую Камиллу. Мой взгляд следует за её женственными изгибами.

— Вижу, платье тебе очень идёт, — ухмыляюсь я в свой бокал, пока Игорь усаживает Камиллу на стул.

Она метает в меня кинжалы и вырывает свою руку у Игоря. Я изучаю её, пока она незаметно оглядывает комнату, и её взгляд останавливается на большом витражном окне позади стола. В её бирюзовых глазах мелькает лёгкий огонёк, как будто она думает, что, возможно, сможет сбежать. Пока я позволю ей думать, о чём она хочет. По крайней мере, это должно быть интересно.

— Итак, — её взгляд медленно перемещается на меня, — тебе нравится наряжать женщин, как кукол? — слова слетают с её языка, и я не буду врать, у неё довольно соблазнительный акцент. — Я и понятия не имела, что у вас с Хесусом так много общего, — говорит она, прежде чем поднести свой бокал к губам.