Когда они наконец-таки достигли порта, Ленс с облегчением выдохнул, увидев знакомую рожу, покрытую шрамами от оспы, чей хозяин радостно замахал своим новым знакомым обеими руками. Вот только разглядев спутников Ленса, Сопатый тут же развернулся и попытался дать деру. Не тут-то было — Зверь настиг его в три прыжка и прижал к земле.

— Пощадите! — взвизгнул Сопатый, с ужасом глядя на кривые клыки, застывшие у его горла. — Госп-подин, госп-пожа, эт ж я!.. Не губите!..

— Отпусти его, — приказал Ленс. Зверь, пусть и нехотя, но послушался, не спуская с поднявшегося на ноги Сопатого, дрожащего, как осенний лист на ветру, тяжелого взгляда. — Где корабль?

— К-какой корабль? — заикаясь спросил Сопатый, перевел взгляд на Архана и в изумлении раскрыл рот: — Чтоб меня акулы на части разорвали, настоящий шрау! А мне матушка покойная говаривала, прими ее Благодетель, что вы повымирали все давным-давно…

— Хватит языком чесать, а то я сделаю так, что вымрешь уже ты, — рявкнул Спайк. — Где обещанное корыто, которое довезет нас до Санарита?!

— К-кажется вышло небольшое недоп-понимание, — с шумом сглотнул Сопатый, испуганно глядя на нависшего над ним Спайка. — Я сказал, что знаю человека, который при желании сможет обогнуть вплавь хоть всю Эраду. Но о том, что у него есть свое судно, речи не было.

Только сейчас Ленс заметил стоявшего неподалеку щуплого невысокого старика, что курил трубку и задумчиво смотрел на разбушевавшееся море, разбивающее о пристань большие волны. Вместо одной ноги у него был деревянный протез, опирался он на грубо вырезанную клюку, а одет был как типичный рыбак: в треугольную шляпу и длинный плащ. На происходящее в нескольких шагах от него он не обращал ни малейшего внимания, являя собой истинное воплощение невозмутимости.

— Как бы то ни было, свою часть сделки я выполнил, — расплылся в щербатой улыбке Сопатый. — Но раз уж у нас возникла столь курьезная ситуация, я готов отказаться от четверти своего гонорара.

— Ты когда-нибудь слышал про «Ревущего быка»? — после короткого молчания спросил Спайк; Сопатый в ответ с опаской замахал головой, и Спайк продолжил. — В Бронише так обычно наказывают беглых рабов. Доходягу засовывают в медного быка, полого изнутри, закрывают дверцу на замок и разводят над брюхом зверя костер. На моих глазах один бедолага орал часов пять, покуда не угорел окончательно. Конечно, вряд ли я где-то найду в вашем занюханном городишке подобную штуку, но бочка тоже сойдет.

— Корабль! — вдруг крикнул Тео, тыча пальцем куда-то за спину Ленса. — Смотрите!

Он оглянулся и действительно увидел пришвартованное судно, на борту которого суетились меленькие фигурки, поднимающие зеленые паруса с белым молотом.

— Кажется, он вот-вот отчалит, — заметил Морган.

— Значит — хватит терять время, — сказала Птаха. — Тем более, наши старые знакомые хотят взять реванш.

Со стороны города на пристань высыпали инквизиторы со стражей. Воздух тотчас наполнили брань, стрелы и пули. Вложив Сопатому в ладонь мешочек с оставшимися монетами — как-никак, тот действительно сдержал слово, а это дорогого стоило — Ленс ухватил его за шиворот и прошипел на ухо:

— Проваливай из города и немедленно, если хочешь спасти шкуру. Проболтаешься кому о нас — достану тебя даже на Той Стороне. Усек?

— Д-да, госп-подин! Сп-пасибо, госп-подин! — протараторил Сопатый, и, стоило Ленсу разжать пальцы, помчался куда подальше словно встревоженный заяц.

Ленс же вместе со спутниками рванули к спасительному кораблю, который, похоже, готов был выйти в море в любой момент. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, в висках стучало, ногу, казалось, режут каленым железом, но Ленс понимал, что замедлись он хоть на миг и попади в лапы бывшим собратьям — смерть покажется ему милосердием. Никто не любил предателей. В особенности орден Неминуемой Кары.

— Господин Нойманн!

Ленс позволил себе оглянуться. К погоне присоединился сам Рихтер, держащий в одной руке шпагу, в другой — пистолет. За ним следовало не меньше трех дюжин Карателей и несколько жрецов-практиков, с коллегой коих Архан схлестнулся ранее на торговой площади.

— Кажется, в момент нашей последней встречи вы оставили у меня свой медальон, — с издевкой продолжил Рихтер. — Не желаете вернуть его?

Отвлекшись на Рихтера, Ленс споткнулся о камень и растянулся на земле. Зубы клацнули, рот наполнился солоноватым привкусом, ногу же пронзила такая боль, что он едва не потерял сознание. С трудом поднявшись, Ленс заковылял за остальными, слыша за спиной неумолимо приближающуюся с каждой секундой погоню.

В очередной раз упав на одно колено, Ленс чуть не сдался хотел уже было развернуться, чтобы принять последний бой и подороже продать жизнь, выиграв для остальных драгоценное время, когда рядом с ним возникла Птаха.

— Спайк! — выкрикнула она, подхватив Ленса под плечо. — Помоги!

— Ты сдурела?! — крикнул тот. — Брось святошу, иначе мы все…

— Либо ты заткнешь пасть и перестанешь спорить, либо, клянусь всеми богами, я лично вскрою тебе глотку прямо здесь и сейчас! — рявкнула Птаха.

Видимо, Спайку столь весомый довод показался весьма убедительным. Выругавшись и подбежав к Ленсу, Спайк перекинул его руку через свою шею и вместе с Птахой потащил его к кораблю.

При виде нежданных пассажиров моряки, стоявшие на пристани, поначалу обомлели, обмениваясь недоуменными взглядами. Один из них, то ли самый храбрый, то ли просто не слишком сообразительный, пытался было заградить их семерке дорогу — большая ошибка. Спайк походя влепил ему свободным кулаком прям промеж глаз, выбив дух. Взбежав по шатающемуся и скрипящему деревянному мостику, перекинутому от причала к кораблю, Спайк выпустил Ленса, что повис на одной Птахе, и заорал:

— Отдать швартовы, да поживее, выродки ленивых каракатиц! Курс — подальше отсюда!

— Позвольте! — возмущенно произнес высокий мужчина в темно-зеленом камзоле; говорил он с заметным тэлльским акцентом, делая ударения на последний слог и вытягивая гласные. — Кто вы такие и что делаете на моем корабле?! Я требую немедленно покинуть борт или…

Договорить он не успел. Горло его почернело, голос превратился в протяжный хрип, лицо стало буро-малиновым, секунда — и глаза его лопнули, а из ушей и носа хлынули потоки крови. Покачнувшись, бездыханный тэллец рухнул на палубу. Переступив через его труп, Архан окинул взглядом застывших от ужаса матросов.

— Кто капитан?

— Вы… только что убили его… господин… — произнес один из моряков, после короткого молчания.

— Ты знаешь, как управлять кораблем? — Архан повернул голову к Спайку.

— Спрашиваешь, — ухмыльнулся тот. — Когда я впервые помогал ставить парус, большинство из этих крыс даже на свет не появились.

— Чудно, — Архан повысил голос: — Значит — перед вами ваш новый капитан. Выполняйте его приказы, либо отправляйтесь вслед за его предшественником.

Зверь издал громогласный рык, словно бы подтверждая его слова, и моряки, быстро сделавшие правильный выбор, вновь принялись за работу, стараясь держаться подальше от внезапных попутчиков. Спайк тут же принялся отдавать приказы, не забывая награждать пинками тех, кто по его мнению шевелился недостаточно быстро. Мостик, ведущий на причал, был убран, якорь поднят, паруса надулись от ветра — и судно мало-помалу начало отдаляться от берега.

По обшивке корабля застучали стрелы и пули. Яркий луч, выпущенный одним из жрецов, начисто срезал треть мачты, что с треском рухнула вниз и придавила несколько нерасторопных матросов. Некоторых сразили случайные снаряды, кто-то же и вовсе сам сиганул за борт, видимо, полагая, что холодная вода и бушующие волны куда более безопасны, чем вся эта вакханалия.

За фальшборт зацепилось несколько железных крюков с веревками и разом два десятка человек принялись тянуть корабль назад к суше, пытаясь не дать беглецам уйти в море. Кто-то особенно бесшабашный даже решился забраться на судно, но не успел он сойти на палубу, как им занялся Зверь. Посмертные вопли храбреца быстро остудили пыл желающих повторить его подвиг.