Ах да. Единственное, чем этот самый адвокат напомнил о себе – огромный букет тюльпанов на Восьмое марта. Без записки. Надеюсь, хотя бы не Лариса Леонидовна заказывала?!

Из аэропорта сразу еду в адвокатскую контору.

Зайдя в лифт, словно ударной волной накатывают воспоминания, одно за одним. Отодвигаю их в сторону, как ненужные и пытаюсь привести себя в порядок, глядя в зеркало. Взбиваю копну из непослушных волос и распускаю пояс на плаще. Проверяю, как сидит на мне узкая юбка и офисная блузка.

Можно было одеться и поскромнее, но я была слишком взволнована. А сейчас и вовсе не жалею.

Для встречи с бывшим смотрюсь просто прекрасно. При этом будто бы и не прихорашивалась заранее.

Закусываю губу, окидывая взором лифт.

Боже.

Всё же решение переехать в Москву было верным, потому что в этом городе дышать абсолютно невозможно. А там... я просто привыкла к своему одиночеству.

На прошлой неделе коллега, подающий надежды менеджер по имени Дима, пригласил меня прогуляться в парке. Интерес, искрящийся в Диминых глазах, я замечала уже давно, но упорно старалась делать вид, что ничего не понимаю.

На свидание пойти согласилась, наверное, больше из принципа, чтобы утереть нос «внутреннему Долинскому», который в этот момент лениво улыбнулся и с сарказмом спросил у моей мирно спящей совести: «Серьёзно? Пойдёшь с ним? Может, ещё поцелуешься?».

«А может и поцелуюсь?» – задиристо ответила я и… не пошла на свидание.

В последний момент призналась Диме, что поторопилась с ответом.

Как-то так.

Отворяя дверь приёмной, уже натягиваю улыбку для встречи с Ларисой Леонидовной и ошарашенно пялюсь на двух молодых девушек. Одна из них, брюнетка, приветливо подаётся ко мне, чтобы встретить, вторая же, безучастно окинув взглядом мою спортивную дорожную сумку, тут же отворачивается.

– Добрый день, – произносит самая гостеприимная.

– Здравствуйте.

– Вам назначено?

– Эмм… – немного теряюсь. – Нет.

– К сожалению, встречи у Арсения Рудольфовича на сегодня расписаны, но мы можем подыскать для вас время на ближайшие дни.

– Я подожду, – уверенно прохожу к диванчику и по-хозяйски сбрасываю на него верхнюю одежду. – Уверена, он со мной пообщается.

Сотрудницы потерянно переглядываются, одна из них с противным высокомерием цокает.

Пристально изучаю их внешний вид. Одеты строго в деловом стиле, правда вот этой, недовольной, можно было бы пару пуговиц на рубашке и застегнуть.

Непорядок.

Устало вздыхая, озираюсь вокруг. Картина на месте, цветы всё так же на подоконнике, только вот на столике нет печенья или конфет. Из-за ноутбуков раздаётся лёгкий смех, который обрывается после моего покашливания.

Чёрт.

Я полдня провела в душном аэропорту, потом три часа летела через полстраны, чтобы что?! Две какие-то девицы посмеивались надо мной?!

Если я чему и научилась за эти три месяца, так это не молчать. Прямо говорить всё, что не устраивает.

Демонстративно извлекаю телефон из сумки и набираю номер Арсения. Удалять было бессмысленно, потому что мозг уже зафиксировал цифры навечно.

Долинский отвечает незамедлительно, будто всё это время сидел и чах над телефонной трубкой.

– Арин? – спрашивает изумлённо.

– Привет, Арс, – ослепительно улыбаюсь. – Я у тебя в приёмной уже полчаса, говоря,т ты занят.

– Да ладно, – отзывается он иронично. – Быть не может. Я бываю занят?!

Поднимаясь с дивана, выправляю юбку. Дверь, ведущая в кабинет Арсения раскрывается, и я вижу его. Высокого, красивого, всё такого же зануду и Дракулу.

Наши ищущие взгляды встречаются, руки, держащие мобильные опадают. А уже через мгновение, под звук выпавших челюстей сотрудниц конторы, я оказываюсь в крепких дружеских объятиях Долинского.

Тело нестерпимо вибрирует и сотрясается, губы вмиг пересыхают. Арс отстраняется, всё ещё совершая ладонью поглаживающие движения вдоль позвоночника.

– Даже не предупредила, – говорит невозмутимо. – Катя, чай нам сделай, – сухо произносит «недовольной».

– Хорошо, – отвечает она ухмыляясь.

– Мне без сахара, – добавляю немножко свысока, поворачиваясь к её столу. - И можно, пожалуйста, прямо сейчас.

Так-то.

Снова жадно осматриваю гладковыбритое мужское лицо и, купаясь в ласкающем взгляде, доверительно шепчу:

– Я к тебе по делу.

Арсений невозмутимо, в собственном стиле чертыхается и закатывает глаза:

– Кто бы сомневался.

– Отлично выглядишь, – выговаривает Арсений задумчиво, пока я расхаживаю по кабинету, рассматривая новые статуэтки. – Вес поднабрала.

– Это комплимент? – оборачиваюсь с лёгкой улыбкой. – Или нет?

– Констатация факта, – сухо отзывается Долинский, опуская голову.

Наедине с ним чувствую себя не так комфортно, как в приёмной. Вмиг становлюсь серьёзной, вспомнив о Тёме.

– Мне нужна твоя помощь, Арс, – произношу, усаживаясь в кресло напротив. – Дело срочное.

– Весь во внимании, – складывая руки на груди, отвечает.

Сосредоточенный, красивый... какой-то посторонний… Наверное, таковым я его видела в момент знакомства, в этом же самом кабинете.

Встряхнув волосами, внутренне концентрируюсь и выпаливаю без оглядки:

– Тёма попал в беду. Мне срочно нужен адвокат.

Светло-синие глаза опасно сверкают, а резко очерченные губы складываются в тонкую линию.

– Пожалуйста, – прошу умоляюще.

Арсений наклоняется ближе.

– Просто поверить не могу, – взрывается, дёргая беспроводной мышью, и уставляется в экран, проявляя явное неуважение. – Ты пришла, чтобы просить за своего мальчика?

– Не начинай, пожалуйста, – проговариваю тихо, наблюдая за тем, как он тяжело дышит. Как мышка ловлю каждое движение. – И перестань его так называть. Я всё объяснила ещё тогда. Артём мне как брат, я не могу оставить его в такой ситуации.

– Его, получается, не можешь? – с претензией смотрит поверх рабочего ноутбука.

Вся лёгкость между нами тут же улетучивается. Зря я надеялась, что время что-то исправило. Он не верит. Не понимает.

Никогда не простит, как бы ни старался показать обратное.

– Я тебя поняла, – моментально поднимаюсь с места. – Извини, что потревожила, отняла твоё драгоценное время.

Хватаю сумку и двигаюсь к выходу.

Ровный голос словно взрывная волна настигает меня у двери:

– Села быстро.

Нервно сглатываю ком в горле.

Шестерёнки в голове раскручиваются в разных направлениях, заставляя размышлять, как быть. И дело не в том, что помочь некому, нет. Безусловно, я найду адвоката. Потрачу на это кучу времени, не факт, что он окажется хорошим. Но даже плохой лучше, чем никакого.

Здесь другое.

Мне вдруг мучительно хочется остаться здесь, чтобы ещё хоть капельку пообщаться с ним. Внутри всё горит огнём, когда я представляю, что выйду сейчас на улицу и больше никогда его не увижу.

Поэтому послушно бреду обратно в то же кресло и складываю руки на коленях.

– Что случилось у твоего бедового? – спрашивает зло Долинский, наконец-то захлопывая крышку ноутбука.

– Он в полиции.

Быстро рассказываю всё, что знаю.

Арс тут же набирает какому-то знакомому, потом ещё одному. Долго с ним общается, называет разные статьи, сыпет аббревиатурами, делает записи в ежедневнике.

Положив трубку, долго изучает написанное, а потом поднимает на меня мрачные холодные глаза:

– Вообще, это уголовка. Не мой профиль.

– Я знаю, – жалостливо выговариваю. – Но ты поможешь?

Арсений поднимается. Закинув ладони в карманы брюк, отходит к окну.

– Собирайся, – приказывает строго. – Прокатимся, посмотрим, что там у твоего суженого.

– Арс, – неистово злюсь. – Ещё чуть-чуть и я подумаю, что ты ревнуешь. Ревность – разрушительная эмоция, разве забыл?

– Собирайся, говорю, – чуть громче заявляет, хватая папку с документами. Натягивает пиджак. – Умная стала в своей Москве.