— Я сказал, что это лето ты проведешь с семьей, а потом уже можешь уехать в город учиться в университете и жить там самостоятельно, как хочешь. Конечно же, я буду периодически проведывать тебя, когда буду в офисе. И мое решение не обсуждается! – жестко говорил Макс дочери, сидевшей напротив него за большим обеденным столом в столовой в это субботнее утро с упрямым, так знакомым ему выражением лица, которое частенько видел в зеркале. Рядом справа сидела напряженная Кесси, смотря то на мужа, то на восемнадцатилетнюю дочь, и видя совершенно одинаковое упертое выражение черных глаз обоих дорогих ей людей.

«Только бы они не довели это все до абсурда в очередной раз!» — думала она, прекрасно зная, что при желании муж мог найти к Лане подход, который не могла даже она, хотя дочь очень трогательно и нежно ее любила, а иногда мог быть непреклонен как сейчас, и любые слова ее по этому поводу были бесполезны. Кесси решила поговорить с ним позже, но сейчас точно знала, что вмешиваться нельзя.

Макс до сих пор был для нее самым красивым и замечательным мужчиной, хотя его темные виски уже тронула легкая седина, но это делало его красоту только более изысканной, дорогой, как выдержанный коньяк. И муж тоже до сих пор отвечал ей взаимностью и почти той же страстью, не угасшей со дня их свадьбы, хотя на людях, и даже при детях, так и держался всегда размеренно степенно и почти равнодушно.

Потом Кесси перевела взгляд на дочь. Та с каждым годом становилась внешне все больше похожей на нее, но упрямство и глаза были точно папины. Характеры у них так вообще были просто одинаковые, и даже то, что Лана была девушкой, а не мужчиной, не смягчало ее ни на йоту. Порой, они с отцом могли не разговаривать несколько дней, доказывая тем самым друг другу характер, что не делало Лану менее любимой папиной дочкой, которую он очень трогательно, но без сантиментов обожал.

Темные густые и непослушные волосы девушки сейчас распущенными спадали чуть ниже плеч, косметикой она практически не пользовалась, потому что красится ей даже не нужно было: черные ресницы и густые брови итак выделялись на красивом точеном лице, не говоря о темных черных глазах.

— Я не хочу! – тихо, но четко заявила она, вызывающе посмотрев на отца, — я планировала провести эти месяцы в тишине и спокойствии. Одна. В городе.

Макс тем временем поблагодарил Кесси и прислугу за завтрак и вышел из-за стола, так и не удостоив дочь комментарием или даже взглядом. Для него вопрос был закрыт.

— Ну, паааап! – вдруг почти примирительно, с жалобными нотками простонала Лана, видя, что отец настроен в этот раз более, чем решительно. Она знала его слабости, и решила пойти другим путем. Подластиться и попробовать выторговать свою свободу.

Макс после изменения тона дочери задумчиво на нее посмотрел, потом вздохнул, но лицо его при этом не стало мягче, хотя он чуть помедлив, произнес:

— Я готов обсудить детали. Приходи через пять минут в мой кабинет, но только если успокоишься и будешь готова говорить нормально и без эмоций.

На этом он спокойно и размеренно вышел, как всегда уверенной походкой.

Младшие мальчики двойняшки Доминико и Алессандро, шестнадцати лет, молча уплетали завтрак, предпочитая не влезать в перепалки старшей сестры с отцом. Они по характеру больше походили на мать, а потому не видели смысла нарываться лишний раз и разумно молчали, когда их не спрашивали. Старшая сестра же выполняла и перевыполняла за всех в семье с лихвой лимит по конфликтам и скандалам, возмущаясь всегда, когда была чем-то недовольна. А чаще всего это было связано с решениями отца.

Лана же осталась сидеть за столом в светлой комнате, которая была устроена как столовая, оформленная в стиле ампир, и ковыряла стол, пытаясь скрыть свое глубокое недовольство словами отца. Ей так хотелось провести лето после экзаменов так, как она сама хочет, тем более, что ей уже исполнилось восемнадцать! А отец сейчас прямым текстом указал, что она должна делать, опять распоряжаясь ее жизнью, как будто она все еще ребенок. Меньше всего Лане хотелось провести лето так же скучно как обычно: дома и с семьей, особенно с младшими братьями, которые постоянно донимали ее по поводу и без повода.

«А потом скоро начнется учеба и тогда времени развлекаться у меня не будет точно!» — расстроенно думала девушка.

Лана была намерена учиться в университете с отличием, как и в школе. У нее от природы был математический склад ума, поэтому учеба, в принципе, давалась ей достаточно легко, кроме, может гуманитарных предметов, хотя даже они были на оценку А+ или на худой конец А. Девушка посидела за столом еще минут десять, сама не зная, сделала это, чтобы действительно успокоится или лишний раз подсознательно позлить отца, потом скорчила рожу братьям и порывисто пошла в кабинет.

Ничего хорошего она почему-то не ожидала от ожидающего ее разговора. Когда девушка постучалась, то раздался спокойный голос отца, подтверждающий, что он ждет.

— Заходи, если уверена, что готова спокойно все обсуждать, а не вести себя как ребенок, — произнес он, когда Лана приоткрыла дверь.

Она вздохнула, примирительно кивнула и вошла, тихо закрыв за собой кабинет. Макс поднял голову и внимательно посмотрел ей в лицо, стараясь определить, насколько дочь действительно готова к тому, что он хотел ей сказать. А разговор предполагался очень серьезным.

— Садись, — ровным голосом произнес он.

Макс не мог не отметить, что Лана была как-то слишком подозрительно притихшая и напряженная, особенно после ее возмущенного порыва за столом, что настораживало его. Девушка же осторожно села на стул и стала ждать, что же такое скажет ей отец. Он в это время откинулся на спинку кресла, а затем, прищурившись посмотрел на дочь и произнес:

— Лана, мне нужна твоя помощь, — неожиданно без властности, а именно доверительно произнес отец.

— Помощь?! – выдохнула удивленная, а, скорее, обескураженная его словами девушка.

Это прозвучало для нее так, словно она за мгновение осознала, что вдруг повзрослела в его глазах и как-то неожиданно перестала быть для отца просто ребенком. Это было такое завораживающее ощущение, что она совершенно растерялась.

— Что я должна сделать? – не сумев сразу справиться со своими эмоциями, тихо спросила Лана, уже готовая на все, чтобы только отец действительно признал, что она не бесполезна и готова быть взрослой.

— Я планирую заключить новую сделку. Условия очень выгодные для меня, — продолжал он, внутренне немного опешив и затаив дыхание от того, что наблюдал сейчас. Он и сам не ожидал столь резкого изменения в настроении и даже в выражении лица дочери. Она словно сконцентрировалась в ожидании задачи, которую нужно услышать, осмыслить и выполнить. Это было настолько похоже на него самого, что Макс еле выдержал, чтобы не выдохнуть от радостного волнения. И в первый раз мужчина понял, что Лана действительно выросла и теперь уже вполне самостоятельный человек, который может, и даже, возможно, готова решать свою судьбу, как бы он не переживал за нее. Но вот только пока он как отец не был готов отпустить ее совсем.

— И? -  еле сдерживая нетерпение, спросила Лана.

— Проект и контракт будет вести сын президента компании, молодой человек лет двадцати пяти. Я хочу понять, что он за человек. А поэтому прошу тебя с ним пообщаться. Просто походить куда-нибудь, но не больше. Это исключительно бизнес. Прощупывание потенциального партнера. А тебя всегда будет сопровождать мой охранник.

— Опять эти твои амбалы? – недовольно пробурчала она.

— Или он или молодой человек, которого я одобрю. Мне не принципиально, кто именно, но точно не одна, — строго сказал отец.

— У меня нет молодого человека, и ты это прекрасно знаешь! – немного капризно произнесла Лана, сдерживая неудовольствие. — А с амбалами этими на меня постоянно все косятся или просто смеются. Представь сам, я развлекаюсь на вечеринке с друзьями, а рядом стоит это шкаф! Я уже так устала от них!