Да как же их много! "Наверно, это замечательные книги о разных странах, о звездах и планетах, о войнах и героях, о путешествиях и богатых кладах", — догадалась Марта, но присмотревшись, с удивлением обнаружила что на всех переплетах непременно встречается слово "Сказки". "Неужели на свете столько сказок?" — поразилась она и повернула голову влево. Камин и полки резной этажерки уставлены странными вазочками, статуэтками: там были и белые мраморные слоники, и фарфоровые красавицы с бледными личиками, и усеянные цветами серебряные вазочки с длинными горлышками, и деревянные фигурки, изображавшие охоту, катание на лошадях и игру на арфе. Марта смогла все это рассмотреть, потому что этажерка на гнутых ножках стояла совсем рядом в простенке между двумя окнами, куда уже стали проникать тусклые лучи света. Девочке даже показалось, что где-то она все это уже видела. Конечно же, в чудесном домике Мэйми были похожие вещицы.
Марта сразу погрустнела. И сидеть на мягком диване, в жарко натопленной комнате было уже не так приятно. Хотелось домой. Может быть, незнакомый господин знает, как туда добраться? Марта посмотрела на незнакомца. Он тоже повернул голову и посмотрел на девочку, все так же загадочно улыбаясь и чуть прищурив глаза. Не дожидаясь вопроса, он сказал совершенно спокойным голосом:
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— Откуда вы можете это знать? — не поверила Марта.
— Я знаю все, — без тени гордости заявил незнакомец.
— Никто не может знать всего, — усмехнулась упрямая девчонка.
— Как я могу доказать тебе, что я говорю правду?
Марта пожала плечами.
— Хорошо, тогда я расскажу всю твою историю. И ты убедишься, что мне известны даже твои мысли.
Во время рассказа глаза Марты становились все круглее и круглее от удивления. Незнакомец не соврал, он действительно знал все. И когда он произнес последнюю фразу и замолчал, Марта спросила:
— Почему все ваши книги — сказки?
— О, это слишком просто. Я сказочник.
— И все эти сказки придумали вы?
— Не все, — признался незнакомец. — Есть и другие сказочники.
расспрашивать
Сказочник посмотрел пристально ей в глаза и сказал нечто невероятное:
— Когда я устаю сочинять сказки, я начинаю их разыгрывать.
— Как это разыгрывать? — не поняла Марта.
— Очень просто. Я нахожу в реальном мире своего героя и отправляю его в путешествие, опасное, непредсказуемое, полное приключений.
Марта помолчала, обдумывая услышанное, а потом снова спросила:
— Так значит это вы отправили меня и Мэйми к звероподобным?
— … и в пустыню, и в горы. И восстание зверей тоже придумал я, и оазис, лишающий памяти, — перебил сказочник девочку и снова улыбнулся загадочно.
— Вы могли нас погубить, мы уже столько недель боремся за жизнь, сражаясь то со звероподобными, то с песками, то еще с чем-нибудь, — голос Марты дрожал от негодования, но сказочник был спокоен.
— В этом и состоит суть всей человеческой жизни: борьба, поиск…
— ….превращение в льдину в горах, смерть от жажды в пустыне или на костре у звероподобных, — продолжила Марта, не очень тактично оборвав сказочника, но тот все так же невозмутимо смотрел на огонь и улыбался чему-то.
— Не надо ничего бояться. Это же сказка. А у сказки должен быть счастливый финал.
— Я хочу домой, — тихо сказала Марта. — Вы отправили нас в ужасное путешествие, а теперь в довершение всех бед я потеряла в горах подругу. Сделайте так, чтобы Мэйми нашлась и мы оказались дома.
— Я не волшебник, — пожал плечами сказочник. — Я всего лишь сочиняю сказки…
— Но ведь вы только, что обещали, что у сказки будет счастливый финал, — почти прокричала Марта в отчаянии, не понимая что происходит на самом деле.
— Да, я уверен, что все сказки должны хорошо кончаться, но ведь конец этой сказки зависит только от тебя, милая девочка. И пожалуйста, перестань называть путешествие ужасным, — добавил сказочник.
— Как же я найду Мэйми и вернусь домой? — прошептала Марта, уже готовая расплакаться.
— Не знаю. Но если кто-то действительно хочет попасть домой, он непременно туда попадет, — философски изрек странный хозяин странной комнаты. — А сейчас тебе следует немного отдохнуть…
Протянув руку, он снял с каминной полки небольшую круглую коробочку, приподняв крышечку, прихватил щепотку чего-то и бросил в огонь. И в то же мгновение взвилось пламя, его языки заплясали, задрожали, и по комнате разлилось удивительное сияние. И тогда черная статуэтка африканской танцовщицы, стоящая на верхней полке этажерки стала расти, расти…. И у Марты почему-то слипались глаза, хотя ей очень хотелось увидеть, что же произойдет дальше. И она увидела словно в тумане: изящная танцовщица ожила и, совершив легкий прыжок, оказалась на ковре перед камином. Не боясь жадных языков пламени, она протянула к огню тонкие, но сильные руки и на мгновение замерла во власти жаркого пламени, жаждущего поглотить ее. Но вот она, словно освободившись от рабства огня, извиваясь своим удивительно гибким телом, начала странный колдовской танец. Подобного Марта никогда не видела. Танцовщица то приближалась к огню, то резко отпрянув бросалась в сторону, но возвращалась, словно не в силах расстаться с тем, что ее тревожило, жгло, причиняло боль, но вместе с тем и грело, заряжало страстью и жаждой жизни. Отблески костра отпечатывались на темной коже, дрожали на стенах, сбегали на пол и обвивали ноги плясуньи. Тонкие шелка ее яркой юбки взлетали вихрем. На руках и ногах мелодично позвякивали ножные золотые браслеты. Длинные волосы, скрученные узлом и перевязанные цветными лентами… Изящная головка и длинная шея…. Она кружилась в объятиях рыжего пламени, и Марта ясно слышала глуховатые удары по упруго натянутой коже африканских барабанов, хотя могла поклясться, что никаких музыкантов в комнате нет.
А потом у Марты закружилась голова от мелькания пестрых юбок, темных гибких рук, бликов огня… Танцовщица снова вдруг стала уменьшаться в размерах, все еще продолжая свой танец. Марта зажмурилась, а когда открыла глаза, статуэтка африканской плясуньи вновь стояла на верхней полке этажерки и в комнате было тихо, как и прежде. Сказочник, все так-же улыбаясь, смотрел на Марту и ровным, успокаивающим голосом приговаривал:
— Как же ты устала, глупая маленькая девочка…. Спи, отдыхай, набирайся сил… Твои приключения не закончились. У твоей сказки должен быть счастливый финал. Ты умная и сильная — справишься. Только ты можешь оправдать мои надежды…
Все это Марта слышала, уже засыпая. А сказочник все говорил, и непонятно было, хотел он, чтобы Марта его слышала, или же, привыкший к одиночеству, говорил сам с собой, а Марта, проваливаясь в сон, невольно подслушала.
— Долгое время я верил в человека, считал его чуть ли не всемогущим. Наверно, я слишком доверялся сказкам, потому и не заметил, как подурнел род человеческий: измельчал, стал трусливее, эгоистичнее, алчнее. Я расставил сказки по полкам, обратил свой взгляд на настоящую жизнь и ужаснулся. Что сделалось с человеком?! И я решил изменить людей, вернуть им былое: силу, уверенность, решительность. Я стал отправлять в путешествия далеко не худшие образцы человеческой породы. Бегите, летите, плывите, даже ползите, если придется, но только станьте снова тем, чем были когда-то!… Я не признался тебе, девочка, что все мои живые сказочные истории оканчивались печально…. Спи, девочка, набирайся сил. Завтра у тебя будет трудный день, но конец твоей сказки должен оказаться счастливым…
Говорил ли еще что-то сказочник, Марта уже не слышала — она спала глубоким и сладким сном.
…Теплый луч щекотал лоб, подбородок, щеку. Марта натянула плед повыше, но и это не помогло. Она натянула плед с головой, но в мохнатой шерстяной "норе" оказалось слишком жарко — долго не вытерпеть. Пришлось вылезать. Не открывая глаз, Марта повела носом: откуда-то неслись чудесные ароматы. Но что значит откуда-то? Это же из кухни! «Мама!» — закричала Марта. Конечно же, ей всего лишь приснился страшный сон, а в нем и горы, и пустыни, и болота. Ужасный сон! Но как замечательно, что он кончился! Марта дома, в своей постели, а на кухне хлопочет мама…
