Малышка замолчала, а Марта взглянула в окно. Солнце клонилось к закату. Ей стало не по себе. Путь к озеру, так говорили, занимает не больше трех часов. А тут прошло даже страшно подумать сколько… Марта растолкала Мэйми и все ей рассказала. Но та хлопала ресницами и, похоже, даже не понимала, что случилось что-то очень серьезное.

Решили сделать недолгий привал. Заглушили мотор, и сразу стало невыносимо тихо. Говорить никому не хотелось. Поели, не покидая свои места. И каждый старался оставить немного еды про запас: дети словно предчувствовали, что самое трудное еще впереди. Так же молча продолжили путь.

Прошло немного времени, и дядюшка Стефан забормотал негромко, словно самому себе: "Ничего не пойму…вроде никуда не сворачивал, ехал все по той же дороге. А дорога, будто совсем не та…"

И впрямь что-то изменилось. Раньше автобус шел мягко, а теперь как— то странно подпрыгивал, вилял и ребятишки то и дело вскрикивали, когда его подбрасывало на неведомых ухабах.

—Такого я еще никогда в этих местах не видел! — воскликнул дядюшка Стефан.

Марта посмотрела в окно: лес, тянувшийся раньше по обеим сторонам дороги, теперь как— то отдалился, стал казаться призраком, ловящим свет красного солнца. Изменилась и дорога: она была словно вымощена какими-то странными камнями. Почему странными? Они были коричневато-зелеными, бугристыми, имели вытянутую форму и были слишком большими для того, чтобы ими мостить дороги. За окном темнело, и Марта изо всех сил вглядывалась, старалась как можно лучше разглядеть непонятную дорогу, и вдруг ощутила холодок, тоненькой струйкой бегущий по телу: один из камней шевельнулся, потом другой, третий, а четвертый… разинул огромную пасть…

— Да это же крокодилы…— послышался шепот Мэйми, и Марта почувствовала горячее дыхание на своей щеке.

Автобус продолжало трясти и подбрасывать, и девочкам стало ясно, что уже давно они едут не по дороге, а по крокодиловым спинам.

— Значит мы едем по реке, которая кишит этими жуткими тварями, — пришла к выводу Марта. — Они же могут всех нас сожрать!

— Но ведь мы в автобусе, — неуверенно попыталась успокоить и себя и Марту окончательно проснувшаяся Мэйми.

— Они могут прокусить шины, и тогда мы пойдем на дно водоема, — Марта не знала, река это или болото, поэтому и сказала водоем.

В такой ситуации, когда ничего нельзя предпринять, остается только одно: ждать, надеяться на чудо и продолжать двигаться вперед. Многие давно уже поняли, что происходит нечто страшное, но молчали: взрослые — чтобы не сеять панику среди детей, а дети — просто от страха.

Но все продолжали думать о Лебедином озере и верить в спасение.

Но вот автобус завилял сильнее: все труднее было ехать по спинам злобных чудищ, слушая лязганье их зубов. Когда их страшные челюсти промахивались в неудачной попытке схватить и остановить автобус, они кусали ближайшего соплеменника за хвост, и тогда машину подбрасывало еще сильнее.

Казалось, этот кошмар никогда не кончится. Марта и Мэйми уже не смотрели в окно. Кто-то из детей вслух молился. И тут вдалеке показались неясные очертания чего-то похожего на город. Автобус пошел мягче. Крокодильих тел под колесами встречалось меньше, и между телами все было заполнено грязной жижей, в которую автобус то и дело проваливался на мгновение, тут же выныривал и мчался дальше.

И вот уже видны дома странного города, построенного неизвестно кем в таком страшном месте.

"Почему город казался таким далеким, а доехали до него быстро?" — задавала себе вопрос Марта, но присмотревшись поняла: домишки очень невысокие, приземистые, а все расположенное вдалеке кажется меньше. "В школе меня похвалили бы за сообразительность", — с грустью подумала Марта.

—Въезжаем в город! — вскрикнула Мэйми.

И все дружно уставились в окна.

Глава 3

Глава III .

Вокруг города не было ни крепостной стены, ни какого-нибудь другого ограждения. Просто открывалось болото, кишащее крокодилами, и тут же начинался город. Он стоял на небольшом пригорке, но все равно казался каким-то приплюснутым, прижатым к земле.

Когда автобус медленно двинулся по узкой, извилистой улице, Марта поняла, что болото не кончилось: под колесами чавкала грязь, и все вокруг было вымазано жидкой грязью. Они ехали по пустой улице — ни одной живой души, только приземистые чумазые лачуги, еще более придавленные книзу совершенно плоскими крышами. Окна трудно было назвать окнами — это были дыры, прорубленные в стенах как попало. Покосившиеся двери указывали, где вход в жилище, раскачиваясь на проржавевших петлях, издающих невыносимый скрежет. Скрежет и чавканье болотистой жижи были единственными звуками, нарушавшими тишину этого странного места.

Опустились сумерки, и в последних лучах уходящего солнца город казался зловещим. И тут из хижин стали выходить люди. Только и люди здесь жили очень уж странные: низкие и приземистые, как и их жалкие хижины, они горбились, и их длинные руки свисали до колен. Нечесаные волосы напоминали свалявшуюся шерсть, дополняли отталкивающий портрет сросшиеся лохматые брови и маленькие недобро глядящие глазки. Если бы не грязные лохмотья, заменяющие им одежду, можно было решить, что эти обезьяноподобные существа и впрямь не относятся к роду человеческому.

Проницательная Марта сразу заметила недобрый блеск в аленьких глазках зверочеловеков и явное отсутствие доброжелательности: "Если это люди, то очень плохие люди, а если звери то очень злые звери." Но она этого вслух не сказала. Марта любила размышлять и порой держала свое мнение при себе, понимая, что можно и ошибаться. Вообще, она была очень сдержанной девочкой, не то что Мэйми. Та даже не замечала и тени враждебности на лицах местных жителей, настороженно глядящих из полумрака на яркий желтый автобус, нарушивший вечерний покой их города.

И именно Мэйми совершила самый ужасный за весь долгий-предолгий день поступок, повлекший за собой все остальные неприятности. Если бы она посоветовалась с Мартой, та непременно бы ее отговорила. Но Мэйми пришла в голову великолепная, на ее взгляд идея: раз они заблудились, значит, надо у кого— то узнать дорогу. А у кого же спрашивать как не у местных жителей? И воспользовавшись тем, что автобус вынужден был ехать очень медленно по узеньким и извилистым улицам, а на повороте еще больше замедлял ход, Мэйми с криком: "я только узнаю дорогу!" бросилась к выходу, нажала на рычажок и, как только дверь раскрылась, выпрыгнула на ходу в хлюпающую грязь. Все произошло в какое-то мгновение, и никто не успел ее остановить. Только потом вслед понеслось: "Стой! ", "Куда?!", "Вернись!" Но Мэйми бежала по улице, не обращая внимания на зов. Ей так хотелось совершить важный поступок, помочь всем…

Автобус медленно ехал вслед за Мэйми, боясь потерять ее из виду в наступивших сумерках. Наконец у одной из развалюх она остановилась: дверь отворилась с отвратительным скрипом и оттуда появилось звероподобное существо, замотанное в рваную холстину. В окно Марта видела, как Мэйми приблизилась к хозяину развалюхи и что-то пытается выяснить. Звероподобный не отвечал, но угрожающе нагнул голову и пошел на Мэйми, которой пришлось испуганно пятиться. Тут же появилось еще несколько таких же существ из соседних лачуг. Они обступили бедную Мэйми со всех сторон, стали трогать ее своими ужасными лапами, причем каждый из них тянул девочку к себе, она закричала….

Нельзя было терять ни секунды, и Марта бросилась на помощь. Она проделала тот же путь, что и Мэйми, и врезалась в толпу звероподобных. Вцепившись в подругу, она пыталась вырвать ее из мерзких лап тварей, но большие грязные лапы не отпускали, и борьба продолжалась безуспешно. Помощи ждать было неоткуда: повернув голову на миг, Марта увидела что множество звероподобных окружает автобуси в руках они держан крепкие, грубо обтесанные дубины. В автобусе уже поднялся крик: звероподобные пытаются ворваться внутрь. Их с трудом оттеснили и скорее перекрыли вход. Тогда звероподобные стали колотить дубинками по бокам автобуса.