Играла музыка, сновали официанты с подносами, гости группировались по кучкам, не забывая стрелять глазами в сторону дверей в ожидании виновников торжества. Торжества, как же… Я, может, и проскользнула бы незамеченной, если бы не высокий красивый шахин позади меня. Я намеренно обогнала Джааля на входе, не желая быть ведомой на заклание овцой. Увы, снова подвел цвет волос, уже ставший моей визитной карточкой. И представлять не нужно, заметили, узнали.

Легкий изумленный шепот пронесся от входа до самых дальних гостей. Народ, не стесняясь, вытягивал шеи, пытаясь меня рассмотреть, парочка особо невоспитанных даже тыкали пальцем. Не обращая внимания, я прошла волнорезом сквозь незнакомые лица, заприметив группу унвартов. Народ сначала подался назад, затем перетек вслед за мной в другую часть зала, все силясь рассмотреть невиданное чудо.

Что, не так представляли себе счастливую невесту? Так и я об этой помолвке не мечтала… Астарх при виде меня одобрительно кивнул, а Хельтинге с Мексой восхищенно прищелкнули пальцами. Нет, не зря Мекса со мной в последний раз к мистрис Скарте ходила, все-таки чудесная швея не на пустом месте такой наряд выдумала.

Раздался гулкий троекратный стук, будто по мраморному полу кто-то ударил тяжелым посохом. Народ разошелся по сторонам, открывая взору в центре зала наспех сооруженную арку, украшенную зеленью и гирляндами белых и красных цветов. Рядом с ней стояли трое священнослужителей: Сагарты Милостивой, главной покровительницы Империи, Скогена-хозяина, защитника Леса, и неизвестного мне самаконского бога.

Они-то зачем здесь? Вроде помолвка – исключительно светское мероприятие, им еще рано свидетельствовать об исполнении договора перед богами… Или я чего-то не знаю, и у южан свадьба за помолвкой следует незамедлительно?!

От толпы отделились две фигуры. Шахин Аслан был разряжен не хуже Джемрена в первый день встречи. В сине-зеленых пышных шелковых шальварах, расшитом золотом распахнутом халате, в ушах полумесяцем золотые серьги, черные вьющиеся кудри зализаны волосок к волоску. А взгляд отцовский – жесткий, решительный.

Вторую фигуру и разглядывать не надо, сердце само сжалось при виде знакомого силуэта. Арн Шентия, словно в насмешку над южным павлином, выглядел черным вороном. Только крылья подрезаны, как и у меня. Не распахнет их уже, не унесет нас обоих вдаль…

Джааль чуть тронул за локоть, кивнув мне: пора.

– Извини, Джааль. Сама.

Не дожидаясь, пока будущий названный брат подведет меня к арке, я двинулась наперерез фигурам, избегая их взглядов.

– Милый господин, простите, а Вы хорошо видите? – донесся до меня надтреснутый старушечий голос сзади. – Женихов-то разве три?

– Два, арнаи Зеннерс, – шепотом ответил ей сосед в наступившей тишине. – Шахин Аслан и его светлость арн Шентия. А это идет невеста шахина, ее светлость арнаи Рен…

– То-то я и смотрю, впору этой арнаи Рен самой заморского шахина в жены брать, нежели наоборот, – скептически пробормотала невидимая старушка. – Совсем мир с ног на голову перевернулся…

Одновременно шах Джемрен подвел к арке и свою дочь. Точнее, искрящееся золотое облако с потупившимися глазками. О боги, Элмас и из меня хотела сделать ЭТО? То-то сейчас прожигает меня своим змеиным взглядом. А что я? Что нашла в пакете госпожи Скарты, то и надела.

А нашла я там плотно облегающие ноги и бедра черные кожаные штаны. Мягкие высокие сапоги выше колена с отворотами и подбитыми железом каблуками. Обтягивающую грудь тонкую шерстяную кофту. Винного цвета широкополый плащ с капюшоном. Набедренный широкий ремень с подвесом для оружия. Исходящий черным туманом скимитар устроился в нем как родной. Магия же у меня «нестабильная», надо чаще использовать… Меч напоказ у бедра – отличный выбор, тем более, я ничего другого толком не умею. Поблескивающий ему в ответ щит Огдена уютно улегся в вырезе на груди.

Волосы я заплела сама – криво, неумело, но прибрала всю гриву в жгуты и косы. Краски южанок тоже пригодились. Тонкие черные стрелки на их манер я все равно не смогла бы сделать. А потому просто закрасила все веки черным – Хельтинге сажей от костра так делала, я видела. Одну мочку пробила неудачно, и та до сих пор кровила.

Зато сразу видно: Самакона решила породниться не абы с кем, а с Диким Лесом.

Служитель, окинув взглядом две пары у арки, снова призывно трижды стукнул посохом.

Сложно сделать торжественную зрелищную церемонию из короткой обыденной ситуации, по сути сводящейся к одному вопросу и односложному ответу. Обычно его задают наедине, с трепетом и замиранием ожидая реакции желанной половинки. Или не задают вовсе, когда и так все понятно без слов.

Для юной Гюленай ситуация тоже была из ряда вон: обычно согласия у самаконских девиц вовсе не спрашивают. Это решают родители и многочисленная родня. Удачной будет сделка – ударят по рукам со сватами. Так что ее зардевшееся «да» было не что иное, как часть спектакля – будто кто-то из нас мог ответить иначе.

Несколько вступительных слов от правителей и вот оно – то, ради чего все затевалось.

Стандартный вопрос, без эмоций, отстраненно, холодно. Задавая его, арн Шентия даже не удостоил южанку взглядом, глядя в зал поверх ее затейливо уложенной прически.

Нет, все же соскользнул взгляд… Темно-серые глаза впились в меня, завораживая как прежде. Как магнитом: не разорвать этот безмолвный обмен и страстью, и болью, и горечью… Не южной самаконской розе предназначался этот вопрос – мне.

– Ты выйдешь за меня, Ардинаэль из рода Рен, дочь Дикого Леса? – прозвучал тот же вопрос от шахина, разве что имя теперь прозвучало другое – мое.

Ответила. Но тоже не южанину, не в силах отвести взгляд от любимого омута.

– Да…

Одно короткое слово и вот я уже официально невеста. Боги-многие, если вы здесь присутствуете… Вы совсем слепы?!.. Как можете вы требовать того, что неправильно? Ничего не значат ни имена, ни тот, кто спрашивает, если все главное случилось без слов – уж вам-то под силу разобрать, кто кому ответил согласием… Люди вокруг – и те всё поняли.

Холодный металл протиснулся на мой безымянный палец. Хотела мягко убрать руку подальше от незнакомой, чужой – не вышло. Помолвочные кольца были связаны короткой красной нитью. Не с тем…

Внезапно потяжелел скимитар на бедре, встрепенулись невидимые обычным людям тени. Уняла магию, стиснув зубы. Пусть все противится моей натуре, но сейчас так надо. Даже когда священнослужитель повязал обеим невестам красный широкий пояс – символ непорочности – и то стерпела. Нить, соединяющую кольца жениха и невесты, разрезал сам шах Джемрен и бережно передал ее обрезки служителю. Аванс заложников Договора богам.

Тут же вокруг наших свежеиспеченных пар закружил вихрь гостей с не особо искренними поздравлениями и пожеланиями скорейшей свадьбы и счастливой жизни. Нас с Ронардом разнесло по разным концам зала.

Я наконец встретилась взглядом с шахином Асланом, и в нем не было ни капли симпатии, сочувствия и понимания, какие до этого я нашла в его брате Джаале.

– Ты теперь моя невеста, – требовательным тоном произнес наследник Самаконы. – Нишанлим не носит оружие, не одевается как мужчина и не смотрит на других мужчин.

– Ну, попробуй, отбери меч, – безразлично пожала я плечами и повернулась к новоявленному жениху спиной.

Надеюсь, не дурак, поймет. Даже очень сильный маг, вроде его светлости, в здравом уме не притронется голыми руками к чужой силе в ее боевом воплощении, что уж говорить об обычных людях. А к магии Изначальной, как мой скимитар из Тьмы, даже мои собственные друзья относились с опаской.

И все же, не дурак шахин, зря я надеялась. Это не Аландес, которому только пощекочи самолюбие, враз вспыхнет. Умен, расчетлив, весь в Джемрена и Элмас. Такие не силой действуют – умом, хитростью и шантажом. Уверена, он еще отыщет способ добиться своего. Пусть первая попытка продавить силой осталась за мной, но он ее не забудет, уверена. Да, кстати, об Аландесе…