«Реестр обитаемых миров и их проекций» – вот даже как…

Трогать книги было боязно, мало ли какой собственной магией обладали эти тома. Но «Тьму Изначальную…» я все же аккуратно достала с полки, немедленно ощутив на себе воздействие чужой магии. В ответ всколыхнулось мое черное озеро, словно заявляя свои права на знания, и удушливая волна откатилась, соглашаясь. Хорошо, что к остальным не стала прикасаться…

Оставшееся до обеда время пролетело мигом, а я не в силах была оторваться от чтения. Но желудок все же настойчиво напомнил о своих потребностях. Хельме, может, еще простит, если я не явлюсь на обед, оставив его в одиночестве отбиваться от сокурсников после заявления мэтра Серенде, но дядюшки-духи – никогда.

Вынести книгу с собой мне не удалось, но этому я не удивилась. Все-таки тайные знания должны оставаться в тайном месте. К тому моменту, как портал вернул меня обратно на седьмой ярус библиотеки, как раз прозвенел звонок к окончанию третьего занятия и обеденному перерыву.

Но с выводами о безлюдности на седьмом уровне я явно поторопилась. На стуле у лестницы меня ждал сам ректор. А в том, что именно ждал, сомневаться не приходилось. Уверена, скрипучий библиотекарь отправился к нему сразу же, как только отошел от шока.

– Знаете, Ардинаэль, я всегда поощряю тягу к знаниям, – поднялся ректор мне навстречу. – Но сейчас обязан с Вами поговорить.

Был он привычно серьезен, но теперь еще и обеспокоен.

– Эти книги не зря спрятаны, они опасны. Дело даже не в том, какую силу они могут дать… Опасность в том, что они могут забрать у Вас. Запретные знания коварны. Человеку неподготовленному – а Вы, Ардинаэль, простите, такова и есть – сложно справиться с их мощью. Думаю, Вы уже заметили, что книги с характером… Они принадлежали когда-то самым могущественным магам в истории, меняли судьбы целых государств, кроили само мироздание. На каждой из них лежит отпечаток магии. И нет, не той, что сейчас у нас… Той, что была раньше. Настоящей. Эти книги подчиняли себе опытнейших магов. Некоторые из них даже могут произвольно менять свое содержание, подстраиваясь под того или иного читателя.

– Я просто посмотрела, мне стало интересно, раз у меня обнаружился неограниченный допуск…

– Иначе и быть не может, – кивнул Ксавия. – Ваш новый статус, хотите Вы того или нет, дает много возможностей. Но, Ардинаэль… Заклинаю Вас. Будьте осторожны. Запретить Вам ходить сюда я не могу. Но это действительно опасно. Многие заклинания из тех, что хранятся там, давно запрещены к изучению, и запрет этот возник не на пустом месте. Мне не жалко знаний. Мне жалко людей… Увы, немногие из тех, кто имел сюда доступ, остались в здравом рассудке. Я взываю к вашему благоразумию.

Я промолчала. Время ли быть благоразумной, когда под угрозой само существование этого места? Вам ведь тоже далеко не все известно, господин ректор. Вряд ли о моем преследователе арн Шентия вам рассказал.

– По крайней мере, прежде чем использовать незнакомые заклинания или приемы, консультируйтесь с преподавателями, – вздохнул ректор. – Индивидуальное обучение для того и существует.

– Я буду осторожна, господин Ксавия, – хотя бы в такой обтекаемой форме смогла пообещать я.

Светиться на обеде перед сокурсниками не хотелось, но Хельме надо было спасать. Так что, с сожалением покинув библиотеку, я отправилась от пищи духовной на поиски материальной.

Манс Греттен, не пропускавший ни одной секунды из графика работы столовой, уже чавкал рядом с Анхельмом, держа на расстоянии шушукающихся студентов. Я плюхнулась рядом, не обращая внимания на возросший с моим появлением гул.

– Извини, что сбежала. Нашла в библиотеке кое-что интересное… А тут как? Новости, смотрю, летят.

Хельме страдальчески закатил глаза. Видимо, отбиваться от сокурсников по поводу моей неожиданной «светлости» пришлось чуть не ногами.

– И что говорят? – кисло поинтересовалась я, принимая от духов с благодарностью тазик куриных крылышек в остро пахнущем коричневом соусе.

– Ну, половина думает, что ты во дворце окрутила какого-то дряхлого старикашку арна ради титула и быстренько женила на себе… Теперь вот делают ставки, как скоро ты станешь веселой вдовой. Аристократки наши припомнили какой-то захудалый род Рейнхе, спутав его с твоим новым именем, за их главой ты теперь и замужем. К концу второго занятия даже подробности первой брачной ночи появились.

– А. Ну, терпимо. А остальные что? – я пожала плечами. Бывало и хуже. Я всего-то теперь охотница за титулами и старикашками.

– А остальные имени вообще не расслышали, только «вашу светлость», – так же безразлично продолжил Хельме, ковыряясь в пироге. – А потому уверены, что ты во дворце наконец забралась в постель к арну Шентии, и тот, как честный человек, был вынужден на тебе жениться. И отправил быстренько обратно в Академию, чтобы глаза не мозолила. Да, кстати, ты уже беременна.

Мне щеки обдало жаром. Хельме оторвался от пирога и пристально посмотрел на меня.

– Ну, помнишь, о вас еще с начала года слухи ходили, после того артефакта, Ока Мириты. Так что этот бред на старые дрожжи лег.

Я закусила губу, пытаясь справиться с волнением. Да, всякие уже слухи ходили, но почему-то сейчас это особенно неприятно было слышать.

– Но ведь это не такой уж бред, Ардин? – тихо спросил Хельме, не переставая вглядываться мне в лицо.

Я опустила глаза. Сказать нечего. И врать ему не могу. Пусть никогда не произойдет и десятой доли того, что навоображали себе сплетники; пусть я теперь не познаю близость с его светлостью, ведь иначе шах быстро заменит нежеланную невесту сына на чаемого жениха из Корсталии для второй дочери, но согласиться с необоснованностью слухов я не могла. Анхельм вдруг вынул вилку из моей дрожащей руки и накрыл своей теплой ладонью.

– Дин, ну я же не слепой, – горько произнес друг.

– Хельме, прости…

– И просить прощения тебе тоже не за что. Ты ничего не обещала мне, помнишь? Я вот помню. Я же и раньше видел… Знаешь, я ведь виноват перед тобой.

– Что ты такое несешь, Хельме? Ты никогда мне ничего плохого не делал…

– Я промолчал когда-то, когда стоило сказать. Из ревности, теша себя надеждой… Возможно, тогда бы вы объяснились раньше и не случилось этих дурацких помолвок. Знаешь… Я в любом случае хочу видеть тебя счастливой, Ардин. Пусть даже с ним… А теперь… Теперь уже никто не будет счастлив.

– Хельме, о чем ты?..

– Помнишь, как Шентия изматывал тебя на тренировках, грубил постоянно?

– Да, и я до сих пор не понимаю почему, но причем тут это…

– А ведь у тебя уже тогда была искра Света. И я попросил тебя молчать о ней, пока Свет не восстановится полностью.

– Я помню, они все немного изменились, когда увидели ее. И Ксавия, и Эрдис тоже… но какое это имеет отношение?

– Я не могу рассказать тебе всего. Это не моя история – арна Шентии. У нас был как-то разговор... Но если бы я убедил тебя не прятать искру, а показать Свет ему сразу, как только он появился, вы бы уже давно… Прости меня, Ардин. Думал, смогу за это время…

– Хельме… – я подняла заплаканные глаза. – Просто обними меня, ладно?

И друг, ни секунды не колеблясь, заключил меня в объятия, давая сплетникам очередной повод для радости. Сверху неуклюже навалилась подошедшая Мекса и возбужденные студенты зашептались по новой, припоминая пошлые анекдоты о свободных нравах Дикого Леса.

Занятия в субботу я просто-напросто прогуляла. Сокурсники спишут мое отсутствие на токсикоз или сочтут загордившейся от своего титула арнаи задавакой – плевать. Посплетничают еще недельку и отстанут. Так что день я провела с гораздо большей пользой в библиотеке, изучив все, что касалось богов в нашем мире, а особенно Сагарты Милостивой. Потому что с раннего утра в воскресенье мы втроем, прихватив манса, отправились в Ровель, в храм Вечных.

Я нервничала, не зная чего ожидать от поездки, Мекса с Анхельмом тоже были сосредоточены, один манс безмятежно проспал полтора часа в трясущейся повозке.