Она открыла глаза в храме.

Руки действительно касалось что-то чешуйчатое, и этим чем-то, к облегчению Аль, оказалось тело того самого змея, которого она видела в лаборатории отца. К облегчению, потому что в первый миг она успела подумать, что трансформация Рея все же произошла. Как химера оказалась здесь — Аль не знала, хотя подозревала, что та вполне могла откликнуться на магию раненного Иттрэя, или на ее собственную — как прямой наследницы. Зверь могу броситься на защиту хозяев и пострадать.

Магии в огромном теле она не чувствовала, а вытекший глаз явно говорил о том, что и до записей Иттрэя кто-то добрался. Присутствие Макху рядом не ощущалась. Альхэ вскарабкалась по свернутому в кольца телу и огляделась. Алхимика действительно не было в храме. Ласс и Рей тоже отсутствовали и ей оставалось только надеяться, что с последним все хорошо. Сбоку кто-то закашлялся.

Анктар спустилась со своей «обзорной площадки», находя взглядом источник звука. Мактара придавило обломком и, судя по всему, грудная клетка пострадала. Хвост слушался Аль легко, так что убрать в сторону камень она смогла, сразу после этого тяжело опускаясь на колени рядом со жрецом.

— Хвала Бездне, ты жива.

— Я успела так испугаться… Не поверишь, что я видела… Ладно, потом, не шевелись.

Она устроила руки на теле Мактара, рассматривая его магическим зрением. Пальцы привычно находили оборванные части структуры, скрепляя их между собой, заставляя таким образом срастаться кости и пострадавшие мышцы. Жрец рассматривал ее немного мутным взглядом, даже не думая как-то дергаться или мешать ей. Он пока не понимал, что с ней произошло — потерял сознание, когда тело огромного змея спрятало преобразовательницу — но четко ощущал, что что-то изменилось. Она как будто смирилась… Или просто успокоилась… Мактар еще не решил, как лучше назвать эту перемену.

— Аль, твой отец, он…

— Я уже поняла. Почувствовала.

— Макху хотел его добить, но Иттрэй только расхохотался ему в лицо. Сказал что-то про аллергию на магию. И почему-то упомянул свой возраст. Ни разу не слышал о таком у чистокровных.

— Думаю, это как-то связано с выжиганием. Но теперь мы не узнаем. Записей нет.

Она огляделась еще раз. С этого места удалось разглядеть рыжее пятно под хвостом химеры. Ведомая смутной надеждой, преобразовательница бросилась туда, но это был Эттер. Едва живой, синюшно-серого оттенка. Накопители, поддерживавшие в нем жизнь практически истощились.

Мактар медленно подошел к ним. Пусть Аль и вылечила его, тело все еще продолжало беречься, отзываясь болями — очень может быть, что и фантомными — на каждое резкое движение. Эттер слабо улыбнулся:

— Хоть посмотреть на вас перед тем, как это все закончится.

— Я могу попробовать…

— Не надо, Аль, — он протянул к ней руку еще более холодную, чем ее собственная. — Не трать силы зря. Жаль, что я даже тенью не стану, я полукровка…

— Альхэ…

Она обернулась на голос Мактара. Тот попытался было дотянуться к ней через метки, но преобразовательница уже приняла решение. Мысленно прикоснулась к Эттеру, но рыжий лишь пожал плечами — делай все, что захочешь и посчитаешь нужным. Только подавители забери.

Анктар провела ладонью по лицу преобразователя, погружая того в сон, одновременно потянувшись к магии храма. Мактар вздрогнул, ощущая прошедший мимо него поток силы, сошедшийся на полуживом полукровке, вводящий его в долгий сон. После Анктар лишь на скорую руку залатала основные раны и аккуратно перевернула своего давнего друга и соперника, дорывая пострадавшую ткань на спине.

— Мак… Тут где-то мой рабочий нож фонит…

Жрец кивнул, с полуслова понимая, что его просят походить где-то в стороне несколько минут. Ткани тела под шестипалой ладонью мягко расходятся, сейчас ее разум абсолютно спокоен, а потому силу слушается как хорошо воспитанная собака. Подавители покидают тело Эттера с влажным, чавкающим звуком, со звоном падая на каменный пол. Она недрогнувшей рукой подбирает их, складывая в карман — потом разберется.

— Спи спокойно, Эттер. Однажды я тебя разбужу.

Вдвоем они переносят в подвал храма сначала Эттера, устраивая его в одной из ниш, под непострадавшим за все эти века барельефом. Аль поднимает голову, невольно легко улыбается: со стены на нее смотрит Онна У’Ортанен, Ветер Песчанных Бурь. Она вспоминает аирани, безмятежного как пустыня, и кивает: хорошая компания. После возвращаются за Иттрэем Анктар.

Альхэ выбирает для него соседнюю нишу, слово отец сможет присмотреть за рыжим преобразователем, чтобы тот не нашел себе лишних приключений. Устраивается на краю каменного постамента, задумчиво рассматривая безмятежное лицо. У аирани над ним лицо сколото, но по остальным фрагментам становится ясно — здесь тоже был Онна, но более молодой, еще не ушедший в живую пустыню, не ставший единым целым со своим оружием. В воздухе будто слабо пахнет лавандой, но Аль не обращает на это внимания.

— Пойдем. У нас много дел.

— Куда мы теперь? — жрец решается заговорить только в главном зале храма.

— На континент. Макху самонадеянно посчитал, что нас и добивать не надо. А вот Эттер на чистом упрямстве дотянул и кое-что передал, — она достала из кармана подавители. — Это наш пропуск через пролив.

Жрец кивает. Возможно, и их дни сочтены. Но это не значит, что они ничего не попытаются сделать.

Полгода спустя

Альхэ стояла на пороге закрытого на эти месяцы отцовского дома. Помощь Эттера, пусть и практически посмертная, дала ей и Мактару возможность выбраться из города и перебраться с острова на материк, но, увы, пользы от этого не было.

Единственное, что им принесла поездка за пролив — небольшую передышку, в которой всплыла еще одна проблема. Мактар стремительно терял силы, а Виттор Анктар на связь не выходила. Аль нутром чувствовала, что та жива, но не могла понять, где ее искать. Да и не была уверена, был ли в этом смысл. Жрец коснулся спины, вырывая из мыслей и призывая зайти в дом. Дракон скользнул следом — пса они бросать отказались. Преобразовательница кинула чемодан у входа — от вещей еще пахло морской солью, вытягивая на поверхность воспоминания о недолгом пребывании в теплых краях, примерно там, где была родина Мака.

— Я в это не полезу! — возмущенно шипела Альхэ.

Мактар, однако, не оставлял надежд запихнуть преобразовательницу в купальник, но та старательно отгавкивалась от этой затеи. Поездка протекала замечательно, и только единственная ложка дегтя портила ее: Аль, которая напрочь отказывалась надевать что-то хоть немного более открытое и короткое, чем привычная ей одежда. Нет, он ожидал чего-то подобного, вспоминая, как нервировали ее первое обычные футболки, как она постоянно порывалась спрятать руки. И вот опять. Впрочем, жрец считал большим достижением, что удалось ее уговорить взять эту неделю перерыва: метка на руке, побледневшая, но не исчезнувшая, явно говорила, что Рей жив. И если Макху не убил его сразу, то в ближайшее время Майерсу ничего не угрожает. И ему даже не было стыдно за эти мысли — взвинченная, неспособная думать Альхэ волновала его сильнее, да и собственные утекающие сквозь пальцы силы доставляли неудобств.

— Аль, плавать-то ты как собралась? В Башне, помнится, тебя и нагота не смущала.

— В Башне все и реагировали нормально: всем было все равно. А это — люди, — ее передернуло.

— Если хочешь, сходим к воде ночью, а пока выйдем в город.

— Если ты не против…

Мактар кивнул, рассматривая спину переодевающейся Аль. Голую, лишенную хвоста, сейчас надежно запертого в потайной отсек чемодана, абсолютно беззащитную. Точно. Вот в чем дело. Артефакт она сняла перед поездкой еще в Хиллоки, опасаясь, что в какой-то момент может не удержаться, перестать прятать его под кожей и воспользоваться им среди людей. Выдавать себя не хотелось, да и вещь достаточно приметная, мало ли, где нарвешься на недоброжелателей. Пусть не среди смертных, но среди магов, живущих рядом с ними. Охотников за силой и редкостями везде хватало. Наличие одаренных магически смертных сюрпризом не было, все-таки кровь смешивали, да и своих талантов у них хватало. Неприятно удивило количество таких людей.