Значит, пройду испытание и стану избранным. Вооружу своих клюкволюдов, дам отпор Мутантину, восстановлю деревню. Бруснику трахну…

Эх.

Вообще, я заметил одну неприятную закономерность. В этом мире у меня систематически происходят какие-то траблы с отцами. Один запретил дочку трогать, другой разрешил, но с условиями, да притом с какими. Избранным, говорит, стань. Ну нихуя себе, да? На минуточку.

Как-то сложно всё, если честно.

Надо бы найти даму постарше; голодную и без заморочек.

— Здесь, — сказал Мохобор.

Мы остановились на просторной лесной полянке. Листва кругом, ромашки, васильки. Бабочки летают, пчёлки жужукают. А прямо посередь поляны, выбиваясь из всей это летней благодати, стоит какая-то непонятная хреновина: голые стволы деревьев переплелись между собой и образовали что-то наподобие клетки. Высокой клетки, крепкой.

— Р-Р-РААА!!! — донеслось изнутри и деревья содрогнулись.

Агам. Значит, испытание будет боевого толка. Мне нужно победить чудище, которое сидит внутри. Пиздец. Может быть, лучше выбрать дизентерию и хоть какой-то шанс на спасение?

Я рефлекторно попытался создать иллюзию себя, чтобы потихонечку свалить. Не вышло. До таких высот моя звездовидка ещё не раскачалась. Максимум, на который я способен сейчас — это статичная иллюзия размером с журнальный столик или же анимированная кошка.

— Внутри этой клетки, — Мохобор обратился ко мне, — сидит матка химер. По пророчеству, племя клюкволюдов поведёт Избранный, который научится общаться с химерами. Избранный будет понимать их, разговаривать с ними, а конце концов научится их приручать.

Отлично! Битва отменяется.

— Я понял, вождь, — как можно пафосней и серьёзней сказал я. — Дайте мне пообщаться с этой тварью. Я уверен, что всё получится.

— Иди.

— Вы хотите узнать от неё что-то конкретное?

— Узнай, чего она хочет. Узнай, как приручить её. Узнай, как сделать так, чтобы она и её отпрыски служили клюкволюдам. Тогда и только тогда твоё испытание будет засчитано.

— Будет сделано, вождь.

Я подошёл к клетке почти вплотную и заглянул внутрь.

Ох еба-а-а-ать!

Честно говоря, я ожидал увидеть всё что угодно, но только не это. В клетке бесновалась огромная тварь, похожая на мускулистого жирафа, — даже окрас такой же, чёрно-рыжий, с пятнышками, — вот только вместо милой губастой головы с маленькими рожками, у твари была огромная зубастая рыбина. Пиранья.

Жираф с пираньей вместо головы. Пиражир! Не… Жиранья!

И впрямь, пути мутагена неисповедимы.

Сердечко мое забилось чаще и звездовидка аж натянулась от переизбытка маны. Жаль, пока что я не могу пользовать её на что-то действительно годное. Хм-м-м… Звездовидка качается только тогда, когда я использую ману, верно? Чем чаще, тем лучше. Тем сильнее я становлюсь.

Сделав некоторые выводы, я снял очки, сунул их в карман и создал себе иллюзию очков. Обманул сам себя. Прекрасно. Манадреналин будет тратиться медленно и по-минимуму, но всё-таки тратиться. Представим себе, что это такая вот планка для мезенского мага.

Но вернёмся к нашим жираньям.

К несчастью, разговаривать с лесными тварями я не умел. К счастью, клюкволюды об этом не знали. Я состроил самое серьёзное щачло, на которое только был способен и положил ладонь на клетку.

— Р-Р-РААА!!! — жиранье это явно не понравилось.

Зато у меня в голове созрел план. Не самый лучший, конечно, но в нынешней ситуации очень даже ничего.

Я закрыл глаза и скорчился, изображая муки ментальной связи.

— Р-Р-РААА!!!

— Она говорит со мной, — сказал я таким тоном, будто бы я одновременно меняю баллон куллера, сопротивляюсь дементору и страдаю от запора. — Она говорит, что голодна…

— Что ещё она говорит? — заинтересовался Мохобор.

— Он врёт, вождь! — завизжал Чага. — Он всё придумывает! Не верьте ему!

— Ещё она говорит, — продолжил я, — что Чага пидарас.

— Что⁉

— Шучу, — я жестом попросил всех заткнуться, мол, нужна тишина. — Она говорит, что… Она не говорит, она… она как будто бы показывает мне картинки. Как будто бы передаёт эмоции. Я вижу и чувствую, но не совсем понимаю, как передать всё это словами… Ох… Как же тяжело…

Ах-ха-хах! А ведь чтение фентези в детстве не прошло даром!

Я чуть приоткрыл один глаз и спалил реакцию клюкволюдов на моё представление. Мохобор раззявил рот. Брусника сжала кулачки и поднесла их к лицу; глазёнки аж светятся надеждой. А вот Чага злится и хмурится. Да ну и чёрт с ним.

— Р-Р-РААА!!!

— Она пытается сказать мне, что боится. Она видит мир опасным местом. Лес опасен для неё. Люди опасны для неё. И клюкволюды тоже опасны. Опасность, опасность, опасность. Опасность на каждом шагу. Страх, отчаяние и бессильная злоба; ничего больше она в жизни не видела, — я скорчился ещё сильнее, как будто бы мне стало физически больно. — О боже, какой ужас!

— Что⁉ — Мохобор повысил голос. — Что ещё она говорит⁉

— Она говорит, что никому не хочет зла. Она говорит, что если её и её детей оставить в покое и прекратить охоту, то они смогут мирно сосуществовать с другими народами. Они смогут помогать другим народам, а может быть даже служить взамен на… ха… надо же… всего-то взамен на уважение и доброту.

— Р-Р-РААА!!!

— Она говорит, что готова довериться нам.

— Р-Р-РААА!!!

— Она просится на волю. Говорит, что никого не тронет, — я резко открыл глаза и убрал руку от клетки. — Выпустите её.

И посмотрите, что будет, ага. А пока этот тверской жираф будет разрывать вас на части, я дам по съёбам. Пара-бара-пам! Свист! Пуп.

— Он врёт, вождь! — опять развизжался Чага. — Он шарлатан!

— Чага, ну ёб твою мать! — раздраженно прикрикнул я на злого визиря. — Завали уже свой…

Я не договорил, потому что внезапно услышал звук. Он доносился откуда-то издалека и был до боли похож на тарахтение мотора. Клюкволюды тоже его услышали.

Все затаились.

Никто не смел даже вздохнуть.

— Облава! — закричал Чага. — Казаки! Бежим!

— Казаки! Казаки! — закричали другие клюкволюды и тут же воцарилась паника.

Я даже не успел толком среагировать, как все эти зеленокожие ребятки прыснули в лесную чащу. Я остался на полянке один. Ну… как остался? Я рванул в противоположную сторону, на гул мотора. Не знаю, что это такое там летит, но это что-то — явно результат человеческой мысли и машиностроения. А где люди, там и имперская иерархия. А где имперская иерархия, там я вообще-то барин и право имею.

Похоже, этот эпизод моей жизни завершился сам собой, и мне даже не пришлось запачкать руки.

Через пару минут бега по бурелому, — хвойный подлесок от души нахлестал мне по роже, — над верхушками деревьев я увидел человека в массивном экзоскелете. Экзоскелет один в один походил на силовую броню из какой-нибудь постап-игры или же на доспех космодесантника. На спину экзоскелета крепился реактивный ранец или около того; на нём-то человек и летел.

На голове у человека была высокая папаха. На поясе шашка. Под носом усы. Доспех был красно-чёрным, с орденами на груди и небольшой ржавчиной на стыках металла.

Так вот оно какое, казачество альтернативного мира.

— Э-эй! — заорал я. — Эй!

Заприметив меня, человек тут же начал снижение. Знал бы я, что через пару минут меня арестуют за нахождение в зоне работы ликвидаторов без лицензии, понизят в имперском рейтинге и оштрафуют на несколько тысяч рублей, я бы, наверное… на самом деле, я сделал бы тоже самое. Кеш и рейтинг — дело наживное; целостность моей драгоценной жопки куда важней.

— Э-э-эй! — я прыгал и махал руками. — Сюда!

Казак приземлился в нескольких метрах от меня. Гул реактивного ранца утих.

— Подъесаул Яросрыв Неврозов, — человек отдал мне честь. — Предъявите ваши документы…

КАБИНЕТ ЛЮДВИГА ИВАНОВИЧА МУТАНТИНА. 16:01

В кабинете было дорого и богато. Обитая кожей мебель, дубовые столешницы, полутьма и тёмные обои с вензельками.