— Ясно… — кивнул я, — а как с детьми получилось?

Но ответить Лян не успел. Где-то в коридоре послышался громкий хлопок, очень похожий на выстрел.

Лаолян погасил свет и велел детям идти в их комнату. Сяоюнь пыталась протестовать, но мальчишки её буквально утащили — опекуну даже вмешиваться не пришлось.

— Я пойду проверю, — сказал я.

— Это не твоя работа, — возразил Лаолян.

В его руке появился яркий фонарик. Пару раз треснула маленькая молния — он проверял заряд шокера.

— Я разберусь, — добавил он, — не в первые. А для вас опасно может быть.

— Шокер против огнестрела? — спросил я.

Лаолян не ответил, лишь попытался обойти меня, чтобы открыть дверь в коридор.

— Я пойду, — настаивал я, — вы оставайтесь с детьми. Если это те, кто пытался убить Чжаолиня — это может быть опасно. Ясно, что они отморозки и не перед чем не остановятся.

— Это моя работа, — возразил Лаолян, — кем я буду, если не стану выполнять то, ради чего я здесь? И хорошо, что в этот раз они проявили себя.

— Я вам должен, — сказал я, — позвольте отплатить.

Лаолян заколебался. Потом покачал головой и ответил:

— Это слишком опасно. Я не знаю, что делать, если ты или твои ребята пострадают. Вас могут ранить. И что тогда? У вас есть деньги на больницу?

— Тогда можно было бы и в консульство обратиться, — ответил я, — но меня не ранят. Мне вообще ничего не смогут сделать. Это совершенно точно.

Лаолян продолжал стоять в нерешительности.

— Откуда такая уверенность? — спросил он, — от пистолета любой пострадать может. Бронежилет не спасёт. Да и нет его у тебя.

— У меня кое-что лучше есть. Просто доверьтесь мне. Никто ничего мне не сделает. Точно. Я отвечаю за свои слова и хочу чем-то помочь вам, пускай и в работе.

Ещё несколько секунд размышлений.

— Ну хорошо, — кивнул Лаолян, — только если ты не вернёшься через полчаса — я пойду на выручку.

— Договорились, — улыбнулся я, и добавил, обращаясь к Оле и Дэну: — ребят, я проверю, что там. Вы сидите здесь тихо и не высовывайтесь, хорошо?

— Да с чего!.. — начал было возражать Денис, но Оля его перебила.

— С того, что у него звезда, — сказала она, — сидим тихо.

Я осторожно надавил на ручку и приоткрыл дверь.

В коридоре было тихо и пусто. Я прислушался. Кажется, откуда-то снизу доносился невнятный шум. Вроде бы шаги.

Я вышел и прикрыл за собой дверь. Стараясь двигаться бесшумно, я дошёл до ближайшего эскалатора и спустился вниз. Тут звук шагов стал отчётливее. Где-то впереди замелькали белые отсветы фонариков.

Мне удалось приблизиться незамеченным на расстояние, с которого можно было разобрать речь. Говорили двое парней, довольно молодые, судя по голосам.

— Ненавижу крыс, — говорил один, — мерзкие серые вечно голодные комки.

— Стрелять всё равно не стоило.

— Почему? Что может случиться? Сторож прибежит? — он хихикнул, — да не ссы, знаю я его. Он тут настоящий детский дом устроил, нескольких мальцов приютил. И теперь боится проверок. Так что мы тут можем соревнование по стрельбе устроить, и ничего он не сделает.

— Не надо испытывать судьбу. Да и на конфигурацию такие вещи повлиять могут.

— Ну какая конфигурация, а? Ты, блин, второй час линию найти не можешь! А она должна проявляться, чётко и ясно — если приклад сработал.

— Вот именно. Если. Обычно труп всегда на месте остаётся.

— Ты так говоришь, «обычно», будто это прям часто делают. Эксперт, блин, нашёлся!

— Меня учил знающий человек. Мы всё сделали правильно. Линия должна быть здесь. Но конфигурация не изменилась. Я не могу её нащупать.

— Значит, не сработал твой приклад.

— Не сработал. Потому что его могли освободить.

— Но кто? Дед бы точно не успел, мы всё рассчитали. Ему пара минут оставалось!

Его спутник промолчал. А до меня только в этот момент начало доходить, что они обсуждают Чжаолиня. Это ребятки мало того, что охотники за сердцами, как мы, так ещё и убийцы! И что это за практика с «прикладами»? Надо бы Олю спросить, она наверняка в курсе… но потом.

— Если так — надо будет ещё раз его поймать.

— Теперь он осторожнее будет! Ждать придётся.

— Может, с собаками и котами ещё раз попробовать?

— Да без толку! Не хватает их на такую громаду! Тут человеческая жизнь нужна. И желательно не одна.

— Можно девчонку поймать попробовать…

— Нет! — возразил один из отморозков, — девчонки не пойдут.

— Даже лучше пойдут, ты прекрасно это знаешь!

— Мне жаль их.

— Блин, ну какая разница? Нам нужно это сердце! Если до конца сезона не найдём ничего стоящего — придётся до конца жизни заброшенные деревенские сортиры брать, где-нибудь в Синьцзяне! В Шанхай нас больше не пустят!

— Нас и без того не пустят больше, если узнают про приклады. А ещё могут шкуру заживо содрать и обустроить стражами могилы на остаток вечности где-нибудь на стратегическом объекте.

— Не узнают. Но нам нужно это сердце!

— Значит, считай лучше! И вообще, пошли отсюда. Ясно, что сейчас ловить нечего. Подождём новолуния и ещё раз попробуем с прикладом. И надо будет не воду попробовать, а огонь.

Я очень представил себе, как связанную Сяоюнь поливают бензином где-нибудь на заброшенной парковке. Это заставило меня ускорить шаг, уже не заботясь о скрытности.

— Стой! — сказал один из молодчиков и поднял руку, когда я был уже всего метрах в двадцати от них, — слышишь?

Он посветил в мою сторону фонариком. Я включил свой и посветил в ответ, метя ему в глаза.

Теперь я смог их рассмотреть. Молодые парни, довольно высокие и худощавые. Одеты в спортивные штаны и худи. Аккуратные причёски, чёлки наискосок. Их можно было бы принять за братьев, но черты лиц всё-таки отличались слишком сильно: у одного были густые брови, почти сросшиеся на переносице, и сплюснутый нос. У другого — прямой, почти европейский нос, высокие скулы и скошенный назад подбородок.

— Какого хрена⁈ — воскликнул молодчик с густыми бровями и направил на меня пистолет.

— На твоём месте я бы не стал, — сказал я.

— Кто ты такой?

— Да это же лаовай! — вставил другой. Ему луч фонарика не мешал рассмотреть меня.

— Лаовай? — удивился парень с пистолетом, — вот так добыча, хе-хе, блин! Фонарик опустил! Быстро! А то сейчас наугад стрелять буду!

Я опустил луч фонарика. Но молодчик не только не отвёл пистолет — наоборот, он только лучше прицелился, хищно ощерившись.

Именно так, с хищным оскалом на лице, он и рухнул плашмя на пол. Я поморщился от звука, с каким его лоб встретился с напольной плиткой.

Какое-то время его спутник стоял в растерянности, опустив руки. Потом кинулся к упавшему.

— Ли? — бормотал он, пихая неподвижное тело, — Ли Сян, прекрати придуриваться!

Потом он поднял голову и посмотрел на меня.

— У него кровь… что ты сделал с ним, яйцо черепахи⁈

— Он сам с собой это сделал, ты, намазанная паста, — ответил я первым пришедшим в голову странным оскорбительным оборотом.

— Да любил я восемь поколений твоих предков! — зарычал молодчик и схватил пистолет.

— Имей восемь поколений восьми поколений своих предков, яйцо черепахи, — автоматически ответил я и зачем-то добавил: — но лучше не пробуй. Я бы не стал.

Тот вместо ответа навёл на меня ствол и рухнул рядом с компаньоном.

Я тяжело вздохнул и побрёл обратно в коморку Лаоляна.

— Ну что? Что там? — встревоженно спросил охранник.

— Это были те, кто пытались убить Чжаолиня, — вздохнув, ответил я.

— Ты уверен? Как ты это узнал?

— Они обсуждали это между собой, — ответил я, — с деталями. И ещё хотели похитить Сяоюнь, чтобы сжечь. Я так понял, им нужно было что-то вроде жертвы для того, чтобы вынуть из этого места сердце…

Лаолян глубоко вздохнул и прицокнул языком.

— Цсянсины… — произнёс он, — совсем-совсем чёрные. Они раньше никогда не переходили границ, но это решили, что им всё можно… я попробую найти выходы, чтобы закрыть эту лапшичную. Они сами ушли? Ты их не видел?