Она попыталась оттолкнуть меня. Упёрлась мне в грудь, надавив на украшение из дольмена, которое я повесил на шею. Выдохнула и отступила в сторону.

В этот момент Денис взялся за другое кольцо-рукоятку и успел приподнять её. С огромным трудом мне удалось разжать его ладонь. Денис недовольно замычал и попытался отпихнуть меня. Оля упёрлась ему в широкую талию, но сколько-нибудь заметного результата её усилия не принесли. Тогда я отпустил его руку и, чуть отступив, обрушился на него грудью, упираясь в створку дверей. Секунду мне казалось, что мои усилия будут напрасными: под толстым слоем жира отчётливо ощущались на удивление развитые мышцы. Денис оказался даже более тяжёлым, чем можно было подумать со стороны.

Но тут он глубоко вздохнул, будто хватая воздух после долгого нырка, и отступил в сторону сам.

Кольцо рукоятки медленно, как во сне, опустилось на дверь. Послышался глубокий, низкий гул. Будто сам Храм вдруг завибрировал.

— Бежим! — крикнул Денис, хватая Олю подмышку и с удивительной для его комплекции прытью рванул обратно к ступеням.

Я не заставил себя долго уговаривать.

Уже на границе леса мне показалось, что стало светлее, а у стволов деревьев появились отчётливые тени, направленные в противоположную мне сторону. Будто сзади, прямо за нашими спинами, вдруг взошла вторая луна.

Но я не стал оглядываться.

Мы бежали, не замечая тяжести рюкзаков за плечами. Странный свет сзади померк и пропал, но я всё равно не оглядывался. Денис тяжело дышал, однако держался вровень с остальными, за что я был ему очень благодарен.

Лес поредел, мы выбежали на берег быстрой горной речки. Вдоль берега шла едва заметная тропа. Мы продолжали бежать по ней, следуя прихотливым изгибам водного потока.

Спустя какое-то время вместо леса по берегам появились настоящие скалы, которые круто уходили наверх. Луна скрылась. Мы сначала замедлились, а потом вовсе перешли на шаг. Можно было достать фонарик, чтобы светить под ноги, но мы, не сговариваясь, не делали этого. Почему-то хотелось оставаться незаметными как можно дольше.

Оля и Денис то и дело переглядывались, но молчали. Поэтому я решил заговорить первым.

— Ну и что это было?

Денис повернул ко мне голову. Было слишком темно, чтобы разобрать выражение его лица, но почему-то мне казалось, что он смущён.

— А ты… ничего не почувствовал? — спросил он.

— Нет, — ответил я, — но вы вдруг стали вести себя очень странно!

— Это было… мерзко, — сказала Оля. Я заметил, как вздрогнули её плечи.

— Будто под веществами какими-то, — добавил Денис, — как об этом пишут. Мне вдруг начало казаться, что я — на вершине своей жизни, и сейчас узнаю, для чего всё это было. В следующий момент. От эйфории дыхалку перехватывало…

— Мне очень хотелось открыть ту дверь… — почему-то шёпотом добавила Оля.

— Да! — поддержал её Денис. — Во что бы то ни стало!

— Когда ты дотронулся до меня — сразу всё пропало. И это было ещё ужаснее. Возвращение в реальность, где нет того чувства приближения волшебства… — продолжала Оля, всё так же, шёпотом.

— Но это быстро прошло. К счастью, — кивнул Денис.

— Зря мы туда вообще пошли, — резюмировал я.

— Зря, — согласилась Оля.

— Если бы не ты — мы бы точно забрались внутрь, — Денис повернул ко мне голову. — Это наверняка происходило со всеми, кто сталкивался с Храмом. Самому противостоять этому нереально!

— Может, это свойство медведей-шатунов? — Оля, наконец, заговорила нормальным, пускай и тихим голосом.

— Или этой штуковины у него на шее, — Денис кивнул в мою сторону.

Я автоматически потрогал медальон. Жёлтый металл был слегка тёплым.

— А те, кто видел Храм… они ведь возвращались? — спросил я. — И что рассказывали? Что они нашли внутри?

— А ничего они не рассказывали, — Оля пожала плечами, — только улыбались загадочно, когда их об этом спрашивали. Ну, так говорят, по крайней мере. Я-то сама ни одного видевшего не встречала.

— Ага, а потом они умирали, до конца сезона, — добавил Денис.

— От чего хотя бы? — спросил я.

— По-разному. Кто-то, как говорят, погибал. Кто-то заболевал… и случаев слишком мало, чтобы какую-то систему уловить.

— Ясно.

— Если, конечно, это были они… — вдруг добавила Оля.

— В смысле? — спросил я.

— Что, если туда заходят люди — а выходит кто-то другой? В оболочке человека?

— Я как-то… не думал об этом, — сказал Денис.

Тем временем каменный свод у нас над головами сомкнулся. Мы оказались в пещере, по которой текла узкая горная речка.

— Надо бы остановиться где-то, до конца ночи хотя бы, — предложила Оля, — а то потеряемся.

— Согласен, — ответил Денис, доставая фонарик. Вокруг было слишком темно даже для того, чтобы разглядеть силуэты друг друга.

Пещера оказалась достаточно просторной, а за следующим поворотом был зал с ровным и сухим полом, который будто бы сам просился под матрас.

— Сколько там до утра осталось? — спросил я, сбрасывая с гудящих плеч рюкзак.

Денис взглянул на часы. Он единственный из нас, кто носил их.

— Хм… — нахмурился он, нажимая на какие-то кнопки.

Фонарик он поставил так, чтобы луч упирался в потолок пещеры, давая равномерный рассеянный свет.

— Что? — спросила Оля.

— Сбились, наверное, — он пожал плечами, — когда бежал, видимо, кнопки разблокировал случайно.

— Так что они показывают? — спросил я.

— Что сейчас девять утра. Давно рассвет должен был быть. Ещё в ущелье.

— Ерунда какая-то…

— Вот и я о том же.

— Ладно, — предложила Оля, — в навигаторе часы есть. Сейчас отдохнём, потом выйдем из пещеры, поймаем спутники и откорректируем время на часах.

— Разумно, — кивнул Денис, и тут же продолжил раскладывать вещи, готовясь к ночлегу.

— Я тогда первая дежурю, — сказала Оля.

— Может, сейчас мы с Дэном разделимся? — спросил я, — всё равно ритмы сбились. Мы не будем сидеть тут восемь часов. Придём немного в себя — и дальше. Так?

Оля поколебалась немного. Потом всё-таки кивнула.

— Ладно. Но по часам следите, чтобы не зависнуть тут до следующей ночи!

— Договорились! — улыбнулся я.

— Я первый тогда, — предложил Денис, — по два часа. Идёт?

— Идёт, — кивнул я.

После чего расправил свой матрас и повалился на него, как следует напившись воды. Ни есть, ни даже думать о чём-либо не хотелось. Дикая усталость накрыла меня, не хуже снотворного.

Казалось, что мы углубились в пещеру не больше, чем на полсотни метров. Но теперь мы не могли найти выход, хотя все трое точно помнили, с какой стороны пришли.

— Надо было знаки оставить… я ведь думал об этом! — сокрушался Денис, — только устал слишком, чтобы запариваться…

— Да какие знаки? — с раздражением заметила Оля. — Мы едва вошли. Я помню, что ещё за этим поворотом над нами небо было!

— Может, тут какие-то водоросли или насекомые светятся? — предположил я. — Можно выключить фонарики и понаблюдать… из-за них мы думали, что над нами небо…

— Тогда надо продолжать идти в этом направлении, — сказала Оля, — мы точно выйдем в ущелье.

— Но мы уже час идём… — осторожно заметил Денис.

Оля посмотрела на него, но промолчала.

— Давайте так, — сказал я, — если вдруг встретим узкий лаз или сложное препятствие — идём в другую сторону. Потому что на дороге сюда такого точно не было. Значит, мы просто направление перепутали.

— А если развилки будут? — спросила Оля, — которые мы в темноте не заметили?

— Оставим знаки, — предложил я.

— Ладно. Выбор небогатый… — сказала она.

И мы пошли дальше.

Сначала появился необычный запах. Я даже подумал, что у меня обонятельные галлюцинации начались, из-за того, что я не позавтракал толком. Но тут Денис сказал:

— Блин. Меня глючит, или тут правда едой пахнет?

Мы остановились, принюхиваясь.