Не прошло и часа, как мы добрались до места.

Миновав густой лесок по едва заметной дороге, мы выехали на открытое пространство. Слева виднелась небольшая деревушка, за которой начинались поля, а вот справа на холме находилась цель нашего путешествия — замок Монро, моя собственность.

Я долгим взглядом посмотрел на замок, а потом повернулся к Жоли, нервно вытиравшему пот со лба.

— Вас все же обвели вокруг пальца, мэтр. Кажется, это место не пригодно для жизни…

Холм был высок, широк и почти полностью покрыт густым лесом, сквозь который, спиралью уходя вверх, вилась дорога, некогда булыжная. Сейчас же часть камней отсутствовала, а сама дорога еле угадывалась под слоем травы и листвы.

Наверху, проглядывая сквозь деревья, вырисовывались очертания замка.

Центральный донжон выглядел на удивление целым, насколько можно было его рассмотреть, но вот все четыре сторожевые башни, расположенные по периметру, были сильно повреждены, зияя дырами, сквозь которые прорастали кусты и даже небольшие деревца.

Стены так же находились в плачевном состоянии — это было заметно даже издали. Высотой метров двенадцать, они имели видимые повреждения, и лес, подобравшийся вплотную по холму, в некоторых местах превосходил высотой стены.

Мы в полном молчании ехали по дороге, приближаясь к замку. Мои спутники смущенно молчали, не желая огорчать меня своими замечаниями, мэтр Жоли расстроено вздыхал, глядя воочию на собственное приобретение.

Теперь понятно было, почему владелец избавился от замка. Восстановить его будет стоить целое состояние, сравнимое с уже заплаченной суммой. По крайней мере, так казалось издали.

Некогда этот замок являлся настоящей крепостью. Отвесные склоны холма, высокие стены, единственная дорога. Захватить его силой представлялось делом сложным, практически невозможным. Если расставить дозорных на башнях, запереть ворота и поднять мост, но в замок никак не попасть, разве что по стенам, но альпинистское снаряжение еще не изобрели.

Перед воротами был выкопан глубокий ров метров десять в ширину, через который перекинули подъемный мост. На наше счастье, мост оказался опущен.

Впрочем, присмотревшись чуть внимательнее, я сделал вывод, что опустили его давным-давно и с тех пор ни разу не поднимали.

С нашей стороны мост просто врос в землю, являя с ней единое целое. Мощные, толстые цепи выглядели ржавыми, и я совершенно не был уверен, что этот мост можно поднять в принципе.

Столь же ржавой выглядела и внешняя герса[10], закрывавшая проезд через главные ворота.

Мощные ворота, опускавшиеся сверху вниз с помощью специального механизма, сейчас были подняты, а вот решетка — опущена.

Мы подъехали и остановились прямо перед ней. За первой герсой можно было разглядеть и вторую, которая так же была опущена. А уже дальше начинался внутренний двор, часть которого мы видели со своего места: совершенно неухоженный на вид, заваленный ветками, листвой, заросший давно не стриженой травой.

Справа от ворот находилась узкая дверца с запертым зарешеченным оконцем, сквозь которую в замок попадал привратник. Конечно, дверь тоже оказалась заперта.

Никто не явился посмотреть на незваных гостей, и во дворе не наблюдалось ни малейшего движения.

— Кажется, нам здесь совершенно не рады, — сделал я логичный вывод и спрыгнул с лошади.

— А есть ли тут вообще живые люди? — д’Артаньян тоже спрыгнул с лошади и с огромным любопытством оглядывался по сторонам.

— Я начинаю верить, что история о призраках может быть правдой, — негромко сказал Атос.

Братья Дюси дружно перекрестились и непроизвольно натянули поводья, заставив лошадей отступить на шаг назад.

Мэтр Жоли, выскочивший из фиакра, подбежал к дверце и затарабанил в нее кулаками. Остальные ему не препятствовали, с любопытством наблюдая за действиями адвоката.

— Эй, кто-нибудь! Откройте новому владельцу! — голос мэтра временами срывался на фальцет. Все же солидности ему до сих пор не хватало.

Никто не откликнулся, дверь оставалась заперта, и окошко не открылось, да и во внутреннем дворе все так же было тихо и безлюдно.

— Можно попробовать перелезть через стену! — предложил д’Артаньян. — Смотрите, тут слева не хватает камней в кладке, а сверху повреждена стена. Я запросто перемахну через пролом на ту сторону и открою ворота.

— Вы можете разбиться, шевалье, — предостерег его Арман. — Смотрите, камни поросли мхом и на вид очень скользкие, рукам не за что зацепиться. Лучше поискать иной путь!

— Вы правы, благодарю! — поклонился гасконец, который, хоть и был смел, но не безрассуден, и жизнью своей дорожил.

Братья Дюси, тем временем, подъехали вплотную к воротам и спешились. Бенезит подергал за решетку, Люка проверил на прочность дверь привратника.

— Тараном герсу не взять, — безо всякого сомнения в голосе заявил Левый. — А дверь эта с секретом, ее так просто не открыть. А даже если открыть, толку не будет, выход из комнатушки приведет как раз между решеток.

А замок то был хорош! Попасть в него непросто, и этим он постепенно начинал мне нравиться. Ведь если мы не можем попасть внутрь, то и никто иной не сумеет. Вот только именно сейчас желательно было поскорее разобраться с этой проблемой.

— Смотрите, там идет дым! — д’Артаньян первым заметил легкий, почти прозрачный дымок, шедший из правого крыла замка.

Раз есть дым, значит, внутри есть люди. Если есть люди, надо просто привлечь их внимание. Все просто!

— Дайте мне ружье! — приказал я.

Левый тут же подошел к своей лошади, вытащил из чехла ружье, зарядил его и передал мне.

Недолго думая, я подошел к решетке и выстрелил сквозь прутья, чуть под углом, в воздух. Грохот выстрела гулким эхом прошелся по внутреннему двору, многократно отражаясь от стен.

— Если это не поможет, — задумчиво сказал д’Артаньян, шевеля при этом губами, словно что-то подсчитывая в уме, — то можно попробовать подорвать ворота!

— Никаких взрывов в моих владениях! — меня передернуло от этого предложения, поэтому окрик вышел излишне резким. — Вы слышите, шевалье?..

Д’Артаньян в ответ неопределенно пожал плечами, и я взял себе на заметку приглядывать за ним.

— Кто-то идет, — негромко сообщил Атос, первым заметивший местного обитателя.

Откуда-то из глубины двора, неспешно шаркая ногами по вросшим в землю булыжникам, кривобокой походкой к нам шел горбун. Одет он был в плотные штаны, грубые крестьянские башмаки и, несмотря на еще теплую погоду, в волчью безрукавку, под которой виднелась толстая стеганая куртка. Голову горбуна покрывал платок, завязанный узлом по-пиратски сзади, а поверх платка была надета круглая меховая шапка.

Выглядел горбун плохо: еле передвигался, из-под платка выбивались немытые волосы, борода и усы так же давно были не стрижены, а одежды его явно знавали лучшие времена — все залатанные, старые, но при этом сравнительно чистые.

Но главное его уродство — огромный горб, сгибающий тело мужчины самым жестким образом в гигантский крендель, и, видимо, влияющий и на прочие свойства его организма самым негативным образом.

— Эй, старик, шевели ногами! — повелительно заорал д’Артаньян, у которого к горбуну сочувствия не наблюдалось. — Не видишь, у тебя гости!

Но прошло не меньше трех минут, пока горбун доковылял до внутренней герсы. Там он замер, облокотившись на прутья, и воззрился на нашу компанию внимательным взором, в котором не было ни капли доброжелательности.

— Кто вы такие и что хотите? — голос горбуна был под стать внешнему облику: низкий, хриплый, скрежещущий.

— А он не больно-то любезен, — негромко заметил Атос. — Видно, давно не общался с людьми, одичал.

Вперед вышел мэтр Жоли и, стараясь, чтобы его голос не срывался от волнения, торжественно произнес:

— Селянин! Немедленно открой ворота и впусти нового владельца этого замка и всех прилегающих к нему земель, барона де Ла Русса, а так же сопровождающих его лиц! Все необходимые бумаги, удостоверяющие передачу собственности, находятся при мне, и ты, или кто-то иной, умеющий читать, в любой момент могут с ними ознакомиться!