Разобравшись с этим вопросом, я перешел к следующему. Вызвал Перпонше и долго пытал его на тему письма от Ребекки. Кто принес? Когда? Что велели передать на словах?

Вот только мой слуга лишь бестолково качал головой на все вопросы. Письмо ему передали с мальчонкой из трактира папаши Джозефа — единственный адрес, который знала Ребекка. А кто принес письмо в трактир, Перпонше не знал.

Поняв, что дальше мучить толстяка бесполезно, я раздраженно отослал его прочь, еще раз напомнив, чтобы он подыскал для «сети срален» подходящего зиц-председателя.

Не мог же будущий барон де Ла Русс быть хотя бы косвенно замешенным в этом предприятии! Прокатись по столице такой слух, и я бы не просто потерял уважение знати. Меня могли и дворянства лишить за такие делишки. Дворянин не имел права заниматься бизнесом, тем более столь дурно пахнущим.

И если таксопарком официально заведовал Перпонше, то под сеть туалетов требовалось отыскать иного «предводителя дворянства».

Не то чтобы этот проект был для меня столь важным, но, честное слово, я хотел сделать место, где живу и буду жить, настолько чистым, насколько это только было возможно. И начать нужно было с малого, а там поглядим. А то, что придется иметь дело с дерьмом в прямом смысле этого слова, меня нисколько не пугало.

Закончив с самыми насущными вопросами, я задумался. Стоило ли поспешить на встречу с кардиналом или же первым делом лучше оценить обстановку в городе? Все же с моего отъезда прошло достаточно много времени, и расклады могли существенно поменяться.

Вот только посоветоваться мне было решительно не с кем. Д’Артаньян где-то бегал, аббат де Бриенн далеко, фон Ремер еще дальше, а с остальными парижскими знакомыми я враждовал. Не искать же Рошфора, право слово. Оказалось, что приятелей среди высшего света в Париже у меня попросту не имелось. Н-да! Ситуация!

И тут весьма кстати в комнату постучался слуга и сообщил, что внизу меня спрашивает какой-то господин.

Кого еще черти принесли? Это точно был не д’Артаньян, его слуги знали. Может быть аббат прислал ко мне одного из своих порученцев: Исаака де Порто или Анри д’Арамица?

Но я ошибся. Внизу решительными шагами мерил двор Атос. О нем я почему-то вовсе не подумал, посчитав, что тот слишком занят своими важными делами и, если и явится за лошадью, то это случится еще нескоро.

— Шевалье! Рад вас видеть! — Арман протянул руку, и мы поприветствовали друг друга по-римски за предплечья.

— Взаимно, любезный д’Атос. Что привело вас сюда столь скоро после нашего расставания? Желаете получить обратно свою лошадь?

— Это тоже, но главное другое. Скажите, какие планы у вас на сегодняшний вечер?

Я искренне рассмеялся.

— Какие планы могут быть у человека, который только вернулся в Париж? Узнать, что нового в городе и отдохнуть с дороги.

Атос нахмурился.

— Значит, вы решительно заняты?

— Наоборот, я бесконечно свободен. Есть у меня пара дел, но до вечера я с ними управлюсь. Расскажите же, зачем я вам понадобился?

Арман понизил тон голоса, видно опасаясь быть подслушанным чужими ушами.

— Вы ведь помните, что я похитил у нашей общей знакомой некий предмет… так вот, сей предмет я должен передать этим вечером одной персоне. Встреча назначена в Булонском лесу, а это гиблое место, там крайне легко устроить засаду. Так вышло, что в городе мне совершенно не к кому обратиться. И я подумал, может быть, вы составите мне компанию, шевалье?

— Более того, — решительно заявил я, заметив, как во двор въезжают братья Дюси, — я прихвачу с собой еще пару вооруженных человек, на случай, если ваша встреча окажется слишком горячей!

Атос улыбнулся.

— Вы весьма любезны, де Брас. Значит, до вечера? Я приду, скажем, в пять часов.

— До вечера! Ваша лошадь будет ждать вас здесь, я велю оседлать ее к пяти.

Довольный тем, как все обернулось, Арман ушел, я же направился к братьям. Выглядели они гораздо лучше, чем когда я их оставил. Розовощекие, румяные — они даже слегка отъелись за эти дни. Еще бы, на моем-то полном обеспечении!

— Господа, — приветствовал я Левого и Правого, — рад, что вы в здравии и добрались до места. Хотя, особо и не торопились?

— Моя рана оказалась чуть тяжелее, чем я думал, — пожал плечами Люка.

— Да! — подтвердил Бенезит.

— Поэтому нам пришлось провести лишние пару дней на том постоялом дворе, — продолжил Левый.

— Именно так! — кивнул Правый.

— Но после мы сразу же отправились по указанному вами адресу, без промедлений и остановок, и вот мы здесь!

— Приехали! Здоровы! Готовы! — право, лаконичный стиль Бенезита мне весьма нравился.

Я был ими доволен, что ни говори. Рослые, крепкие, живучие, умеющие владеть оружием — они были первые претенденты на то, чтобы войти в мой выезд.

Д’Артаньян и прочие для этой роли не годились — они были независимые дворяне, строящие своим судьбы и карьеры самостоятельно. И гасконец мог бы даже посчитать оскорблением, предложи я ему подчиненную роль. Он не стал бы служить мне или кому-то иному, если тот иной не является королем или кардиналом.

Братья Дюси подобными душевными сложностями не страдали. Их вполне устраивала роль вассальных дворян при богатом покровителе. И это было нормально, как для текущего времени, так и для общей ситуации во Франции.

На каждого бедного дворянина не найдется полка или хотя бы роты, не найдется и обеспечения. Кому повезет — попадут в круг одного из герцогов, там жизнь сытая. Иные довольствуются покровителями попроще, типа меня.

Ведь я, по большому счету, еще здесь никто и звать меня никак. Захоти тот же Ришелье, и сегодня же меня схватят и казнят, и не случится никакого де Ла Русса, да и шевалье де Брас закончится.

Но все мы в жизни кому-то служим, так или иначе. Счастливы, наверное, те, кто считает, что над ним никто не стоит. Вот только даже выше короля есть господь бог. И кто не верит в бога, как я, может считать, что все решает судьба, рок, провидение, случайность или, наоборот, математическая закономерность. Не важно. Главное, что всегда сверху давит нечто, не позволяя жить спокойно и размеренно.

Но это я отвлекся.

— Господа, хочу сказать, что вы явились весьма вовремя. Этим вечером будьте трезвыми и при оружии. Взять с собой мушкеты и пистоли. Подготовьте две дополнительные лошади, для меня и для господина, что только что ушел. У нас запланирована встреча в Булонском лесу. А пока отдыхайте! Я распоряжусь, чтобы вам выделили комнату! Перпонше!..

Круглолицый толстячок был тут, как тут. Словно и не он вовсе управлял уже далеко не маленькой компанией фиакров, но при этом был всегда под рукой и каждое мое слово ловил буквально на лету.

Пока я отдавал распоряжение касательно моих дворян, во двор стремительным шагом зашел мэтр Жоли. Вот кого я хотел видеть больше других!

— Ваш… милос… — заговорил он на ходу, проглатывая части окончаний. — Мне сказа… что вы здесь!

— Отдышитесь, мэтр! Я никуда от вас не денусь! Пройдемте в верхнюю комнату, там поговорим!..

В комнате я налил вина в два бокала и предложил Жоли, но он отказался.

Мэтр изменился за последнее время. В лице появилась некая суровость и уверенность, юношеские прыщи сошли, словно их и не было, движения стали аккуратными и сдержанными. И главное — на носу у него красовались круглый очки, подчеркивая всю трагичность его фигуры.

— Вас так долго не было, я уже не знал, что и думать! Некоторые дела не терпели промедления!

— Мэтр, я же выписал вам бумагу, по которой вы имели полное право распоряжаться моим капиталом в определенных целях. А цель, насколько мне помнится, у нас была одна? Подыскать, наконец, мне достойное обиталище! Вы выполнили поручение? Могу я ознакомиться с окончательным списком достойных вариантов? Если нужно было дать залог, вы были вправе это сделать!

На этих моих словах мэтр Жоли внезапно побледнел, потом покраснел, затем обрел обычный серый цвет лица, и замолчал.