— Не вздумай ее здесь драть — абсолютно спокойным голосом произнес водитель — молодой крупный мужчина в серой ветровке, усаживаясь за руль и заводя двигатель: — потом салон не отмоем, и отец нас всех выдерет. Потерпи пять минут.

Я поняла, что это конец.

Глава двадцать первая.

Николай Жемчужный.

Несмотря на отличную летнюю погоду наше пребывание в Н-ске становилось все более неуютным. Странное поведение местных правоохранителей, лютая смерть опера, вызвавшего мен в этот городок за угнанным в нашем Городе автомобилем — все это толкало меня к срочной эвакуации из городка. Но я взял от молодой вдовы деньги за перегон автомобиля и должен был хотя бы попытаться его обнаружить. На улице быстро темнело — солнце опускалось все ниже к горным вершинам, а мы с Никсоном кружили по пустеющим улицам поселка, расширяя круги, а я периодически щелкал в кармане пультом сигнализации, полученным от снарядившей меня вдовы. В очередной раз (хорошо, что запасные батарейки были в кармане) кнопка пульта утопилась в пластиковом корпусе, когда я услышал знакомый звук — где-то за углом, на грани слышимости на родной пульт отзывался разыскиваемый мной автомобиль. Я осторожно выглянул из-за угла дома — на площадке перед двухэтажным зданием, в котором угадывался дом культуры послевоенной постройки, в ряду других, таких же пафосных, автомобилей, стоял золотисто-красный «Форд-Бронко», в позолоте колесных дисков, кенгурятников и обвесов. Помолчав пару мину, «Форд» дисциплинированно вновь встал на охрану, мигнув подфарниками. Диспозиция была такова — на крыльце здания, на фронтоне которого горела неоном вывеска «Ресторан. Отель. Сауна», стояли два тела в черных очках, с зажатыми в зубах сигаретами. Занятые важным разговором, на перемигивание фонариков «Форда», они внимание не обращали. Можно было попробовать, и я рискнул. Пригнувшись, я подкрался к нужному мне автомобилю, снял его с сигнализации, и прополз на водительское сидение. Никсон шмыгнул на второй ряд кожаных диванов. Двигатель завелся с одного оборота, автомат на «R», задним ходом из ряда сверкающих лаком автомобилей, только после этого захлопнул дверь, и развернувшись, газанул в выезду из города. Только после этого двое с крыльца побежали в мою сторону, затем, хорошо различимые в зеркале заднего вида, заметались на месте, а затем рванули в сторону бывшего дома культуры. Проехав по дороге, ведущей в Столицу, я погасил фары и свернул в малоезженый проулок, ведущий опять в поселок. Теперь моей задачей было забрать из квартиры, теоретически, стоящую с вещами, наготове, Людмилы и окольными путями выбираться из этого странного города.

К дома, где мы арендовали квартиру я подъехал через пару минут, чтобы успеть увидеть, как в заднюю дверь «длинной» синей «Нивы» закидывают мою подругу, которую я издалека узнал по белой блузке. Что за темные тени метались у кормы вазовского вездехода, я не разглядел, но его двери захлопнулись и мигнув «стоп-сигналами», «Нива» рванула со двора. Напротив, подъезда, где была наша квартира, я на минуту притормозил — рама окна, выходящая на балкон, была выломана во внутрь, стекла выбиты, свет в квартире не горел. Таких совпадений не бывает, значит, где-то впереди, увозят мою женщину, и с каждым мгновением я рискую потерять след машины похитителей. На мое счастье, следующий дом был длинным, и когда я выскочил на асфальт перед ним, впереди мелькнула алыми фонарями корма «Нивы», сворачивающей направо.

Похитителей я догнал уже в карьере. «Нива» стояла на технологической площадке по пути вниз, где-то в верхней четверти безумного серпантина, идущего к зеленому озеру внизу. Какой-то высокий мужик вытащив Людмилу из машины, ухватив ее за руки. Рывками подтаскивал к краю обрыва, а из пятой, задней двери «Нивы», огромной жопой ко мне, осторожно выползала какая-то огромная туша. Джип, повинуясь нажатию на педаль газа, с ревом рванул вперед, мужик, держащий девушку заметался о ослепительном свете фар, затем отпустил Люду и прыгнул в сторону. Я нажал на тормоз и золотистый «кенгурятник», не сильно, почти нежно, уперся в огромный кусок меха, что успел вылезти из багажника «Нивы», и начал поворачиваться в мою сторону. Толчок, джип навалился на огромного зверя, похожего на медведя, что оказался зажат между двумя автомобилями. Страшная морда, с раззявленной пастью, полной огромных клыков, почти развернулась в мою сторону, лапа с блеснувшими в белом свете фар когтями, оттянулась назад для удара, но в этот момент, джип сдвинул с места стоящую на скорости «Ниву», та, шурша заблокированными колесами по покрывавшему дорогу шлаку, сдвинулась к краю, а затем, вздыбив вверх корму, скользнула вниз, по уклону. Тварь, не успевшая развернутся, впустую схватила воздух мощной лапой в паре сантиметров от решетки кенгурятника, с свирепым ревом, исчезла из виду, ухнув вниз, а я, перегнувшись, распахнул дверь:

— Прыгай в машину, быстро!

Как только жопка девушки оказалась в чашке сидения, я нажал на газ, но немного не успел — мужик, как лягушка выпрыгнувший из-под колес «Форда», на удивление быстро восстановился и вцепился в руку Люды, не успевшей захлопнуть дверь. Девушка заорала, мужик прыжками бежал рядом с автомобилем, с каждым мгновением перехватывая мою пассажирку поудобнее. Я не знал, что делать, тормозить или бить полуприкрытой дверью по столбам ограждения дороги — оба варианта вели к проигрышу. Пока я думал, а Люда орала, пытаясь удержаться на сидении, удержать дверь, и отцепить руку мужчины, к которой уже присоединилась его вторая рука, пытающая ухватить девушку за волосы, к нашей группе присоединился еще один участник — Никсон, просунув морду между сидениями. Принялся остервенело кусать руки чужака. За бортом кто-то горестно вскрикнул, руки исчезли, пассажирская дверь захлопнулась, и я прибавил скорости.

На кругу за городом нас ждали — милицейская «Волга», как бы не тех сержантов, что разговаривали со мной днем, стояла рядом с каким-то длинным представителем американского автопрома, то ли лимузином, то ли просто длинным автомобилем из шестидесятых годов. Несколько человек обравшись кучкой, что-то горячо обсуждали, пыхая в черноте ночи огоньками сигарет. Было ощущение, что со стороны города меня не ждали, люди смотрели на юг, в сторону Столицы, где, на дистанции в несколько километров, периодически мелькали столбы света — наверное, там мчалась погоня за мной. Пока люди соображали, что за тачка сумасшедший без огней, мчится к ним со стороны города, пока бежали к своим автомобилям — я по краешку обочины проскочил их импровизированный блок пост и пошел по дороге в сторону севера, наконец включив фары. Через несколько секунд в мои зеркала заднего вида уперся свет фар — две машины мчались за мной по извилистой дороге между холмов и сопок. На скорости всем было плохо — длинный «американец» отстал сразу, плохо вписываясь в повороты, но и мою, высокую, машину, сильно раскачивало на виражах. «Волга» упорно висела на хвосте, то отставая, то вновь догоняя. Через десяток километров холмы сменились степью, где, на прямой как стрела, дороге, я мог спокойно от неуемной «гаишной» «Волги». Парни тоже это поняли, поэтому где-то за спиной раздался, приглушенный расстоянием и воем ветра, выстрел из автомата. Теоретически такие выстрелы редко приносят удачу, но с такой же частотой стрельба по колесам приносят трупы пассажиров или водителей, поэтому я крикнул не проронившей за все время ни слова Людмиле «Держись» и свернул в дороги вправо, в поля. Если джип, бойко несущийся по ровной степи, попадет колесом в канаву или еще какую нору, то нас здесь и закопают — в степи от погони не уйти. Но мы мчались куда то в темноту километр за километром, лишь шелестела по брюху джипа, приминаемая трава. «Волга», подпрыгнув несколько раз где-то сзади, на какой-то гребенке, окончательно отстала минут пять назад. Больше оттуда не стреляли.

Всю ночь мы ехали, избегая поселков и крупных дорог, держа курс на север и ориентируясь на слабый свет, подкрасивший черноту неба на востоке. Нашли на каком-то проселке старую заправку, заполнив баки непонятным дерьмом, якобы «А-девяносто два», и снова покатили на север — я хотел основательно оторваться от административных возможностей теневых хозяев Н-ска.