Обычное понимание абстракции относится фактически к типу волюнтативной абстракции, обычной для научных исследований. Классическим примером абстракции этого типа может быть «Капитал» К. Маркса, где Маркс начинает исследования капиталистического способа производства с анализа товара, абстрагируясь вначале от всех усложняющих этот анализ явлений.
Но существует абстракция естественная, не зависящая от воли человека. При отражении предметов и явлений окружающего мира в голове человека головной мозг превращает поступающую извне информацию в образ. Образ вещи не сама вещь, а ее отражение. Он не совпадает непосредственно со своим предметом. Обобщение и абстрагирование от бесконечного числа свойств вещи и фиксировании его только наиболее устойчивых и постоянных черт превращает образ в некий идеальный объект, инвариант класса предметов, не существующий фактически в реальной действительности. Следовательно образ вещи сам по себе представляет результат абстракции. Но было бы ошибочно думать, что эта абстракция представляет результат чисто волюнтивного абстрагирования.
Абстрагированный образ вещи возникает вследствие несовершенства человеческой памяти. Знание о предмете было редуцированным по той простой причине, что человеческая память не в состоянии сохранить все мельчайшие подробности. Оно содержало только общее. Нет ничего удивительного в том, что инвариантный образ предмета был бледным и редуцированным. Таким образом, главным фактором создания этого типа абстракции было несовершенство человеческой памяти.
Следует также отметить, что каждый объект действительности обладает бесконечным числом свойств и может вступать в бесконечное число отношений. Но эта бесконечность не является актуальной. Объект никогда не вступает во все возможные для него отношения сразу. Для этого было бы необходимо актуально осуществить все возможные существования этого объекта одновременно, что, естественно, никогда не выполнимо. Это, между прочим, противоречит факту развития и изменения объекта. Осуществление для объекта сразу актуально всех возможных условий его существования означало бы, что в объекте осуществляются одновременно все его состояния – прошлые, настоящие и будущие, т.е. объект должен бы существовать, не развиваясь и не изменяясь. Невозможность актуализировать всю бесконечную совокупность свойств объекта означает, что в каждом конкретном случае объект выступает, выявляя только часть своих свойств. Можно было бы сказать, что объекты действительности как бы абстрагируют сами себя[153].
Методически совершенно неправомерно решать вопрос о роли абстракции в мышлении словами, опираясь только на какой-то один тип абстракции. Не менее важным вопросом является также выяснение того, какие типы абстракций участвуют в образовании понятия.
Определение понятия в лингвистической и философской литературе настолько неоднозначно и противоречиво, что можно утверждать, что окончательно оно до сих пор не установлено. Понятие можно рассматривать с двух точек зрения – содержательной и функциональной. Понятие, рассматриваемое с точки зрения его содержания, может быть определено как известная сумма знания о каком-либо предмете или явлении. Разумеется, что у разных людей эта сумма знаний будет неодинаковой. Сказать что-либо определенное о типах абстракции, участвовавших в образовании и накоплении этой суммы знаний фактически невозможно, так как здесь могли иметь место разные типы мышления и разные типы абстракций.
Рассмотрим теперь как ведет себя слово в речи. Слово в речи имеет три основные функции – номинативно-дифференциальную, экспликативную и репрезентативную. Основная задача номинативно-дифференцирующей функции состоит в произношении звукового комплекса с той целью, чтобы слушающий опознал обозначенный данным звуковым комплексом предмет или его признак (качественный или процессуальный). Совершенно ясно, что для осуществления этой цели нет никакой необходимости воспроизводить всю сумму сведений о данном предмете, которая может быть в сознании слушающего. Весь расчет в данном случае ориентируется на то, чтобы слушающий опознал предмет по какому-то минимуму дифференциальных признаков. Объем сведений о предмете, заключающийся в минимуме дифференциальных признаков, может быть очень невелик. Для того чтобы иметь достаточное представление о корабле, достаточно знать хотя бы самые его общие контуры и ассоциировать с морем.
Иными словами, качественно это тот же обобщенный образ предмета, который существовал у людей доязыкового периода. Фактически это представление. Представления имеются, по-видимому, у высших животных.
«Без наличия… образа и без его пространственной проекции во внешней среде было бы немыслимо приспособление животного на расстоянии, когда жизненно важный объект не находится в непосредственном контакте с ним, будь этот объект пищевое вещество или грозящий жизни животного враг»[154].
Отличительной особенностью всех вербалистов является извращенное понимание сущности материального и идеального применительно к языку. Л.Б. Баженов и Б.В. Бирюков так определяют сущность материализма:
«Методологическим отправным пунктом должен на наш взгляд явиться основной тезис материализма, отрицающий субстанциональность идеального, не допускающий никаких идеальных бытий как самостоятельных сущностей – тезис о единстве языка и мышления»[155].
Марксистско-ленинская теория отражения действительно базируется на принципе признания внешнего мира и его отражения в голове человека.
«…вне нас существуют вещи. Наши восприятия и представления – образы их»[156].
«Материализм в полном согласии с естествознанием берет за первичное данное материю, считая вторичным сознание, мышление, ощущение…»[157].
Идеальное, психическое не представляет собой самостоятельной субстанции.
Где же в таком случае материальный субстрат у понятий, выраженных словом? Если утверждение о возможности мышления без слов, по мнению вербалистов, является насквозь идеалистичным, то, очевидно, звуковые комплексы и являются материальным субстратом понятий, поскольку они представляют звуковую материю. Нетрудно понять, что отражениями такой материи они быть не могут, поскольку звуковой комплекс не имеет ничего общего с природой того предмета, который он обозначает. Материальным субстратом представлений и понятий являются предметы окружающего мира, а не звуковые комплексы, само отражение осуществляется в мозгу человека.
«Психическое, как свойство мозга, находит свое выражение в рефлекторной функции. Рефлекс, как механизм отражения, и есть та физиологическая формация мозга, в результате которой возникает субъективный образ объективного мира. Внешние предметы, воздействуя на мозг, вызывают физиологический процесс, сущность которого заключается в образовании условных рефлексов или временных нервных связей, представляющих собой механизм отражения объективной реальности тех объектов, которые обусловили процесс раздражения в нервной ткани»[158].
Если некоторые лингвисты и психологи утверждают, что мышление возможно без слов, то где здесь идеализм? Ведь они при этом не отрицают того, что понятие является отражением вещей.
Правильное понимание сущности материализма мы находим у С.Л. Рубинштейна, который писал:
«Конкретным выражением материалистического монизма в вопросе о гносеологическом отношении образа к вещи является положение: образ вещи – это идеальное, т.е. отраженная в субъекте, в его мозгу, форма отраженного существования вещи»[159].
