— На столе будут, надо - бери!

— Лады, лады! — обрадовался Максимилиан, — свои люди, потом сочтёмся.

— Брось! — поморщился Максим, — кури и не заморачивайся!

Максимилиан взлохматил кучерявую голову, потом причесал пятернёй, покосился на молчащего Максима, не выдержал и спросил:

— Марго тоже на выходных была?

Максим кивнул.

— С тобой? — осторожно поинтересовался Максимилиан.

Максим не ответил, докурил, бросил окурок, носком кроссовка забросал его лесным мусором, поднялся с крыльца и пошёл в комнату.

«Не прокатило! — радостно ворохнулось сердце Максимилиана, — он, конечно же, подкатывал к ней, а она: «Нет и точка!» — Кремень! Уж я-то знаю!»

Он посидел недолго на крыльце, выкурил ещё сигарету, всё также жадно затягиваясь, почти захлёбываясь дымом, бросил окурок на землю, и хотел было уже уходить, но спохватился - ковырнул носком сланца ямку, толкнул в неё окурок, забросал хвоёй, жухлой листвой и притопнул для верности, чтобы не раздуло ветром. Толкнул дверь в комнату, пригнувшись, чтобы не долбануться о притолоку, распахнул руки, одной вцепившись в дверной косяк, второй придерживая открытую дверь и застыл в дверном проёме: Максим лежал на кровати, закинув руки за голову и прикрыв глаза.

— Э, спишь чё ли?

— Что тебе надо, Макс? Отвянь!

— Удрыхнешься, потом тебя иметь будут - куда надо и куда не надо!

— Выбирай выражения, Макс! Слушать тошно!

— Я чё те девочка чё ли, выражения выбирать! — Максимилиан пригнулся ещё чуть-чуть, чтобы уже наверняка не задеть притолоку, прошёл в комнату, сел на кровать, — посижу пять минут, и пойду, работать надо.

Максим резко сел на кровати, потёр руками лицо:

— Умоюсь и тоже на работу! — перебросил полотенце через плечо и вышел из комнаты.

«Ясный пень, не прокатило!» — довольно буркнул под нос Максимилиан.

«Не нравится мне настроение Марго, — Максим открыл кран, горстями плескал холодную воду в лицо, на шею, на грудь, — то грустит, то веселится. Непонятно! Вроде, всё хорошо, а она: «Не хочу!» И не факт, что это то, о чём она говорила, может быть, о другом. Не понравилось? Но я же старался, был нежным, ласковым и страстным». Он выключил воду, до красноты растёр лицо, шею и грудь шершавым махровым полотенцем, надел чистую белоснежную футболку и пошёл на работу. «Не хочу!» — звучал у него в голове нежный голосок Марго.

Максимилиан шёл в сторону кабинета заведующей лагерем, привычно свернул около корпуса, где жила Рита, прошёл мимо окна и замер: на подоконнике в стеклянной банке стоял маленький букетик полевых цветов. «Подействовало! Не зря мы с Милкой спектакль разыграли. Марго знак подала!» Он подошёл к окну, прижал ладони к вискам, загораживая глаза от света, пытаясь рассмотреть, в комнате Рита или нет. В комнате никого не было. Он, на всякий случай, обошёл корпус, может быть, она на площадке с ребятами. Нет, на площадке тоже никого не было. Максимилиан свернул на тропинку, ведущую к кабинету заведующей, вдали мелькнул знакомый силуэт Максима, белоснежная футболка ярким пятном выделялась среди корабельных сосен. Максимилиан дождался, когда Максим сравняется с ним, легонько, по-дружески, толкнул его плечо:

— Слышь! Мне Марго знак подала! — его глаза горели от возбуждения, — созрела, значит!

— Что-о-о? — Максим дёрнул ворот, вдруг, начавшей давить на горло футболки, — какой ещё знак?

— Ну, помнишь, ещё в первый день, ты с рыжей обжимался, а я пошёл Марго провожать! Вспомни! Я же тебе говорил - она сказала, как будет готова, даст знать - поставит букет полевых цветов на подоконник. Сёдня смотрю - стоит, родимый! Хорошенький такой, маленький, аккуратненький букетик! Я так и думал - ты на выходных будешь к ней подкатывать, а она…

— Будет мечтать о тебе! — ехидно продолжил Максимилиан, — ты сам-то веришь в то, что говоришь? — он, конечно же, не поверил словам Максимилиана, но почему-то резко вспотели ладони, и ворот футболки душил всё сильнее и сильнее.

— Я сам удивился, — Максимилиан, в возбуждении, не уловил сарказма в голосе Максима, — факт налицо! Я знаю тебе охота с ней покувыркаться, но я не собираюсь упускать свой шанс, вечером сообщу ей: «Готов!»

— Только попробуй подкатить к ней! — зло прищурился Максим.

— Э, Макс! Девушка выбирает! Забыл?

Желваки вздулись на скулах Максима, он резко развернулся и пошёл в противоположную сторону, крепко сжимая и разжимая кулаки, почти до крови, до ногтей, отпечатавшихся на ладонях. «Ерунда! Нелепая случайность! Или Максимилиану это привиделось - выдаёт желаемое за действительное, так иногда бывает - человек мечтает о чёт-то, о ком-то, — поправил он себя, — и ему мерещится всякая херня!» — выругался Максим.

Он издали, из-за кустов, взглянул на окно комнатушки Марго - на подоконнике, играя солнечными бликами, горела на солнце, стеклянная банка, а в ней нежный букетик простых полевых цветов.

«Не может этого быть! Херня! Херня! Херня!» — ругался Максим, будто этим он мог что-то исправить, громко сглотнул комок, образовавшийся в горле, в очередной раз, дёрнул ворот футболки, пытаясь ослабить его хватку. Сел тут же на землю, потёр виски: «Может это и означало её «Не хочу!» — внутри, вдруг, образовалась пустота. Сердце, казалось, остановилось. Там, где буквально несколько минут назад, расцветала, пусть тревожная, но любовь, теперь стало пусто и муторно. «Пойду и спрошу у неё прямо, пусть ответит. А, если, это правда? Херня!» — не хочу даже думать об этом. Он поднялся с земли, отряхнул от лесного мусора джинсы, и двинулся на поиски Риты. Около корпуса её не было, на стадионе тоже, он увидел её в беседке, в той самой, где они укрывались от дождя - она сидела в окружении девчонок, парни сидели на перилах, на крыльце. Он неслышно подошёл, встал за стеной беседки, передумал, вошёл внутрь:

— Марго! — произнёс он дрогнувшим голосом, — можно тебя на пять минут!

«Что случилось?» — безмолвно, глазами спросила она.

— Есть разговор, — ответил он, спустился с крыльца беседки и отошёл в сторону.

— Ребята, я скоро вернусь! Не расходитесь! Мальчишки, не задирать друг друга и не беситься!

— Что случилось, Максим? — Рита заправила за ухо прядь, выбившуюся из забранных в хвост, волос.

— Максимилиан по ушам ездит - говорит, ты ему знак какой-то подала? Ты в теме? — он постарался придать голосу некоторую небрежность.

Она потрясла головой, вытаращила глаза:

— Не-е-ет! Какой ещё знак? С ума он сошёл?

— Ну, я так и подумал, врёт! Букет полевых цветов стоит у тебя на подоконнике, и он решил - это знак, что ты готова.

— Готова? На что?

— На всё!

Рита вспомнила:

— Ах, да! Я же пошутила, а он поверил.

— Марго, зачем ты поставила букет на подоконник? Ввела человека в заблуждение, — он опустил голову и исподлобья взглянул на неё. — Теперь придётся объясняться.

— Мне мои девчонки подарили букетик полевых цветов! Я просто забыла об этой шутке, сначала поставила его на стол, потом подумала, что на столе ему будет не хватать солнечного света, и переставила на подоконник. Неужели, ты думаешь, что я специально это сделала? Тем более, после того, что между нами произошло. Пусть Максимилиан думает, что хочет. Мне-то что. Сейчас с ребятами закончу мероприятие и переставлю букетик на стол.

— Вечером подвалит к тебе с объяснялками - я его знаю, как облупленного.

— Ну, и пусть, скажу как есть, — Рита пожала плечиками, — Максим, мне к ребятам надо вернуться.

— Хорошо, — Максим понизил голос, взял её за руку, — не могу дождаться вечера. Хочу обнять тебя, прижать крепко-крепко и не отпускать.

— Рита-а-а! Ну, Рита-а-а! Ну, почему ты так долго-о-о! — донеслось из беседки.

— Пока, до вечера, — прошептала она, высвобождая руку.

— Да иду я, иду! — крикнула она в ответ.

— Рита-а-а! Вечером с Максимом будешь зажиматься! — выкрикнул кто-то из парней и спрятался, втянул голову в плечи.

— Это кто здесь такой умный? — Максим, специально, придал голосу суровость, у него не было злости и раздражения на выпад пацанёнка, но тот должен понимать, что можно говорить, а что нельзя.