Настоятель отступил на задний план, а довольный Гримуэль поднялся на возвышение и встал рядом с Дианой.

— Веками… — начал было он.

До нас опять докатился грохот взрыва.

— Давайте инвентарь! — тут же сменил тональность Гримуэль.

К нему подбежали старые знакомые парни и девушки, все шесть штук. У каждого/каждой в руках был поднос с чем-то. Я лично разглядел только золотой стакан (кажется, это называется «кубок») и кинжал с золотой рукояткой. У остальных на подносах лежало что-то невразумительное и некрасивое. Как оказалось — какие-то порошки.

— Ответствуй, — потребовал Гримуэль от Дианы. — Ты устала быть покорной? Ты устала быть рабой?

— Конечно, устала! — спокойно отозвалась Диана. — Не живу, а мучаюсь.

Гримуэль, кивнув, посыпал на голову Дианы первым порошочком. Ничего особенного не произошло. Мы с Фионой переглянулись.

— Костя, это бред, — прошептала кошка. — Нам надо бежать как можно скорее. Если они с той стороны нападают — убежим в другую! Перелезем как-нибудь через стену, а то, может, там ворота другие есть…

— Успеем, — ответил я. — Дай посмотреть.

— Устала ли ты жить надеждой иллюзорной? — продолжал Гримуэль таким же голосом, как священник, читающий молитву. — Отвечать на жест любой?

— Аж колени подгибаются, — подтвердила Диана.

На голову ей высыпался второй порошочек. Плюс, засветился посох Гримуэля. Тот на это внимания не обратил. Он начал раскачиваться, забормотал что-то про дождь, барабанящий по крышам.

— Ты сейчас одинока! — проорал он вдруг так, что я едва со стула не свалился. — Открой! Открой!! Открой!!!

В этот раз громыхнул не взрыв, а гром. По ощущениям — прямо над нашими головами. Фиона взвизгнула, охрана колобка-наместника вскочила, положив руки на рукоятки мечей. Свет в высоких окнах померк, зато вспыхнули многочисленные свечи, факелы и чаши, так что в зале сделалось даже ещё светлее.

— Не заперто, — огрызнулась Диана.

Вот дура, блин! Нет чтоб молчать с загадочным лицом. Не, ну я, конечно, могу понять её отношение ко всему этому дикарству, самому ржать хочется, как гляну на обалдевшие рожи служителей. Но хоть какие-то приличия соблюдать надо.

— Ты пыталась стать жестокой, стать прозрачной, словно лёд? — продолжил допрос Гримуэль.

Тут Диана как будто немного помешкала и безо всякого пафоса ответила:

— Угу.

— Недоступной и далёкой, и живущей без забот?

— Угу…

На голову Дианы высыпались, один за другим, ещё два порошка. Потом повторилось бормотание, раскачивание и крик, которому вновь вторил гром.

Диана как-то притихла, будто бы съёжилась. Может, бывшего вспоминала, кто её знает. А Гримуэль тем временем взял с пятого подноса кинжал и что-то сказал Диане. Она протянула руку.

— Да покинет тебя кровь земная! — провозгласил Гримуэль.

Я думал, полоснёт по запястью, даже отвернуться хотел. Не выношу всё-таки острые предметы. Иглы, ножи — всякое такое. Бр-р-р! Но Гримуэль всего лишь ткнул Диану в палец, как в поликлинике, когда анализы берут.

Диана перевернула руку и позволила алой капле упасть на пол.

— Да наполнит вены твои кровь небесная!

С этими словами Гримуэль поднёс Диане кубок. Я услышал, как Фиона рядом облизнула губы. Вот алкашина-то, ужас! Надо будет её закодировать. Наверняка хотя бы в Высших мирах есть надёжные средства от алкоголизма. Спрошу у Дианы, когда её отпустят.

Из кубка Диана пила медленно. Я предположил, что в нём вино, однако по факту — фиг знает. Вряд ли, конечно, кровь. Если «кровь небесная», то, как минимум, должна быть кровью Дианы. Значит, скорее всего, суррогат какой-нибудь.

Допив, Диана выронила кубок, и он со звоном покатился по проходу, оставляя за собой тонкий след из красных капелек.

— Вино, — заявила Фиона, потянув носом воздух.

— Сорт? — спросил я. — Год закладки?

— Сорт местный, полусладкое, выдержка — не меньше десяти лет.

Я покосился на Фиону, не найдя, что сказать. Она была совершенно серьёзна.

— Приветствую тебя, богиня! — воскликнул Гримуэль.

Я посмотрел на «сцену». Оказывается, Гримуэль уже успел надеть на голову Диане золотую шапку. Вот теперь она выглядела совершенно по-дурацки. Платье — ещё туда-сюда, но в комплекте с шапкой…

— И всё? — взвизгнул наместник. — Пара дешёвых фокусов от никудышного мага? Это и есть «богиня»?

Гримуэль, не отвечая, поклонился Диане и спустился вниз. А Диана вдруг… засветилась. Сначала мне показалось, что это золотое платье бликует. Но потом заметил, что и лицо Дианы сияет. Свет усилился, стал нестерпимым. Пришлось жмуриться. Но вот всё прошло. Что-то опять упало. Я посмотрел — шапка.

Диана с интересом рассматривала свои руки, в особенности правую. Интуиция мне подсказала, что ранка, оставленная кинжалом, зажила.

Вскинув взгляд, Диана хищно прищурилась и махнула рукой. По залу пронёсся вихрь, который вдавил нас в спинки стульев. Пискнула Фиона, а толстяк таки перекатился через спинку стула и рухнул на задний, заставив его заскрипеть и застонать.

— Богиня! Богиня! — доносились со всех сторон восклицания.

Служители выходили в проход и падали на колени.

— Ну что, — громко сказала Диана. — Где там ваша попса?

— Это звездец, — резюмировал я, минуту понаблюдав с крепостной стены за творившимся с той стороны рукоблудием. Иначе это назвать язык не поворачивался.

Хотя чего ещё можно было ожидать от людей, которые для устрашения противника швырнули через стену голову одного из своих.

Напротив ворот стояли три гаубицы. Ну, две стояли, одна являла собой груду искорёженного металла, от которого поднимался дымок. Видимо, когда громыхнуло особенно страшно — это они собственное орудие подорвали. Ну точно, поставили одно перед другим. Мне даже стыдно за фанатов попсы сделалось. У нас в сервисе через одного все попсу слушают — и ничего, вроде адекватные ребята. А эти…

— Если не сумеешь, я помогу, лишь одну преграду взять не могу, но из-за неё мы ходим по кругу… — хором пели они, водя хороводик.

Народу было — тысяч пять, не меньше. Но в хороводике участвовали только избранные. Я с любопытством к ним присмотрелся. Яркие разноцветные футболки, волосы красиво уложенные, как будто с помощью специальных гелей (хотя почему «как будто»? Я уже ничему тут не удивлюсь).

Остальные отдыхали. Сидели на одеялах, перекусывали, делали маникюр и селфи. Да, мне сперва показалось, что я схожу с ума, но они действительно фотографировались на что-то вроде телефонов. Издалека и с высоты рассмотреть почётче не получалось. Хотя…

Я полез во внутренний карман за очками агента, но рука стукнулась о кольчугу. Блин! Забыл совсем. Пиджак-то в отеле остался, а меня опять переодеться заставили. На стену без брони не пускают. А нахрена тут, собственно, броня? От гаубицы не поможет, а луков с арбалетами что-то не видно.

— Вирус попсы разъедает мозг, — с грустью сказал стоявший рядом Гримуэль. — Все они когда-то были нормальными людьми…

— А как он вообще распространяется? — спросил я.

— Да как хочет — так и распространяется. В основном — через звук. Вон, смотри! — в голосе Гримуэля зазвучала тревога.

Я устремил взгляд вдаль и увидел, что по дороге едут повозки, сопровождаемые отрядом всадников.

— Чего это они там везут? — пробормотал я.

— Стереосистему! — прошептал Гримуэль в священном ужасе. — Сейчас включат… Надо будет эвакуировать город! Тс! Ты слышишь?!

Я прислушался. Потом повернул голову. Через пару метров от меня какой-то задумавшийся рыцарь, притопывая ногой, подпевал попсовым хороводчикам:

— В эту ночь одинокие люди одинокими быть перестанут и на всех языках запоют про любовь…

— Вот видишь? — сказал Гримуэль. — Даже сейчас… А когда заработает стереосистема, люди начнут заражаться сотнями.

Он прошёл мимо меня и поднял посох:

— Прощай! Ты был мне братом!

— А? — встрепенулся рыцарь.

Конец посоха врезался ему в шлем, и рыцарь, вопя и размахивая руками, полетел вниз.