– Может… воды принести? – поморщился мужичок, явно недовольный видом атамана.

– Хорошо бы… – буркнул Эл.

«Крыс» со вздохом развернулся по направлению к двери, но не успел сделать и одного шага. Окровавленное полотенце петлёй обхватило его короткую шею. Иного оружия у Эла при себе не осталось, но, при должном умении, и вовсе без оружия прикончить можно.

Будь противник Ворона не магом, а обычным человеком, у него бы не осталось шансов. А ещё, если бы атаман не был сейчас так слаб. Но Эл ещё толком не пришёл в себя, а враг обладал колдовской силой, и попытка одолеть его атаману не удалась.

Сначала мажонок захрипел в его руках, но потом Эливерта вновь швырнуло в стену, скрутило так, что захрустели кости. Он взвыл от боли, но «серому» этого было мало. Он в бешенстве сорвал удавку и теперь, упиваясь своей безнаказанностью и могуществом, вознамерился поквитаться с вифрийцем, посмевшим поднять на него руку. Эла ещё дважды приложило о стену…

А потом он почувствовал, что не может дышать, сдавило грудь и горло, так что невозможно и глоток воздуха втянуть. Ворон скрючился от боли, в глазах потемнело. Ещё немного, и ему конец.

Внезапно под каменными сводами прокатился возмущённый окрик.

– Эй, ты что вытворяешь? Немедленно прекрати!

Голос был мужской, суровый.

Тиски разжались. Стало возможно дышать. Но Ворон всё ещё корчился на полу.

Рядом с ним застыл высокий седовласый мужчина и…

Вначале атаману показалось, что это Миланейя. Он даже головой тряхнул. Но в глазах окончательно прояснилось, и лицо бессмертной красавицы в белом платье оказалось чужим и надменно-холодным.

– Вы что себе позволяете, эрр Бериан? – от голоса лэгиарни по коже мороз пробежал.

– Он сам на меня полез! – недовольно хрюкнул «серый» мажонок.

– Пшёл вон отсюда! – рявкнул седой и, уже обращаясь к какому-то парню позади: – Поднимите его! Я тебе давно говорю, этого твоего Бериана надо на цепи держать, как зверя. Совсем головой не думает!

– Успокойтесь, милорд Данкалнау! – рассержено фыркнула женщина. – Сейчас я всё исправлю…

Она приблизилась к Эливерту, которого бережно поднял и усадил в кресло высокий темноволосый паренёк, и атаман невольно отшатнулся от её руки.

Женщина была невероятно красива и юна, впрочем, как и все лэгиарны. Но её хотелось назвать именно «женщиной». Эл нутром чуял, что она много старше, мудрее и… Ещё она безжалостна.

Но сейчас она не желала ему причинять боль. Наоборот. Пальцы лэриани коснулись его висков. Показалось, что они горячие, как угли. Но боль отступила моментально, и в голове прояснилось.

– Простите за это недоразумение, эрр Эливерт! – извинилась женщина, оглядев его свысока. В голосе не было ни капли сожаления или сочувствия. – Эрр Бериан иногда излишне старателен.

Изящным жестом она вытянула из-за манжета белоснежный платок с кружевной оборкой и подала атаману. Тот принял с опаской, приложил к разбитым губам.

– Бериан туп и годится лишь на то, чтобы запугивать и подчищать за прочими, – седовласый, мрачный, высокий – незнакомец опустился в кресло напротив, пристально вглядываясь в лицо атамана. – Надеюсь, он тебя не изувечил?

Странно, но вот в его раздражённом голосе Ворону послышалось куда больше искреннего участия и беспокойства.

– Благодарю! Жив… вроде… – хрипло откликнулся атаман. – Раз уж Вы меня размазать по стенам не дали, как он грозился, может статься, скажите, зачем он меня сюда приволок? Чего вы от меня хотите?

– Для начала, чтобы ты перестал на нас смотреть как на врагов, – усмехнулся седовласый. – Хоть наше знакомство и началось вот так…

– Чего вы хотите? – невежливо перебил его Эливерт, не поддавшись на эту показную любезность.

– Успокойся! – добродушно улыбнулся седой. – Чего ты испугался?

– Когда благородные до таких снисходят, как я, добра не жди! – скривился в ухмылке Эливерт.

– Ну… В чём-то ты прав, – хмыкнул суровый милорд. – Разумеется, ты здесь не для душевных бесед оказался. Хотя… Разговор нам предстоит серьёзный и долгий.

– А если серьёзно, но не долго? Зачем я здесь?

– Если коротко… Нам нужны люди с редкими талантами. Одарённые. Их не так уж много. И они весьма ценны.

– Это я, что ли, ценный? И какой у меня талант?

– О! У тебя их много. Ты умеешь убивать, и, что не менее важно, умеешь выживать. Ты умеешь… (Как бы это мягче выразиться?) добывать ценные вещи, даже если они надёжно спрятаны. Умеешь думать наперёд. А ещё ты умеешь очаровывать женщин и завоёвывать расположение мужчин. Ты много странствовал, хорошо знаешь и Юг, и Север. Ты владеешь многими видами оружия. Ты далеко не дурак. И смелости тебе не занимать. Я могу ещё долго продолжать восхвалять твои достоинства. Но ты ведь и сам всё это прекрасно знаешь, не так ли? Назову только ещё одну черту, которая была упомянута в донесении о тебе, и особенно мне пришлась по душе, потому что я сам такой – ты никогда не сдаёшься. Упрямый, упёртый, непокорный. С такими, конечно, договориться непросто… Но такие союзники приходят навсегда. Я хочу, чтобы ты стал нашим союзником по собственной воле. Я знаю, что тебя невозможно заставить.

– Союзником в чём? – Эл не верил этому миролюбивому тону.

– В добрых делах на благо народа Кирлии.

– Мило звучит, – скривился в язвительной ухмылке атаман. – Но мне-то какая корысть с этого?

– А тебе обязательно нужна корысть? – лукаво прищурился почтенный милорд. – Бескорыстные добрые дела на благо народа тебя не устроят?

– Нет, знаете ли, люблю я золотишко нежною любовью… Прям жить без него не могу.

– Награда всегда находит своих героев. За это не переживай! И награда щедрая. Добро – это весьма доходное дело.

– Знаете, милорд, дарования мои, которые Вы перечисляли, по-моему, мало отношения к добру имеют…

– Отчего ты так думаешь? Добро… Оно тоже иногда должно иметь кулаки, зубы и когти. А ещё лучше хороший клинок, лук или арбалет. И смекалистый ум. Исключительно, чтобы противостоять злу. Ведь зло всегда сильное, хитрое и безжалостное. Его не одолеть добрыми словами и увещеваниями. Чтобы одолеть настоящее зло, добру требуются такие как ты. Кто не боится пролить кровь и замарать руки, если понимает, что иначе нельзя. У тебя всё ещё есть совесть, эрр Эливерт, но она не делает тебя слепым и слабым. Ты знаешь, когда её нужно слушать, а когда лучше прикинуться глухим. Так ведь?

Атаман счёл, что на этот вопрос ответа не требуется.

– Я – милорд Данкалнау из Эстиу…

– Эстиу, – Эл покачал головой. – А я ведь мечтал поселиться в вашей земле…

– Отчего же не поселился? – с интересом спросил владетель самой загадочной земли Юга.

– Не успел, – надменно бросил Ворон. – Та, кого я считал своей невестой, оказалась подосланной шлюхой и сдала меня стражам порядка. Разве вы не знаете про Резню в Эсендаре? Неужели об этом вам не донесли? Я бы, на вашем месте, после этой истории усомнился в том, что я не дурак. Вы, милорд, от меня тоже таких добрых дел потребуете? Втираться в доверие, доносить, сдавать? Добро ведь не должно бояться пролить кровь, когда это необходимо. Всё на благо нашего королевства! Добрые стражи порядка избавились от злой воровской вольницы. Честь им и хвала!

– Они делали своё дело. В чём их упрекать? Всегда кто-то побеждает, а кто-то проигрывает. В тот раз проиграл ты. Но у нас есть дела поважнее охоты на малолетних воришек. Мы не заставим тебя идти против твоих людей. Это я могу тебе обещать. Нам нет дела до вольницы. У Кирлии есть заботы посерьёзнее.

– Мы… А кто эти «мы»? Кто вы такие, если у вас настоящий маг заместо «мальчика на побегушках»?

– Мне уже нравится иметь с тобой дело, – усмехнулся Данкалнау. – Прости этого глупца Бериана! Он силён, но слишком недальновиден. Небеса обделили его главным – умом.

Данкалнау откинулся на спинку кресла.

– Кто такие «мы»… Сейчас ты всё узнаешь. Для начала, позволь представить тебе миледи Инсфирь…

– Королевская целительница… – изумлённо покачал головой Эливерт и почтительно кивнул златовласой красавице.