– А это эрр Кайл, он служит в королевской рати.

Атаман только теперь рассмотрел стоявшего в стороне парня, который давеча поднимал его с пола. Черные волосы, а глаза, кажется, ярко синие. Такие бывают только у «детей моря».

Прежде этот гордый народ (лэмаяры), ещё один род бессмертных лэгиарнов, царствовал на просторах Герсвальда. Только вот лэмаяр северяне почти полностью истребили. Такие, как этот юноша, нынче редкость.

Полукровка. На вид почти ровесник. Но если парнишка унаследовал с волшебной кровью и долголетие «детей моря», то его юный облик – обманка, как и у миледи Инсфирь.

– С Побережья, значит? – Эливерт заинтересовано оглядел нового знакомого.

– Из Эруарда, – утвердительно кивнул полукровка.

Атаман тотчас припомнил крохотные владения с таким названием на самой окраине Герсвальда. Побывать в этом замке не доводилось, но через земли Эруарда однажды проезжал. Видел издали. Суровый край, но красивый.

И море. Там, где кончается Эруард, начинается море. А Спящее море стоит того, чтобы его увидеть.

– А я из Вифрии родом, – зачем-то сказал Эливерт.

Чернявый паренёк кивнул в ответ. И атаман вдруг понял, что в это мгновение что-то произошло, сложилось. Похоже, эта общность неожиданно их сроднила. Сейчас они доверяли друг другу больше, чем Данкалнау, искренне стремящемуся быть откровенным и дружелюбным, и уж, конечно, больше, чем молчаливой ледяной красавице Инсфирь.

Тогда Эл ещё не знал, что с Кайлом у них вскоре обнаружится ещё одна схожесть – одинаково болезненный осколок прошлого, засевший в сердце – рабство.

И уж, конечно, тогда Эливерт даже предположить не мог, в какие узелки завяжет их с Кайлом жизни насмешница-судьба.

***

Разговор вышел действительно долгим и непростым. Эливерт сопротивлялся до последнего. Он прекрасно понимал, что не отвертеться. Он прекрасно понимал, что соглашаться надо. Он был почти готов признать старую истину – всё в жизни происходит к лучшему. Но сопротивлялся, пока мог.

Потому что уж больно это всё напоминало ловушку, удавку, силки. Будто с каждым словом Данкалнау на шее его затягивалась невидимая петля.

Скрутили, спеленали, заперли в клетку, а теперь пытаются его убедить, что это ему же на пользу. В клетке кормят сытно и сожрать никому не позволят…

Да, всё верно. Да только в клетке нет свободы, из клетки никогда не увидишь неба. А Ворону без неба нельзя.

В давние-давние времена, когда и людей то ещё не было, и вся Долина Ветров принадлежала лэгиарнам, всеми землями управлял Совет Девяти. Самые мудрые и сильные маги среди бессмертных становились Избранными и вершили судьбу мира.

Прошли века, и Совет Девяти превратился в полузабытую легенду.

И вот сегодня атамана Лэрианора посвятили в тайну, о которой мало кому известно – оказывается, Совет Девяти никуда не исчез. Правда, сейчас в его число входят не только маги и не только бессмертные. Собственно из лэгиарнов там теперь только Глава Совета – вот эта надменно-царственная красавица Инсфирь. Но и люди там собрались знатные, не только происхождением, но и делами. Чего стоит один только милорд Данкалнау – как-никак Старейшина Королевского Совета.

И вот теперь Эливерту предлагают вступить в этот избранный круг…

Нет, нет, не занять одно из девяти заветных кресел! Это было бы просто смешно. Но ведь Орден Совета Девяти – это не только те, кто и есть истинная власть Кирлии, это ещё и исполнители их воли: воины, верные слуги – глаза, уши, языки и руки Совета. Те, кто следит за порядком в южной земле, кто замечает нарушения этого порядка, и кто делает всё возможное, чтобы этот порядок существовал и дальше. Есть те, кто делает всё, чтобы мирные жители спали спокойно по ночам и даже не подозревали, какой ценой оплачен их сладкий сон.

Вот в это счастливое число избранных и попал волею судьбы теперь Эливерт.

К тому времени, как разговор стал подходить к концу, атаман Лэрианора уже отчётливо понимал, что ему не выпутаться из этих сетей.

Как там сказал Данкалнау? «У тебя всё ещё есть совесть, эрр Эливерт…»

Вот на это он и попался! Вифрийский Ворон покорно сложил крылья и добровольно зашёл в клетку. Потому что улететь не позволила совесть.

«Люди уже погибли… Если ты откажешься, будут новые смерти. Понимаешь, эрр Эливерт? Вся надежда на тебя!»

Ворон мог бы дёрнуться и заявить в ответ, что у них есть вот этот маг с крысиной мордой, любитель проламывать стены живыми людьми. Но он промолчал. Потому что дело, о котором говорил седовласый милорд, требовало осторожности и подхода с умом. А последний у мага Бериана, очевидно, отсутствовал.

И Эл согласился. Не только на это поручение. Совет Девяти предпочитал прочные и долговременные связи. Тот, кто становился частью Ордена Совета Девяти, приходил в него навсегда. Каждый присягал на верность общему делу, клялся хранить в тайне все секреты и даже само существование тайного круга. Каждый был обязан безропотно выполнять волю Девяти Старейшин. И, если будет нужно, каждый должен быть готов отдать жизнь во имя общего дела, во имя великой цели, во имя добра и справедливости.

Звучало красиво. Вот только Ворон уже знал, что убийства, кровь и смерть не бывают красивыми. Даже ради великих целей.

А ещё он понимал, что если он откажется, всё добродушие Данкалнау исчезнет мгновенно. Его уже не отпустят. Просто избавятся от него. Дабы не разболтал случайно их секреты и тайны. Никто не сказал ему это в открытую, но это и так было ясно. Так что выбора ему не оставили.

Но он всё равно выбрал сам. Когда выслушал все доводы и понял, чего от него хотят, и чем собственно занимается Орден Совета Девяти, он согласился.

Они истребляли зло в Кирлии. Во всех его проявлениях. Людей, творящих бесчинства, нечисть, истребляющую смертных, предотвращали заговоры и подстрекательства бунтов, следили за тем, чтобы наделённые властью владетели не теряли голову от дарованного им могущества. Забот у Совета Девяти хватало, а с исполнителями вот было хуже.

Орден очень тщательно выбирал тех, кому можно доверить свои тайны. Подбирал к ним ключики. Дабы привязать раз и навсегда. Да, путы у каждого были свои, но действовали безотказно.

У синеглазого полукровки, что смиренно ждал теперь окончания долгого разговора, цепь была из тех же звеньев, что и у Ворона – совесть и принципы, которые нарушить, значит себя предать. Эл понял это почти сразу. Ну… не просто же так судьба свела вместе.

– Дело, как ты понимаешь, опасное и непростое, – вздохнул напоследок Данкалнау, – поэтому отправитесь вдвоём. Эрр Кайл – хороший воин. Я уверен, вместе справитесь.

– Вы можете к нему с любыми вопросами обращаться, эрр Эливерт, – добавила Инсфирь. – Эрр Кайл посвящён во все тонкости.

Полукровка только безмолвно кивнул, выказывая готовность помогать.

– Мы надеемся на вас! Храни вас Благословенная! – с улыбкой закончила лэгиарни, поднялась, давая понять, что аудиенция окончена.

– Удачи! – коротко и серьёзно бросил седовласый владетель Эстиу.

Эл и Кайл поклонились почтительно, дождались, пока высокородные дворяне удалятся, переглянулись невесело.

– Пойдём! – хмуро бросил полукровка. – Покажу тебе тут всё, эрр Эливерт…

– Просто Эл!

Черноволосый парнишка улыбнулся едва заметно, не размыкая тонких губ.

– Просто Кайл.

***

– А ты, друг, не больно-то разговорчив… – усмехнулся Ворон, подливая вина себе и новому приятелю.

– Зато ты за двоих болтаешь, – Кайл улыбнулся едва-едва, чуть дрогнули уголки плотно сомкнутых губ. – Идеально: ты говоришь – я слушаю. Разве не так?

– Да, согласен, – рассмеялся Эливерт. – Однако я тебе уже всю жизнь свою рассказал, а ты только помалкиваешь загадочно… А мне тоже любопытно, с кем дело иметь теперь придётся.

– Я не люблю говорить о себе, – спокойно пояснил полукровка.

– Это я уже и так понял…

Невысокая кудрявая девица из прислуги водрузила на стол перед Эливертом блюдо с горкой горячих сырных лепёшек. Поклонилась так, что полная грудь едва не выпала из декольте и игриво стрельнула глазками.