– Далеко… Ещё не пришло время, – вздохнула она. – Но… ты ведь обещал ждать…

– Я дождусь! – он прижал её ладонь к губам – такая нежная кожа. – Только приходи! Обещаешь?

– Обещаю… А теперь спи! Вот проснёшься утром, а уже ничего не болит.

И он снова нырнул в мутную пелену видений.

***

Это был сон. Просто сон, а не эхо его воспоминаний.

Какое-то грязное затасканное платье. В жизни настоящей Аллонда никогда бы такое не надела. Вот поэтому Эл и решил, что это ему просто снится. Но вскоре ему очень захотелось, чтобы этот сон оказался вещим…

Она стояла в центре мрачного неуютного зала. А напротив, за огромным столом тёмного дерева, сидел, положив подбородок на сплетённые пальцы, Глава стражей порядка города Эсендара.

– Милая моя, но от меня-то ты чего хочешь? – хмыкнул Лахти. – Да, я уже слышал про твою беду. Мне жаль! Правда, жаль! Но я-то здесь причём? Пожар – дело стихии… Тут никто ничего поделать не может. Будь это поджёг, я мог попытаться найти виновных… Но я ведь не могу к грому и молниям…

– Хватит надо мной издеваться! – взвизгнула она и, подскочив, хлопнула рукой по столу. – Ты мне должен!

– Ух ты! Правда? – Лахти невозмутимо подлил себе вина.

– Ты обещал! – голос её дрогнул, на глазах заблестели слёзы. – Я же сделала всё, как ты хотел. Теперь дело за тобой! Отдай мою долю!

– И когда я тебе что-то обещал? Не помню, милая моя… Память подводит. Старею видать…

– А как же твоё слово? – надменно хмыкнула белокурая. – Оно уже ничего не стоит? Неужели тебе мало? Ты столько получил. Я даже не половину прошу. Всего лишь четверть. Неужели я не заслужила даже столько?

– Четверть от ничего? С чего ты взяла, что золото Ворона у меня? Может, эти разбойники его спрятать успели, унести куда…

– Куда и кто? Ты же их всех…

– Откуда мне знать? Не было при них ни фларена…

– За дуру меня держишь? Да ты бы его тогда не убил. Ты бы из Ворона душу вытряс, но узнал, где он добычу спрятал.

– Так я и хотел… Душу-то вытрясти… Не успел, радость моя! Ребята мои перестарались, за Грань его раньше времени спровадили. И остался я без денег. Нет, я, конечно, не нищий. Мне вознаграждение положено за то, что шайку Вифрийского Ворона уничтожил. Но так это разве деньги! Король наш не очень-то щедр, особенно в преддверии войны. Так что… из скромных наших средств награду тебе за помощь в поимке вора и лиходея выделить я могу, но боюсь, ты на иные суммы рассчитываешь.

– Дай хоть половину того, что обещал!

– Я тебе ничего не обещал.

Она склонилась так, что напротив его лица оказалась её роскошная грудь.

– Может, тебе слегка освежить память? Напомнить, когда и где? Неужели после всего, что у нас было, ты меня бросишь без фларена в кармане умирать с голоду?

– Нет! Ну что ты, золотце моё? Как можно! Разумеется, я тебе помогу! Денег хочешь? Ладно… Хочешь заработать? Давай! Иди сюда поближе, да наклонись пониже… Вот ты сейчас очень хорошо стояла! Ну? Давай? Сделай всё, как я люблю! Двадцать фларенов дам… На пару-тройку дней тебе хватит…

– Ну, ты и скотина! Ты же говорил, что любишь!

– Ну, ты тоже много что и кому говорила… Аллонда, ну, положа руку на сердце, ведь ты только золотишко любишь, только его! А, нет, не только… Ещё жемчуга. Кстати, милая моя, может, тебе в бордель пойти? Уж что-что, а мужиков ублажать ты умеешь знатно. Хочешь, я тебя пристрою? А то с твоей недоброй славой тебя нынче даже в шлюхи не возьмут…

Она яростно вскрикнула, снова хлопнула ладошкой по столу, но тут же смолкла, понуро опустила голову, зашептала уже совсем другим голосом, тихим, дрожащим:

– Лахти… Ну… я тебя умоляю! Мне теперь эти деньги нужны как воздух. Ты что, не понимаешь? У меня ничего не осталось, ничего! Я нищая. Мне даже ночевать негде… Ещё эта проклятая старуха меня вчера ославила… Теперь все соседи думают, что я проклята. Гонят меня от порога, словно я заразу какую-то разношу.

– Слушай, золотце, а может, так и есть? – глумливо покривился Лахти. – Ну, глянь, какие на тебя беды посыпались! Это неспроста. Может, это он тебя проклял? Напоследок.

– С чего бы? – нахмурилась купчиха, не понимая, шутит её собеседник или всерьёз. – Он ведь… не догадывался даже…

– Это, милая, ты так думаешь… А я думаю, знал он, знал. И даже раньше, чем я ему сказал, уже сам обо всем смекнул!

– Что? – она от изумления рот открыла. – Провались ты в Бездну! Зачем? Зачем ты ему сказал?

– Честно? – Лахти улыбнулся широко. – Вот сам не знаю! Очень уж мне хотелось рожу его увидеть в этот момент. Голубушка моя, я эти глаза до конца дней своих помнить буду! Вот, сдаётся мне, в этот самый миг проклятие Ворона на твою светлую голову и пало…

– Сволочь! – скривилась она, и слёзы покатились по раскрасневшимся щекам. – Какая же ты сволочь!

– Я – сволочь? – Лахти расхохотался, гулкое эхо заплясало под сводами зала. – Это ты мне говоришь? Ты? Девка, ты продала своего хахаля! Ты целый год голову ему морочила и ноги об него вытирала. Ты давеча ночью ему шептала, как ты его любишь, уже зная, что завтра он по твоей указке в Бездну отправится! Ты под ним ночью стонала жарко, а днём ко мне в койку прыгала, и над всей этой чушью сопливой глумилась, которую он тебе наедине шептал. Ты полсотни жизней загубила ради золота! И среди этих жизней тот, кто за тебя бы душу вынул, не раздумывая! Да, я этого крысёныша удавить мечтал. Но к нему у меня уважения куда больше, чем к тебе, голуба моя… Я, конечно, тебе за помощь благодарен. Но это не отменяет того, что ты шалава и дрянь. Ты своего мужика продала. А кто раз продал – на того надежды нет. Так что… Ни хрена ты от меня не получишь.

– А если я расскажу… Всем расскажу, какая корысть была у Главы стражей порядка… Что он Вифрийского Ворона ловил не ради безопасности в городе, а ради того, чтобы золото отнять у самой богатой вольницы города, а?

– Ничего ты не получишь. И ничего ты не докажешь. А трепаться станешь, язык укорочу махом. Крыши у тебя, говоришь, нет над головой? Так я тебе её обеспечу. Пожизненно. Но это будет недолго. Я ведь и за соучастие тебя упечь могу в «колодец»… Как Воронову полюбовницу. Как ты к крысам относишься? Там их хватает. Могу, впрочем, к мужикам определить. Они тебя в обиду не дадут, отгонять будут крысят… Всё внимание только тебе будет. Особенно, когда узнают, кто ты такая… И что на твоих руках кровь их братьев. Кстати, а я тебе говорил, что твоего Ворона мы добили самым последним? Долго держался милёнок твой! Кровищей своей весь Эсендар залил, и не только… Рассказать, где мы его догнали и порешили?

– Заткнись, Лахти! Просто дай мне денег, и я уйду!

– Так быстро? Неужели тебе совсем неинтересно послушать о последних минутах жизни твоего Ворона? Сколько в тебе корысти! Одни деньги в голове, а любовь…

– Какая же ты сволочь!

– Такая же, как ты! Поэтому мы вместе. Эй, ты обиделась, что ли? Куда ты, золотце? А двадцать фларенов уже не хочешь? Постараешься хорошенько, ещё пятак сверху накину…

Аллонда обернулась на пороге.

– Чтоб ты сдох!

– И тебе того же!

Громкий хлопок двери вышвырнул Эливерта прочь из этого сна.

***

И снова боль во всём теле. Ноет так мучительно, горит огнём… Сколько же это будет продолжаться! Он почувствовал, как его ладонь сжали чьи-то прохладные пальцы.

– Я не отдам тебя Вечной Деве. Слышишь? Ведь ты сильнее смерти, правда? Ты сильнее…

***

Полсердца нету –

Но глянь-ка, дышит,

Удивится она.

Олег Медведев

Золотое сияние. Силуэт, облитый солнечным светом. Снежно-белое неземное видение. И льющийся по плечам водопад волос цвета спелой пшеницы.

В глазах всё плыло. И очертания «золотой» красавицы то проступали явственно, то вновь превращались в пятно света.

– Ты… мне снишься? – с трудом выдавил Эливерт, совершенно запутавшись в бесконечной череде странных видений.