Лисьи глаза загорелись ярко-желтым, как два прожектора. Они буквально прожигали Кугеля взглядом. Черт, это совсем не здорово! Робот-шар активировал дополнительную броню и проверил механизмы ведущего пояска. Чутье подсказывало ему, что надо убираться, и поскорее. Он быстро откатился на пару десятков метров. Однако в извилистой дороге, по которой он поднялся к обители Императрицы, неожиданно образовался провал. Кугель замешкался на краю пропасти: перескочить ее было бы трудновато, а прыгать в темную глубину не стоило.

Вокруг сгустился разноцветный туман, и из его клубов к роботу-шару потянулись пучки гофрированных то ли кабелей, то ли шнуров. Кугель попытался увернуться от них, но на узкой полоске бетона пространство для маневра было слишком ограниченным, и через пару минут ловчие плети плотно опутали его. Он отрастил веер острых серпов, которые, вибрируя, рассекали кабеля, но на смену перерубленным со всех сторон тянулись новые. Спустя несколько минут робот-шар, точно муха, бессильно закачался в техногенной паутине. Где-то вверху раздалось потрескивание, словно там на огромной сковороде жарилось мясо. Подняв глаза, Кугель увидел, как с гладкого купола в вышине вырос многогранный сталактит. Его острие, нависнув в паре метров над роботом-шаром, растянулось в плоский прямоугольник. Это походило на телеэкран. Действительно, его поверхность замерцала, и там появилось изображение лисьей морды.

«Черт, я попал», — с досадой подумал Кугель.

— Ну, куда же ты? — широко ухмыляясь, пропела лиса. — Герой сбежит, не дождавшись награды?

— Награды? Какой еще награды? — с раздражением выплюнул Кугель.

Он отрастил максимальное количество серпов и сделал новую попытку перерезать путы, но каждое из лезвий мигом оплело по нескольку длинных нитей. Они казались тонкими и мягкими, но потянули серпы с неожиданной силой. Раздался скрежет, и закаленная сталь переломилась. Те их лезвий, которые уцелели, вывернуло набекрень, посыпались искры — похоже, был поврежден механизм, управлявший ими.

Робот-шар издал протяжный стон: не столько от боли, а скорее от злости и досады. Зря он с этой тварью беседы стал вести, надо было сразу догадаться, что это ловушка! Тем временем Императрица завела елейным голосом:

— Не волнуйся, эти железки тебе больше не понадобятся. Ты приобретешь кое-что гораздо лучшее! Ты ведь не просто так тут оказался. Я хотела, чтобы ты прошел ряд испытаний и выбрался с самых нижних уровней сюда, в мозговой центр Омнисферы. Ты успешно справился с задачей: нашел путь, победил моих стражей, преодолел другие опасности. Значит я не ошиблась и ты — именно тот, кто мне нужен!

— На что я тебе сдался? — с вызовом бросил Кугель. — Хочешь меня вмонтировать в какой-нибудь столб как украшение? Подоступнее игрушки найти не смогла? Или свои уже надоели?

Он тешил себя смутной надеждой, что получится вывести Хайланд из равновесия и та сделает некую глупость. Прикидывал, сможет ли он выстрелить шипом в экран над ним? Даст ли это какой-нибудь эффект, или повредить систему было нереально?

— Ну-ну, вот не надо этого. Не пытайся подначивать. За тысячу лет своего существования я много повидала и меня такими шпильками не смутить. Вообще, я была о тебе более высокого мнения. Думала, ты догадаешься, что нужен мне для кое-чего важного, иначе я не стала бы тебя сюда выманивать, вытаскивать из разного дерьма. И как, есть идеи?

Глаза Кугеля расширились. Значит, ему не просто так мерещились все эти лисьи морды, особенно в критические моменты? Хайланд незримо присутствовала рядом с самого начала. Однако вместо ответа он только фыркнул.

— Ладно, слушай, — вздохнула лиса. — Ты никогда не спрашивал Шаца и Хильфе, кто они такие?

«О, она и имена деда с бабкой знает. Вот ведь я попал!» — невесело подумал робот-шар, а вслух сказал:

— Жители вольного поселка. Люди, которые спрятались на самом дне этого мира, подальше от глаз всяких доброхотов. Те, кто живет, как хочет, не желая стать частью твоей дурацкой Омнисферы! И, похоже, тебе это не дает покоя, раз ты посылала своих гнусных жнецов ловить и убивать людей!

— Примитивно мыслишь, — проворчала Императрица. — Мои слуги никого не убивают просто так. Разумная материя слишком ценна, чтобы ей разбрасываться. Будучи частью Омнисферы, эти люди почувствовали бы себя гораздо лучше, но если им приятнее червями рыться на помойке, то они в своем праве. При желании я могла в два счета выжечь их нору.

— Ага, конечно! Шац рассказывал, как целая толпа жнецов напала на деревню, но люди устояли. Меня затем и сделали, чтобы я защищал поселян!

— И ты решил, что это слишком скучно, вот и отправился в путешествие, — насмешливо ввернула Хайланд.

Кугель прикусил язык. Действительно, ему хотелось посмотреть мир, потому он и купился на ту приманку. Императрица тем временем продолжала:

— Твои односельчане ведут свой род от тех людей, которые пережили катастрофу, но не стали частью Омнисферы. Это и дураку ясно. Ты о другом не задумывался? Почему Шац и Хильфе так хорошо разбирались в электронике и сумели тебя сделать? Они ведь и до этого обеспечивали деревню всякими охранными системами и прочими сложными штуковинами. Остальные поселяне рядом с ними просто пеньки с ушами!

Кугель открыл рот, но не придумал, что сказать, а потому за него ответила Императрица:

— Свои знания Шац унаследовал от отцов. Тысячу лет назад его далекий предок был аспирантом на той космической станции, где ставился злополучный эксперимент. Вместе со своим руководителем они выжили и потом странствовали по груде материи, в которую превратилась Солнечная система. Они надеялись, что смогут перезапустить ускоритель и каким-то образом ослабить последствия катастрофы. Наивные! Впрочем, они просто не могли переварить случившегося и тешили себя грезой, что все еще можно исправить. Так человек, потерявший близких, хочет верить: он лишь видит дурной сон, и с пробуждением все наладится.

Аспирант? Его руководитель? И без того круглые глаза Кугеля сделались еще шире. Не о том ли парне речь, злоключения которого ему мерещились в ходе путешествия? Может, аспирант записал произошедшее с собой на нейрочип, и тот передавался из поколения в поколение, пока не достался Кугелю? Возможно, Шац и сам бы все рассказал, да не успел.

— Руководитель в итоге погиб. Вернее, один из моих слуг поймал его, чтобы сделать логическим элементом Омнисферы. А вот аспирант разыскал группу выживших и стремился помочь им. Там он сошелся с девушкой, но счастливого брака у них не получилось. Ее односельчане обвиняли аспиранта в том, что именно он виноват во всех их бедах. Парень смекнул: именно я стою за строительством Омнисферы, и решил установить со мной контакт. Он уже не надеялся вернуть старый мир, а лишь хотел, чтобы я устроила его товарищам хорошую жизнь. Ко мне он в итоге добрался, но я имела свои представления о пользе для человечества. Я сделала его ядром одного из терминалов системы. Тогда меня не слишком занимало, кто он такой, к тому же, базы данных были утеряны, и его нейрочип не работал. Думала, в переделанном виде от него больше пользы, — в голосе лисы слышалось явное самолюбование, но с каждым словом отвращение Кугеля к ней росло. — Кстати, своим друзьям он все же попытался помочь, но те его забот не оценили, предпочтя уйти глубоко под землю. Они-то и основали твою деревню. Что до девушки, то она родила от нашего аспиранта сына. Шац — далекий потомок того аспиранта!

— А с чего тебя вдруг заинтересовала моя генеалогия? — осторожно спросил робот-шар.

— Помалкивай и слушай, всему свое время. Пока я тебе расскажу о других вещах. Мне казалось, что после завершения Омнисферы проблемы решены. Конечно, мир уже не станет прежним, но может, катастрофа позволила человечеству выйти на новый этап развития? Вдруг это было велением судьбы? Я радовалась, думая, что под моим водительством люди станут равными богам. Исполнится пророчество о тысячелетнем царстве праведников, все такое…

Хайланд печально вздохнула и продолжила: