— Твою мать! Проклятая штука сейчас всех сожрет! — с гневом выкрикнул Барри, ускоряя шаг.

— Постой, но что мы можем сделать? — возразил Даг, побледнев так, что этого не скрыл даже сильный загар.

— Придумаем! Мы ведь не бросим детей?

Но что делать с эдаким страшилищем? Даже тяжелые булыжники отскакивали от него, как горох! Староста торопливо огляделся. Чуть в стороне виднелась ржавая лестница. По ней можно было взобраться на обвалившийся пролет виадука, который, будто водосточный желоб, опускался с холма к улице.

— Туда! — скомандовал Барри, уцепившись за перила.

— Какого хрена? Решил видами полюбоваться?

Проигнорировав едкое замечание товарища, староста начал торопливо подниматься. Несколько раз он чуть не сорвался, когда ступеньки под ногами со скрипом вылетали из пазов, ободрал в кровь ладони, но все же цели достиг. Изогнувшись над руинами, мост резко обрывался размочаленным концом, из которого торчали обрывки кабелей и покореженные балки. Складывалось ощущение, будто то, что дальше, отгрыз и утащил гигантский бульдог. Барри в своей усадьбе не раз наказывал собаку за то, что она примерно так испортила нижние ветки на смородине. Посреди проезжей части, там, где лишенный опоры мост начинал клониться вниз, лежал фрагмент бетонной колонны. Что-то прикинув, Барри поманил Дага.

— Так, ты у нас силач? — сказал он, упираясь плечом в колонну. — И я тоже не из слабаков. Давай спихнем эту штуку!

— Зачем?! — поразился Даг. — У нас кишки лопнут от натуги, и что толку?

— Делай, черти бы тебя взяли!

Мужчины уперлись изо всех сил. Их лица побагровели, сосуды на шеях вздулись. С минуту казалось, что затея бесполезна, но вот колонна с глухим хрустом сдвинулась с места. Взметнув облако пыли, она медленно покатилась по асфальту. Постепенно разгоняясь, она крошила попадавшиеся на пути камни, и виадук застонал. По дорожному покрытию зазмеились трещины, вниз посыпались куски бетона. Охнув, Барри опустился прямо на дорогу, с него градом катил пот. Но его пугала не перспектива схлопотать инсульт: казалось, что сейчас весь мост обрушится. Однако в тот момент, когда уже весь виадук заходил ходуном, фрагмент колонны рухнул с обрыва на проезжую часть.

К этому времени робожаба переловила почти всех детей. Впрочем, одной девочке лет семи удалось скрыться в темной пещерке подземного перехода, а мальчик чуть постарше ухватился за покосившийся фонарь. Щупальце обвило его за талию, но он, громко плача, изо всех сил цеплялся за поржавевший металл. Казалось, все кончено, но… тут фрагмент колонны, рухнув с высоты в пару сотен футов, врезался робожабе прямо между глаз! Потеряв равновесие, монстр поплелся вперед, шатаясь, будто пьяный, а потом врезался изувеченной головой прямо в стену ближайшего здания. Раздался треск, и весь фасад рухнул, а улицу заволокло клубами пыли.

— Что, получила, гадина? — воскликнул Барри, сложив пальцы буквой «V».

— Да ты рехнулся! А как же дети? Их наверно в лепешку расшибло, идиот! — возмутился Даг и стукнул старосту по широкой спине.

Лицо Барри медленно вытянулось, в его глазах стоял ужас. Однако тут какое-то движение отвлекло его внимание. Пыль успела немного осесть, и стало видно, как с груды обломков скатываются камни. Вот между ними зажегся красный огонек, а потом наружу высунулась многосуставчатая лапа. Появилось щупальце, жадно зашарив вокруг…

— О, нет! — взревел староста, как раненый бык. — Срань господня, эта сволочь еще работает!

— И что теперь?!

Показалось, или с дальних гор повеяло стужей? Во всяком случае, мужчины застыли, будто ледяные статуи. Все, что они могли — это наблюдать, как робожаба медленно, но верно выбиралась из-под завала. Да, ее тело было сильно измято, броня кое-где треснула, и из прорех валил черный дым. Но сдаваться она не собиралась. Вот наружу высунулась уродливая башка, потом — две покореженные лапы. Двигалось чудище с трудом, его суставы издавали протяжный скрип, и их то и дело заклинивало, однако… Было ясно, что еще несколько минут — и робожаба вернется к своему черному делу.

Мужчины совсем отчаялись, но вдруг в окне приземистого сооружения, похожего на небольшой торговый центр, полыхнула вспышка. Затем нечто, оставляя длинный след, понеслось оттуда к робожабе. Удар и взрыв! На морде страшилища распустился огненный цветок, и в устланное сплошным ковром туч небо взметнулся дымный плюмаж. Чудовище медленно осело на проезжую часть, нелепо растянув в стороны ноги.

Барри во все глаза уставился на этот магазин. Спустя некоторое время из его дверей появилась маленькая фигурка в широком плаще явно с чужого плеча. На миг показалось, что ее голова и плечи охвачены пламенем. Может, в таком виде на поверхность из глубины души прорвалась ярость? Нет, это были просто клокочущие волны рыжих волос. Волоча за собой трубу гранатомета, этот человек приблизился к поверженной робожабе. Та не подавала признаков жизни. Тогда, смачно плюнув на чадящие обломки, гранатометчик устало опустился на плоский камень рядом.

Мужчины с тревогой переглянулись.

«Этой штуке конец?» — читалось во взгляде Дага.

Староста только плечами пожал. Не сговариваясь, мужчины начали спускаться с разрушенного виадука. Вскоре они, прячась среди обломков, подобрались к механической жабе. Та валялась на асфальте, наполовину засыпанная кусками бетонных плит, и вроде бы не подавала признаков жизни. Во всяком случае, над ней клубился густой дым, а из прорех на корпусе сыпались искры.

Барри подал знак товарищу, и тот полез на спину робожабы, прихватив с собой ржавый прут. Обливаясь потом, Даг принялся ковырять один из тех люков, куда щупальца запихивали пленников. Когда оранжевый диск солнца уже коснулся изломанной линии дальних гор, покореженная крышка люка наконец со звоном упала на асфальт. Барри, который дежурил неподалеку, стал помогать товарищу вытаскивать детей. Худенькие, грязные, в едва прикрывавших наготу лохмотьях, они напоминали гоблинов — а кого еще найдешь в пещерах? Впрочем, вряд ли сказочные уродцы постоянно хнычут и размазывают по лицу слезы.

Освободив детей, староста направился к гранатометчику — он, устало подперев лоб, все это время просидел на плоском камне.

— Круто я его, да? — мелодичным, но слабым голосом отозвался этот человек, подняв голову.

Его почти детское личико с кукольными чертами и пухлыми губками когда-то, наверно, выглядело милым. Однако теперь большие и ясные глаза ввалились, под ними залегли темные круги, а и без того очень бледная кожа приобрела синюшный оттенок — как у покойника. Вернее, покойницы: сквозь глубокий вырез плаща были заметны остренькие холмики на груди, и прикрывала их узенькая полоска ткани. Впрочем, староста не только не подумал глазеть на столь интересный ландшафт, а лишь поморщился.

— Энн, какого черта тебя тут носило? — проворчал Барри. — Тебе что было велено? Вместе с детьми осмотреть руины, поискать там еды и прочего. Если появятся враги — прятаться и сидеть тише мыши!

Торниуэй высокомерно вскинула голову, но тут же ее лицо исказила болезненная гримаса. Энн прикрыла рот, мучительно раскашлявшись.

— Проклятая гадина появилась, когда трое были на улице, — заговорила Торниуэй, отдышавшись. — Осматривали перевернутую фуру из тех, в которых до катастрофы возили продукты. Если бы остальные спрятались, этим точно пришли бы кранты. Я велела всем бегать и кричать, чтобы жабе сложнее было их ловить, а сама кинулась в магазин. Вдруг там найдется отдел оружия? И вот я чего нашла! — она указала на гранатомет. — В поселке он пригодится.

— Ага, кого-нибудь из железяк по башке огреть. То-то сволочи обосрутся, — приблизившись, скептически бросил Даг. — Эта штука только на один выстрел. По армейской службе их знаю. В магазинах таких не найти, может, с какой военной базы притащили другие выжившие. Наверно, решили устроить базу тут, где остались некие запасы еды. Но по ходу им оно не помогло…