Постой, если неведомая сила изменила Химмелькнакера и неизвестную им девицу, то что мешало трансформироваться косной материи? У аспиранта в голове ненасытным червем принялась все сильнее ворочаться одна догадка.

Не говоря ни слова, он встал, направившись к груде бетонных обломков чуть в стороне. Ричард взобрался на нее, а потом подпрыгнул, чтобы не с первой попытки, но все же уцепиться за металлическое кольцо, торчавшее на углу самой нижней из «полок». Раскачавшись, Лайонхарт с кряхтением залез на эту штуку. Его ладони ощутили гладкий, немного скользкий материал, под которым угадывалось что-то мягкое.

— Эй, вы там чего забыли? — отложив вертел, окликнул его Курт. — Ночь на дворе, лучше держаться возле костра. Не хватало еще, чтобы вас утащила какая-нибудь тварь, — криво ухмыльнувшись, он добавил: — Но если вы не прочь быть сожранным, все равно возвращайтесь. Сгодитесь мне на завтрак! Так оно для дела полезнее.

— Профессор, я знаю, что это за сооружение. И вам оно хорошо знакомо, — проигнорировав остроты Химмелькнакера, Лайонхарт подошел к окну и выглянул наружу. — Забирайтесь сюда, я вам кое-что покажу.

Немного поколебавшись, Курт забрался на ту же кучу обломков, потом на полку. При своем росте и сверхчеловеческой силе он управился за полминуты.

— Ну? — промычал он, опуская голову, будто бык, готовящийся к атаке. Похоже, ему очень не понравилось отрываться от послеобеденного отдыха, и если у аспиранта не было на это веской причины, то…

— Мы в поезде! На таких я каждый день ездил из кампуса в город. Та же сила, что изуродовала девушку и вас, потрудилась и над электричкой. Притащила ее сюда, растянула в несколько раз, и, всунув в дупло, закрутила винтом. Просто торчала эта конструкция вертикально, потому мы сразу не догадались. Но поглядите внимательнее на эти окна, на полки, то есть на сиденья!

Химмелькнакер недоверчиво нахмурился, и это придало его непропорционально маленькому лицу комичный вид. Он глянул по сторонам, с недоверием потрогал поверхность «полки». Вышло, как с детской картинкой-загадкой, где надо разглядеть какое-нибудь животное среди всяких узоров. Сперва ничего не можешь разобрать, но потом находишь, что надо, и уже сам удивляешься: как раньше этого не замечал? Вот и теперь профессор растеряно кивнул.

Они находились в салоне пригородного поезда, пусть и до неузнаваемости искаженного неведомой силой.

— А теперь выгляньте в окно и повнимательнее присмотритесь к этим уступам!

Курт выглянул. Внизу расстилалась поляна, где они утром неудачно гонялись за «собакой». От поляны отходила довольно широкая улица, которая, петляя среди плотно сгрудившихся домов, оканчивалась на самом обрыве. Под ним лунный свет озарял каменный хаос — нагромождение острых углов и многоугольных выступов. Еще недавно профессор и аспирант миновали их, взбираясь по склону горы. То, что располагалось ниже, тонуло в синеватой пене облаков.

— Вам форма этих выступов не кажется странной? Пока мы там лазили, этого было не разглядеть, но теперь все как на ладони!

Химмелькнакер присмотрелся, и, ненадолго нахмурившись, удивленно заморгал.

— Да это нагромождение городских домов! — воскликнул он. — Их воткнуло один в другой, изогнуло, скрутило, облепило землей, но все равно это — здания, построенные человеком. В природе не бывает столь правильных форм!

— Именно. Причем эта структура продолжает расти. Вспомните, когда мы сюда забрались, было пасмурно, потом все окутал плотный туман, и, наконец ярко засияло солнце. То не погода изменилась, это мы, сами того не заметив, вознеслись над облаками! И вон этих штук не было, — Ричард указал на каменную спираль, выступавшую из обрыва далеко в сторону, ткнул в гроздья массивных шипов, торчавших рядом. — Пока мы тут ужинаем, эта гора продолжает расти и трансформироваться. Возможно, к ней приклеиваются новые фрагменты. Кто знает, какая сила их приносит? И мне кажется, — Лайонхарт скользнул взглядом по ватному покрывалу туч, — там намечаются еще вершины. Их точно не было раньше.

Химмелькнакер уселся по-турецки и в задумчивости подпер рукой голову. Он прикрыл глаза, и с каждой секундой морщинки вокруг них становились глубже, резче.

— Помните то эффектное сияние над вершиной? Здесь не лучший обзор, но уверен, оно никуда не делось, — Курт повел рукой, указывая на красные, желтые, зеленые отсветы, зловещими призраками метавшиеся в темном небе. — Похоже, я был прав, что это как-то связано со всеми этими чудесами. Что за силы мы разбудили своим экспериментом?

Лайонхарт только плечами пожал, а Химмелькнакер улегся, пристраиваясь поудобнее.

— Ладно, давайте спать. Утром продолжим восхождение. Чую, наша работа еще не закончена и скоро мы получим оч-чень интересные данные!

На следующий день они начали взбираться все выше. Процесс был мало похож на то, чем обычно занимаются альпинисты, скорее это казалось прогулкой подростков, решивших исследовать какие-нибудь руины. Вот и профессор вместе с аспирантом поднимались по пожарным лестницам небоскребов, пробирались через нагромождения транспорта — машин, трамваев, даже поездов, — перелезали через завалы переломанных деревьев и кустарника.

Неведомые силы не просто собрали эти, привычные и понятные объекты, которые каждый день встречаешь в повседневной жизни, они исказили их до неузнаваемости. Будто бы какой-то титан решил сварить сборную солянку из элементов городского пейзажа. Перемешал ингредиенты в различных сочетаниях, нашпиговал одно другим, нарезал крупные объекты кольцами и спиралями, а длинные и тонкие связал друг с другом, ну и вместо специй пересыпал все грудами камней с землей. От длительной варки часть предметов размягчилась и покоробилась, прочие съежились или наоборот вытянулись. Увидев результат, Эшер и Дали наверняка бы подали в суд, возмущенные тем, что дилетант украл сюжет их картин.

Тем утром Лайонхарт и Химмелькнакер долго взбирались по лестницам, преодолевали анфилады комнат, обходили завалы через окна и провалы в потолках, а выбравшись наконец наружу и поднявшись по стволу гигантского платана, обнаружили… Как оказалось, они недавно покинули частный дом, вроде того, в котором профессор жил в Калифорнии! Только этот коттедж был размером с городской квартал, да еще и неведомый архитектор вкрутил его, будто шуруп, в глубокую щель между нагромождениями валунов и тугим клубком деревьев.

Позже Ричард нашел стеклянный шарик, легко помещавшийся на ладони, а внутри него был заключен… железнодорожный вокзал с двумя поездами. Сперва аспирант подумал, что это игрушка, и даже восхитился искусством мастера. Все было воспроизведено до мельчайших деталей. Рельсы, шпалы, живая изгородь и клумбы, даже пятна ржавчины на опорах электропередачи и мусор в укромных уголках были как настоящие. Здания выглядели нарочито реалистично, со всеми огрехами и отпечатками времени, особенно выделялись несколько лачуг в стороне от путей — их слепили из чего попало. Не забыл скульптор и людей: они стояли, сидели на лавках, прохаживались по платформе. Одежда и позы смотрелись очень правдоподобно: кто переговаривался, кто искал свободное место на лавочке или рассматривал расписание, а один бродяга вообще готовился влепить товарищу кулаком в нос. Если приглядеться, можно было рассмотреть виртуальный экран планшета в руках одного из пассажиров, а на нем — миниатюрные иллюстрации и бисерный текст. Наверно, найдись тут микроскоп, буквы удалось бы и прочитать.

Но что-то с этим шаром было не так. Неужели и правда кому-то хватило терпения сделать безделушку настолько достоверной? Тогда она должна была стоить больших денег и храниться в музее, а не просто валяться в грязи. Конечно, на этой горе попадалось всякое, но все же Лайонхарт заметил некоторые закономерности. Обычно предметы группировались по родству. Деревья и кустарники из какого-нибудь парка валялись в куче, и среди них легко было найти статуи, которыми украшают аллеи, куски узорчатой решетки, лотки со всяческой снедью. Другой раз путники видели мегамолл, который вместе с его окрестностями были втиснуты в одну яму. Между автомобилями напихали, словно кильку в банку, все машины с парковки, товары с прилавков тоже валялись неподалеку. Окружали яму руины торгового центра, завязанные морскими узлами.