Тут бы внутреннему ребенку и порадоваться, ведь сбывается его давняя мечта. Он и радуется на первых порах. Приходят в голову интересные идеи, аж руки чешутся претворить их в жизнь, а мир кажется как никогда ярким и полным красок – вот бы перенести их все на полотно! Однако чем дальше, тем тягостнее становятся занятия живописью, всё меньше рождается идей, которые хотелось бы перенести на холст, мир снова становится серым и скучным – обыкновенным! – и, что совсем уж досадно, приходится себя заставлять, чтобы хотя бы подойти к мольберту. В чем же тут дело?

Если мы в такой ситуации попытаемся выстроить диалог между двумя субличностями, то довольно скоро убедимся, что никакого полноценного сотрудничества между ними и нет. В тот момент, когда внутренний ребенок ощутил сомнения и неуверенность в себе, более взрослая субличность немедленно взяла управление в свои руки и оттеснила несмышленыша на задний план.

«Правильно, ты еще маленький, что ты можешь знать, – снисходительно заявляет внутренний родитель. – Не беспокойся, я всё сделаю. Я всё беру на себя».

Ребенок, отстраненный от взрослых дел, чувствует себя лишним, ненужным. Ему горько и обидно – похоже, ему не доверяют, сомневаются в его способностях, думают, что он только испортит всё дело. Он отступает, отдавая бразды правления Родителю, и вместе с ним из казавшегося прежде захватывающим и интересным занятия уходит всякий элемент игры, и занятие это неизбежно превращается в обычную скучную рутину, которой и без того изобилует жизнь серьезного взрослого человека.

Есть несколько отличных техник, которые помогают наладить диалог между субличностями, находящимися в конфликте. Например, техника «Пустой стул». Вам понадобятся два стула. На один из них предстоит сесть вам самим, войдя в роль одной из конфликтующих субличностей. На втором разместите воображаемого собеседника – другую субличность. И затем высказывайте ей всё, что накопилось. Когда закончите, пересаживайтесь на второй стул. Теперь вам нужно будет вжиться в роль второй субличности, чтобы от ее лица дать достойный ответ первой.

В начале диалога у субличностей может проявиться немало взаимных обид и претензий, и их важно высказать все без утайки, после чего вы почувствуете облегчение и обнаружите, что «эти два упрямца», в общем-то, неплохие ребята, и вполне могут мирно сосуществовать и даже о чем-то договариваться.

Еще один похожий прием, который тоже может разбередить старые раны и всколыхнуть подавленные чувства. Пишем письмо сначала от лица внутреннего ребенка к внутреннему родителю, а затем от лица Родителя пишем ответ. И так постепенно налаживаем диалог, пока обе субличности не придут к компромиссу.

«Мам, знаешь, иногда я представляю, будто еду в огромном бронированном танке, я в нем совсем один, и даже страшно выглянуть из люка наружу… Но вот выглядываю я, а вокруг… снаряды летят, дым клубится, всё падает, рушится! Вот это да! Я, конечно, снова прячусь. Не понимаю, как я тут оказался. Почему где я, там и разруха? Неужели вся эта разруха из-за меня?»

«Сынок, что ты еще такое придумал? Танки, снаряды… ну и фантазер ты у меня! Я понимаю, что ты боишься, идти в новое всегда страшно. И напортачить можешь легко, с тебя сбудется! Я тебе говорила, что не надо торопиться, но ты же такой упрямец – как что-то задумал, так уж не отступишься. Но ты не переживай, я с тобой рядом. Считай, что я за штурвалом твоего танка. Тебе даже наружу выглядывать не надо, зачем это еще? Я всё сделаю сама. Я знаю, как надо! А если чего и не знаю пока, то этот пробел мы скоро восполним, не волнуйся. Посмотри, сколько я книжек накупила, сейчас начнем их штудировать, а затем примемся покорять вершины. Если уж браться за дело, то со всей обстоятельностью…»

«Да уж, видел. Но я их не понимаю, они слишком скучные для меня. Обязательно всё должно быть так сложно?»

«А как ты думал? Жизнь ведь не только из игр состоит. «Делу – время, потехе – час». Ты мне не мешай, не видишь разве, что я книгу читаю? Для твоей же пользы! Сначала дело, а потом, так и быть, поиграем с тобой… во что ты хочешь, чтобы мы поиграли?»

«Я хочу, чтобы мы поиграли в настоящую жизнь – яркую, красочную, захватывающую, какой она только может быть! Мам, как ты не понимаешь? Я не хочу, чтобы ты всё время управляла моим танком. Просто покажи мне, как это делается. А дальше я сам. Или погоди… я сам разберусь, так даже еще интереснее! Я уже не боюсь, правда-правда. Только не ругайся, если я нечаянно нажму не на ту кнопку или сверну не в ту сторону».

«Если ты свернешь не в ту сторону или нажмешь не на ту кнопку, я заберу у тебя штурвал, имей это в виду».

«Здрасьте, приехали. О, придумал! Давай играть, как будто мы попали в город, где злой тролль понаставил множество коварных ловушек, а мы их будем находить и обезвреживать. Вот только что мы попали в одну из таких западней. И перестали слышать друг друга».

«Коварный тролль» – надо же такое сочинить! И как же мы из такой ловушки выбираться будем? Твои предложения?»

«Мам! Пусть я пока мало что знаю и умею, но я научусь, мне интересно. Дай мне только попробовать самому».

«Вот заладил же! Ну ладно, я не против. Пробуй, конечно. Ты прав. Пока не испытаешь на собственном опыте, не научишься, я это тоже где-то читала…»

Писатели и вообще творческие люди обладают одним неоспоримым преимуществом – они могут выплеснуть свой внутренний конфликт на бумагу, придать ему художественную форму, и таким образом снять напряжение, прожить ситуацию, хорошо ее прочувствовав. И это тоже психологическая защита, но более зрелая по сравнению со всеми прочими защитами. Называется она сублимация. Нам особенно интересно читать такие произведения, поскольку мы узнаем в них отголоски своих собственных внутренних конфликтов. Персонажи, представляющие собой разные стороны внутреннего конфликта, выясняют между собой отношения, иногда довольно бурно, а мы можем симпатизировать кому-то из них, искренне желать, чтобы он победил в противостоянии. Или же герой, который в начале повествования благоразумно сопротивлялся невесть откуда взявшемуся искушению, вдруг решает: «Была не была! Живем ведь только раз!», – и пускается в авантюру, о которой прежде и помыслить не мог. А мы с интересом следим за его приключениями, нам хочется узнать, преуспеет ли он, будет ли хоть как-то вознаграждена его отчаянная смелость, которая иногда, право же, граничит с безрассудством.

Автор тоже может принимать ту или иную сторону в конфликте (и нам, читателям, обычно это заметно), но всё же лучшая позиция для него – наблюдать за перипетиями сюжета словно со стороны. Тогда в процессе творчества он может осознать то, что прежде не осознавал, и даже найти оригинальное решение конфликта, которое вряд ли пришло бы ему в голову, если бы он не взялся за перо.

В ходе нашего путешествия мы уже неоднократно прибегали к такой сублимации, не станет исключением и следующее задание. Выразив свои переживания через образы и метафоры, мы извлечем внутренний конфликт из глубин бессознательного, выявим, в чем он заключается, и постараемся отыскать способ успешного его решения.

1) Наверняка вы уже поставили перед собой цель, которой хотите достичь, и выяснили, как к ней относятся разные ваши субличности. Если пока не выяснили, то самое время сделать это. Можете, например, взять у них своего рода интервью и записать их мнение. Если вы обнаружили, что среди них есть как горячие сторонники вашей идеи, так и бурчащие и недовольные скептики, то переходите к следующему пункту.

2) Для каждой стороны, участвующей в конфликте, вам нужно будет выбрать карту с изображением соответствующей субличности. Можете воспользоваться любой портретной колодой метафорических карт, либо картами, предложенными в Приложении 6. Выбирать их можно как в открытую, так и в закрытую.