Время поджимало, и потому Сильвестру пришлось остановить свой выбор на самой удачной, на его взгляд, мелодии, наполнить свою флягу музыкальной водой и отправиться к суровым экзаменаторам. По пути он заехал домой – пусть дедушка тоже послушает его мелодию. Что-то он скажет?

– Мне нравится, – молвил старик. – В этой музыке живешь ты – и всё лучшее, что есть в тебе, я слышу в ней.

– Это потому, что ты мой дедушка, – заметил Сильвестр. – Боюсь, Черный страж будет совсем иного мнения.

– Вот что, – решительно заявил старик. – Прежде я говорил тебе, что не нужно смотреть на этого Черного, а теперь добавлю еще кое-что: не слушай его. Что бы он тебе ни сказал – не слушай! Я верю в тебя и твой талант, поверь и ты сам. Ты сможешь пройти это испытание!

В третий раз предстал Сильвестр перед стражами порога. Сознавая, что этот раз в любом случае будет последним, открутил он крышку у своей фляги, и воздух заполнила живая, энергичная мелодия.

«Что же мы тут стоим, понапрасну теряя время? – казалось, наигрывала она. – Идем же дальше, дальше, дальше!.. Самое интересное – там, впереди!»

– Да, – сказал Белый страж, – должен признать, в этом что-то есть.

– Какое дурновкусие! – воскликнул Черный страж. – Если это всё, на что ты способен, то у меня для тебя плохие новости. Ты немедленно вернешься туда, откуда пришел, чтобы сколотить свою первую табуретку. При должной тренировке…

– Да ты издеваешься! – оборвал его Сильвестр. – Я пойду к своей цели, нравится тебе это или нет. Можешь испепелять.

Он решительно сделал шаг по направлению к воротам, а затем второй и третий.

В этот миг Черный страж посмотрел на Белого, а Белый – на Черного. А уже в следующее мгновение и оба стражника, и ворота, которые они охраняли, исчезли, растворившись бесследно, как будто и не было их тут никогда. Сильвестр успел заметить лишь, что перед самым исчезновением на спинах у стражников выросли крылья. Но, возможно, ему просто показалось.

Впрочем, долго размышлять над этой загадкой наш герой не стал. Мелодия зазвучала громче и увереннее, она звала его идти всё дальше и дальше по дороге, и впереди – Сильвестр теперь был в этом абсолютно уверен, – его ожидало много интересного.

– А где я могу найти кого-нибудь нормального?

– Нигде, – ответил Кот, – нормальных не бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально.

Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес

Даже если вы отправляетесь в путешествие в одиночку, вас в вашем странствии будут сопровождать довольно занятные персонажи. Кто-то из них будет искренне наслаждаться дорогой (и, вполне возможно, что идея пуститься в путь принадлежит именно ему), а кто-то непременно начнет ворчать, что стоило бы остаться дома, от этих приключений хорошего не жди. Знакомьтесь – ваши субличности!

Впрочем, субличность под названием Взрослый (она же Эго) в особых представлениях и не нуждается. Это сознательная часть нашей психики, с которой обычно ассоциируется наша индивидуальная личность. Когда мы взаимодействуем с социумом, то чаще всего находимся именно в этой роли, поэтому иногда ее еще называют Персоной (от лат. «маска»). Взрослый серьезен, разумен, склонен опираться на факты и логическое мышление, стремится занять свое место под солнцем и с готовностью берет ответственность за свои поступки.

Иное дело внутренний ребенок – самая уязвимая часть нашей психики, в которой живут наши детские мысли и чувства. Эта субличность более других нуждается в защите и безопасности и тяжело переживает удары по самооценке. Ребенок очень эмоционален и нетерпелив. Если он чего-то желает, то со всей страстью, и желание должно быть исполнено немедленно. Если он чего-то боится, то до умопомрачения, и этот страх не подчиняется никаким доводам рассудка. Если он чему-то радуется, то радости этой нет предела, и в такую минуту мы готовы прыгать до потолка, совершенно не заботясь о том, что о нас подумают окружающие.

Ах, эти окружающие!.. Ребенок ждет от них безусловной любви и принятия, и не согласен ни на какие компромиссы. Особенно если такой любви ему не хватило в детстве. Тогда эта часть души становится похожа на бездонный колодец, который сколько ни наполняй, всё будет мало… мало! Однако, хотя эта субличность кажется чрезмерно беспокойной и пугающе непредсказуемой, наладить с ней контакт невероятно важно, поскольку только внутренний ребенок может подарить нам интерес к жизни, любопытство, азарт и радость творчества.

А что же внутренний родитель? В этой субличности живут модели поведения и установки, которые мы перенимаем извне – как правило, от своих родителей или других взрослых, которые занимались в детстве нашим воспитанием (это могли быть, к примеру, школьные учителя, воспитатели в детском саду). Родитель опирается на законы, нормы и правила. Его излюбленные слова: «должен», «обязан», «надо»; он очень консервативен, ориентирован на традиции и безапелляционно запрещает всё, что не согласуется с его четким моральным кодексом. Поступает он так из благих побуждений, конечно же, ведь он чувствует ответственность не только за себя, но и за окружающих, и одна из его функций – защита неразумного внутреннего ребенка.

Подобно Ребенку, который может проявляться как в светлом, радостном, так и в темном, сумрачном состоянии, внутренний родитель тоже предстает перед нами в двух разных ипостасях. В темных своих проявлениях он превращается в злейшего врага всех наших начинаний, и тогда мы называем его внутренним критиком, или Цензором. Такой внутренний родитель обрушивается на нас с суровым разбором полетов, сосредоточив внимание исключительно на недостатках, и не упустит случая напомнить, что у нас ничего не получалось раньше и, скорее всего, не получится и впредь. «Кишка тонка! Руки не оттуда растут! Все люди как люди, а ты…»

Но эта же субличность в светлой своей ипостаси заботливо опекает нас, поддерживает и помогает поверить в себя, становясь самым лучшим нашим наставником.

Субличность под названием Взрослый выполняет в нашей психике чрезвычайно важную функцию. Становясь посредником между Ребенком и Родителем, Взрослый сдерживает слишком буйные порывы первого и ставит под сомнение догмы и правила, насаждаемые вторым, и таким образом находит компромисс между «хочу» и «надо».

Согласно аналитической психологии Юнга, кроме этих трех основных, есть еще гендерные субличности – анима у мужчин и анимус у женщин. В них мы помещаем все черты противоположного пола, присутствующие в нашем сознании, и складываем из них некий собирательный образ «идеального мужчины» и «идеальной женщины».

И, наконец, вспомним об универсальных архетипах, населяющих коллективное бессознательное, таких как Воин, Правитель, Шут, Мудрец, Разбойник и другие. В них живет всё то, что находится за пределами нашего личного опыта, и они отражают опыт, накопленный человечеством на протяжении многих веков, почти в неизменном виде. Мы можем обнаружить их и в себе, когда сталкиваемся с серьезными драматическими ситуациями, вызывающими сильные переживания. В таких случаях наша психика обращается к моделям поведения, которые уже не раз в прошлом выручали наших предков, помогая им выпутаться из похожих передряг. Чего теряться, когда уже есть готовый, проверенный веками рецепт! Например, попав в угрожающую жизни ситуацию, спокойный и миролюбивый прежде человек, что мухи не обидит, внезапно обнаруживает в себе качества Воина, о которых и не подозревал, и проявляет чудеса геройства, решительно давая обидчику отпор.

С универсальными архетипами встретимся и мы, когда будем писать очередную сказку. А со временем наверняка обнаружим, что в персонажах наших историй всё явственнее проступают черты нашей собственной личности. Но ведь верно и обратное: и наши герои как будто начинают влиять на нас, и в обыденной жизни мы вдруг принимаемся вытворять такое, что раньше позволяли себе… ну, вот разве только в сказке. Это похоже на магию, но нет ничего более естественного – погрузившись в увлекательный процесс самопознания, мы начинаем лучше себя узнавать, а затем понимать и принимать.