Идём прямо семимильными шагами!

Но все-таки ходить перед Мартином обнаженной пока что слишком… смущающе для меня…

Оборотень же, не обращая внимания на мои неловкие потуги закрыться от его взгляда, отжал полотенце от лишней воды и приложил его к моему животу, вытирая его дочиста.

— Руки, — скомандовал парень так, что мне и в голову не пришло противится.

Медленно опустила руки по швам, наклонив голову вниз, за плотной занавесью своих волос скрывая пунцовое лицо и рассматривая кончики пальцев на ногах, выглядывающие из под пижамных штанов.

И почему мне так стыдно, что под землю провалиться хочется?!

— Подожди, — всего на мгновение Мартин скрылся из ванной, чтобы в эту же секунда вернуться с чистой белой футболкой в руках.

Пока Мартин облачал меня в свою футболку, я чувствовала себя неживым манекеном в его руках.

Правда, это чувство вскоре исчезло, стоило оборотню прижать меня к себе и впиться в мои до сих пор саднящие от всего произошедшего губы. Его рука медленно поползла вниз, с силой сжимая выступающие ягодицы, отчего я замычала, с трудом прерывая поцелуй.

Прикосновения Мартина с каждым раз становились все жёстче и откровеннее. И, признаться честно, я боялась того, к чему они могут привести. Уж больно быстро все происходит между нами. И вроде так приятно, сладко внутри от его действий, но я все же уворачиваюсь от следующего поцелуя Мартина. И его губы мазнули по моей щеке, которую, видимо в наказание, даже слегка прикусили.

Я округлила глаза.

— Мартин!..

— Не бойся. Я не возьму тебя до следующей течки. Но дай хотя бы…

— Подожди! — я попыталась отодвинуться от парня, но меня лишь сильнее притиснули к горячему мужскому телу, — Причем здесь течка?

Руки Мартина скользили по моему телу, стискивая и сжимая все, до чего могли дотянуться. Создавалось ощущение, что у меня не осталось ни одного участка кожи, не облапананного этим озабоченным Альфой:

— Потому что у омег во время эструса снижается чувствительность к боли и значительно повышается либидо. Самое то для первого раза, — Мартин потянулся к моим губам, обхватив своими широкими ладонями мое лицо, но я снова не далась.

— А ты откуда об этом знаешь? — я нахмурилась, чувствуя волну необоснованной злости, поднимающуюся внутри, — Так много омег перепробовал?

Едва ли Мартин напугался моим тоном, целуя все, до чего смог дотянуться. Нос, лоб, веки, щеки, а потом опять по кругу. При этом даже умудрился, не отрываясь от дела, поинтересоваться снисходительным тоном:

— Хочешь поговорить об этом?

— Да!

Но Мартин не ответил, спустившись неспешными поцелуями к моей шее, отчего предательская дрожь прошлась по позвоночнику. И как бы он ни был хорош в деле моего коварного соблазнения, я брыкалась от накрывающего меня наваждения, как могла.

— Ответь!

В ответ лишь тишина, разбавленная пошлым звуком соприкосновения влажных губ и кожи. И моим тяжелым, прерывистым дыханием.

— Ну, Мартин, — своим тоном я напомнила себе жалобное стенание Шелдона, когда он разговаривает со своим старшим братом. И, как и ожидалось, меня снова проигнорировали, — Ну тогда и ты у меня про мое прошлое ничего не узнаешь! — в сердцах высказалась я, в душе понимая, что мне и рассказывать то нечего.

Но наживка сработала.

— Зачем мне что-то узнавать? Я и так знаю, что буду у тебя первым, — самодовольно усмехнулся Солмнхелл, чем чуть не довёл меня до приступа бешенства.

Какой самоуверенный! Аж стукнуть хочется!

— Ну-ну, мечтай, — и отвернулась от его до одури счастливой морды, глядя в отделанную серым камнем стену.

Честно говоря, говорила я все это из чистой вредности. Для многих моих знакомых девчонок было предпочтительнее иметь более опытного парня, чем такого же девственника, как, собственно, и ты. И до определенного времени я тоже считала, что это верно.

Но сейчас, будучи абсолютно уверенной в том, что у Мартина были девушки до меня, мне стало неприятно. Хотелось быть для него единственной и неповторимой.

Но если партнёрш у него было много… то как для такого неуверенного в себе человека, как я, уйти от соблазна сравнивать себя с ними?

И я понимаю, что это только моя проблема, но тон Мартина, которым он так спокойно говорит об этом и не хочет делится своим прошлым, заставляет чувствовать непонятную ревность внутри.

И это сводит меня с ума…

И, кажется, не только меня.

— Не понял, — Мартин попытался заглянуть мне в глаза, но я упорно смотрела в стену напротив, — Хочешь сказать, что это не так?

Молчу, краем уха улавливая, как Альфа разгневанно вдыхает и выдыхает воздух из лёгких.

— Вета!

У-у-у, какие мы нервные! Упорно молчу, переведя взгляд на свой маникюр на руках.

— Веталина, отвечай!

— Хочешь поговорить об этом? — скопировала я тон Солмнхелла, все же подняв взгляд на оборотня. С виду он был вполне спокоен, если не смотреть в глаза, конечно. Создавалось ощущение, что там не огонь — пожарище, уничтожающий все на своём пути.

Пугающее зрелище, но я постаралась не показывать свой страх.

Мартин смотрел в мои глаза, не мигая, зверея с каждой секундой все больше. В какой-то момент мне даже почудился желтый блеск в его обычно светло-голубых глазах — верный признак приближающегося оборота.

Вот тут я уже не на шутку испугалась, но опровергнуть придуманные в голове оборотня ошибочные мысли все же не решилась. Язык от страха онемел.

— У меня не было дохуя девушек, как ты думаешь, — наконец, с рычащими в голосе нотками, произнёс парень, — И, если у нас и были какие-то долгосрочные отношения, то все они строились на примитивном трахе время от времени. Не более.

— Время от времени? — допытывалась я, скрестив руки на груди.

— Во время гона или в звериной ипостаси на охоте, — объяснил оборотень, — Довольна?

— Было бы чем, — я фыркнула и двинулась в сторону выхода из ванной. Ну какой же он… тяжелый! Непрошибаемый характер!

Но уйти мне не дали.

Схватив меня поперёк живота, отчего я чуть не поперхнулась от неожиданности, меня оторвали от пола и прижали к резко вздымающейся груди. И, стиснув меня сильнее, Мартин, грассируя каждый слог, низким голосом поинтересовался:

— А мне ты ничего сказать не хочешь?

— Что именно? — прикинулась дурочкой, чувствуя жар чужого дыхания на своей шее.

— Кто он? — громыхнул оборотень злым тоном так, словно я уже связалась и лишилась девственности с кем-то за его спиной. Ужас.

— Никто, — выдохнула я, признавая своё поражение, — Я просто тебя позлить хотела.

— То есть первый? — уже более миролюбивым тоном спросил Мартин, протираясь носом о мой висок и невесомо прикладываясь к нему губами.

— Да, — и меня тут же сжали сильнее в тисках объятий, — Как будто это и так не было понятно, — сконфуженно пробормотала я.

— Удивительно, но ты заставила меня усомниться.

— Да? — я обернулась к парню, хотя находясь у него на руках, это оказалось сложно, — И что бы ты сделал, если бы это оказалось правдой?

Он промолчал. И взгляд мне его в этот момент совсем не понравился. Настолько он был тяжелым и давящим. Правду говорят, что все Альфы — жуткие собственники. Впрочем, об этом я быстро забыла, стоило оборотню вынести меня из ванной в спальню.

***

К моему несказанному облегчению и крохотной толике сожаления, больше Мартин ко мне ночью не приставал. Вырубился практически сразу, стоило нам оказаться в постели, придавив меня всем телом. Но мне было хорошо. Закрыв гештальт с волнующей меня темой, я расслабилась и позволила себе наслаждаться временем, проведённым с парнем.

А что касается некой Миранды… к черту ее! Произвести на Мартина впечатление неадекватной истерички, предъявляющей претензии на пустом месте, мне не хотелось. И призадумавшись хорошенько, я поняла, что у Альфы нет причины мне лгать и встречаться с кем-то у меня за спиной. Иначе зачем ему возиться со мной? Тем более все эти три дня он ночует со мной, проводить время, хоть и не делится многим. Но да ладно. С этим можно справится, я думаю.