Шаг за шагом они дошли до предела комнаты, и Джиа почувствовал, как уперся спиной в стенку. Обессиленный, он опустил руки и позволил Крауру обхватить ладонями его голову, холодными пальцами сжать виски, заставить смотреть прямо в глаза.
– Не надо. Пожалуйста! – отчаянно прошептал он.
Накопленный гнев гноем прорвался в его мозг, и Джиа взвыл от боли, вырвался из рук отца и, рухнув на пол, скуля, отполз к окну, прижался горячей спиной к холодной побелке, готовясь к отчаянному прыжку.
– Хочешь прервать наш разговор? – уловил намерение сына Краур.
– Нет, ты в своем праве, – взяв себя в руки, произнес Джиа, хотя его буквально трясло от страха.
– Пожалуйста, не надо… Прости… Прости, что не встретил тебя подобающим образом, – размазывая сопли по лицу, словно в другой реальности, как заведенный, через минуту молил и повторял он на все лады, стараясь выиграть время.
Отец удовлетворенно кивнул – и согласился выполнить просьбу.
Джиа выдохнул, получив мысленный ответ: «Можешь дышать».
– Я думаю, мы поняли друг друга. Встань ровно.
Краур терпеливо дождался, когда весь в поту, с дрожащими коленями сын с четвертой попытки поднялся на ноги. Земля не держала его, и, чтобы обрести равновесие, Джиа пришлось ухватиться рукой за подоконник.
– Мне повторить урок еще раз? – едва сдерживая свои силы, проговорил Краур.
Казалось, клинок льда воткнулся под дых Джиа.
– Нет, – с силой выдохнул он, спасаясь привычным приемом от боли, и отпустил руку: стоять следовало правильно. – Все будет так, как ты хочешь, отец.
– И все же ты не отдаешь мне ее?
Краур нехорошо прищурился.
– С кем гуляет твоя мать?
– Ни с кем.
Краур сильно, с размахом ударил сына, снова повалив того на пол.
– Правильно, так и отвечай. Мать надо защищать.
– Это правда.
Поднявшись, Джиа упрямо выдержал взгляд отца.
– Она работает в магазине. Или ты думаешь, что все это время, пока тебя не было, мы питались воздухом?
– Дерзишь, – широко улыбнулся Краур, и погрозил сыну пальцем. – Хорошо. Умойся. А я пока осмотрюсь. В моем доме…
Резко, стремительно он обошел их маленькую квартирку, осмотрел коридор, выходящий на задний двор, быстро сориентировавшись, прошел на кухню, сел за стол в ожидании горячего га.
– Она на работе. Вернется к семи часам, – стараясь унять дрожь в голосе, упрямо повторил Джиа.
Крауру не было нужды поворачивать голову, чтобы узнать, что сын открыл холодильник, поставил на стол его именной стакан.
– Хорошо. Сходи, предупреди ее, пусть вернется пораньше, я голоден. Сегодня я отдохну, а завтра устроим праздничный ужин.
Сделав большой глоток из любимой кружки, Краур с приятной ленцой откинулся на кресле, пристально посмотрел на сына, стоявшего посреди кухни, бледного, с бумажным пакетом га в руках.
– Подними глаза, – тихо приказал он.
Джиа приподнял голову. Их взгляды встретились.
– Надеюсь, тебе не надо напоминать, как ведут себя хорошие мальчики?
«Хорошие мальчики не прячутся от родного отца, – мысленно ответил Джиа. – Даже если он марсианин. И не…». Усилием воли он остановил бьющуюся в висок мысль.
– Нет, папа, – четко проговорил он вслух, стараясь скрыть прорывавшуюся в голосе горечь.
– Тогда почему ты еще здесь? И позаботься о замке, Джиа. Мы не можем спать с выбитой дверью.
Шаг второй
3
«Я однажды проснулся живой», – застряла дурацкая песенка на губах у Кардона.
– Это интересно, – равнодушно заметил Остену доктор. – Нам приходится пока держать его на успокоительных. Эта фраза – первое, что он произнес с тех пор, как попал сюда. Думаю, он приходит в себя…
4
Бежать было бессмысленно. Документы, деньги – все оставалось в доме. Хорошо хоть, что они буквально на днях переехали в эту квартиру, и Остен еще не бывал у них, а, значит, в доме не было его запаха. Спрятаться? Укрыться у знакомых?
У них не было поблизости знакомых. Это и было целью их переезда. Да и с нюхом отца… Все равно, что дразнить бешеную собаку.
Вот если бы он почувствовал его появление раньше, хотя бы за полквартала…
Задумавшись, Джиа с разбегу налетел на камень, споткнулся, судорожно взмахнул руками – и все же не удержался, упал на колени, вдобавок проехав пару сантиметров ладонями по грязной дороге.
«Поделом».
Он выругался, чтобы не заплакать. Только истерики ему сейчас не хватало.
«Праздничный ужин, как же».
Он ясно прочитал в глазах отца картину этого ужина.
«Мне надо найти выход из всей этой ситуации».
«Ситуации?.. Ты так это называешь?..».
Джиа тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться.
«Хороший выход из…, в котором оказался. Так устраивает?».
Оставшуюся часть дороги до магазина, где работала Марри, он прошел медленно, пытаясь свыкнуться с наклюнувшимся у него решением.
«Ты породил эту проблему, ты и должен ее решить».
Шаг третий
5
– Дорогая, – ласково прижал Краур жену к себе, поцеловал ее смешные, торчащие во все стороны волосы. – Я так рад, что снова с вами.
– Мы тоже.
Марри горячо прильнула к мужу, поджав ноги, уютно устроилась под его рукой. Кто бы мог подумать, чувствуя флюиды, исходящие от ее тела, что еще полчаса назад она честно и твердо говорила сыну:
– Спокойно. Мы ожидали этого. Надеялись на лучшее, но ожидали. Во-первых, надо выяснить, законно ли он покинул Рабочую Пустошь и предупредить Остена. Если законно… – она сделала паузу, – Джиа, я люблю твоего отца, но я не согласна с тем, что он делает, и не собираюсь становиться при жизни вдовой, поэтому я и встречалась с Остеном.
– Да, мама, – рассеянно ответил Джиа, думая о своем.
– Но если отец на законных основаниях вернулся к нам, я тоже вернусь к нему, и мы забудем обо всем, что было в его отсутствие. Я прошу тебя, Джиа. Ты меня понял?
К счастью для матери, Сарра была слишком маленькой, чтобы интересоваться ее мнением, тем более о чем-то просить.
– У нас сегодня будет семейный ужин. Будь хорошим мальчиком.
6
– Приготовь нам завтра что-нибудь особенное, – попросил Краур, нежно перебирая волосы Марри.
– Скажи мне честно, ты надолго к нам? – тревожно спросила она мужа. – Сарра так плакала, когда тебя забирали.
Она повернулась к Крауру, подтолкнула одеяло под бок и стала разглаживать хрупкими пальчиками морщинки на его лбу.
– Я не хочу больше терять тебя. Зачем нам эти деньги? Мы можем жить счастливо и без них.
– Я пошел на сделку, выдал им крупную рыбу, и они отпустили меня, – ответил Краур на незаданный Марри вопрос.
– Хорошо, – выдохнула она. – Ты же знаешь, я не осталась бы с тобой, если бы ты… не ушел с Пустоши. Я не смогла бы ждать пятнадцать лет.
– Поэтому я здесь, малышка. Я счастлив, что ты дождалась меня, и наши дети…
– Джиа очень скучал по тебе. И Сарра, конечно, тоже, но она маленькая, еще не все помнит. Я показывала ей твои фотографии, чтобы она не забыла отца.
Слова Марри ядовитой лавой вливались в душу Краура, сметая проснувшуюся было жалость.
Шаг четвертый
7
Джиа не спал всю ночь, вздрагивая от каждого шороха. Он боялся, что отец не выдержит и убьет маму без всякого «праздничного приготовления». Его намерения были ясны, как день. Но Краур следовал красивому плану, родившемуся во время его пребывания в Пустоши:
1. Устроить семейный ужин.
2. Провести сладкую ночь.
3. Виновные должны быть наказаны.
Джиа знал: отец решил, что это мать выдала его, и поэтому был так ласков сегодня с нею. Мать, в свою очередь, боялась, что отец узнает об Остене и тоже вела себя чересчур нежно, поддерживая подозрения мужа, и оба они были слишком горды, чтобы залезть друг другу в головы и проверить свои подозрения, а он, Джиа, тоже ничего не сказал матери. Она до сих пор думала, что его выпустили потому, что отец взял вину на себя, а Джиа почти не сомневался, что Сарра – не его полнокровная сестра, и, если отец узнает об этом… Как все было запутано!..
