По-разному пахнет и голубизна неба, отраженная в снежных порах подтаявших сугробов. Утром откроешь окно, и на тебя дыхнет жизнью, свежестью тепла, рассветом и болью рождения. Проснешься позже – и вот уже прогретая мокрая земля покрыта испарениями старости и пронзительность неба, такая же болезненная для глаз, как и утром, кажется насмешкой над судьбой – беспредельная, идеально гладкая ухмылка вечности, не меняющаяся с течением твоей жизни.

ОН с трудом поднялся с кресла, проковылял к двери, ведущей на веранду. Выходить зимой на поверхность ему было уже тяжело – даже усовершенствованные скафандры N-ой серии были не так уж хороши, – и дети подарили ему пристройку с низкими ступеньками, выходящую окнами прямо на берег озера. Конечно, это было небезопасно: местность была болотистой, и вечером от воды шел едкий туман, но система жизнеобеспечения работала на славу.

«Они многое тогда придумали на славу», – покачал головой ОН, вспоминая всех, с кем столкнула его судьба. У него нашлась замечательной помощницей. Не спрашивая ни о чем, она делала свое дело, хотя знала, что ни она, ни многие другие не доживут до того часа, когда можно будет увидеть результат. ОН никогда не понимал, что заставляло ее молчать: она была одной из немногих, кто знал истинную цену их эксперимента. Но это точно не было страхом. Быть может, она чувствовала удовлетворение от того, что кто-то рядом умирает, как и она, но не знает этого, не может, не имеет возможности оценить всей перспективы? Может быть, это ее успокаивало. Во всяком случае, она не колеблясь согласилась помочь ЕМУ с теми, кто решил отрыть всю правду переселенцам.

Они продумали все до мелочей. Несчастный случай, непредвиденный выброс энергии. Как и подозревал ОН, вскоре после этого к ним зачастили представители Земли. Но что они могли сделать там, где не было никаких улик, но только обоюдная выгода? А потом ему удалось продвинуть на место внешнего консультанта своего человека, и все пошло как по маслу. Им удалось не просто основать колонию, но и добиться ее самообеспечения. А цена?..

ОН ни о чем не жалел. Не жалел он и о том дне, когда, вдоволь обеспечив себя запасами, они выдвинули собственные требования, пригрозив привести в действие биозащиту – странное соединение техники и местных растений, способных к телепатической связи. «Все-таки годы, проведенные в роли испытателя, не прошли зря», – подумал ОН, вдыхая разряженный воздух. Конечно, продолжительность жизни на поверхности оставалась еще не так велика, как под куполами, но теперь люди могли обходиться без кислородных установок и сопутствующих им систем. Была решена и проблема с перепадами температуры. И ОН смог дожить до этого. Смог, потому что однажды взял на себя смелость разрушить чужую жизнь.

ОН знал, что на Земле переселенцев не особенно любили, но это было не важно. Они заблаговременно запаслись всем необходимым и могли позволить себе достаточно длительную изоляцию. ОН вздохнул, вспоминая их первый год независимости. Многие из его товарищей были не согласны с ним, но ОН и не собирался раскрывать все свои планы. Его людям был необходим толчок, чтобы окончательно решиться на окончательный разрыв с правительством Земли.

«Мы сами будем создавать свои законы,» – сказал ОН им. Но готовых рискнуть все же было меньше. И тогда ОН разрушил купол. Маленький, новый, недавно построенный. Рассчитанный в перспективе на четыреста тысяч жителей, вмешавший пока чуть более трех тысяч шестисот. Конечно, все было сделано красиво. «Трагический несчастный случай», «Брак, саботированный на Земле на этапе проектировки» – передавали по новостям.

Возник необходимый импульс, и они смогли перетащить нужных им людей на свою сторону, отобрать перспективных кандидатов для экспериментов по адаптации к жизни на поверхности. Конечно, не все шло гладко, пришлось создать свою полицию и свой Совет. Пришлось немало потрудиться.

ОН с теплотой вспомнил, как помогла ему в это время ОНА и ее отец – один из первых перебравшихся на поверхность обывателей, рискнувший всем, несмотря на возраст, старый практичный малый, помешанный на звездах.

Многие за его спиной говорили, что он сделал неплохую карьеру во власти, но ему было все равно. Кто не тосковал по звездам при безоблачном небе, тот не мог понять его.

Вчера к НЕМУ пришел молодой человек с проектом космической станции. Ее создание позволило бы существенно сократить расходы на обеспечение космических перевозок, и ОН уже предвидел возражения внешних торговцев, давно взявших эту часть жизни под свою монополию. Когда-то ОН, как и многие другие, не смог пробиться в их ряды: родился не там и не тогда. Но они могли распоряжаться небом раньше, когда люди были скованны куполами. Теперь, здесь, на поверхности, были другие хозяева и другие законы.

Правда, и ОН уже не входил в число решавших судьбы их маленького мира, но сохранил некоторое влияние. Возможно, его детям удастся взглянуть на небо с другой стороны, просто так, не ради политики или власти, не ради торговли и дешевого счастья в пару миллионов карлитов, а просто так – потому, что там скрывались новые просторы и пути, по которым еще никто не ходил.

ОН запрокинул голову и посмотрел ввысь.

Звезды, сегодня они были видны и горели ярко-ярко, а он стоял и тосковал, вспоминая те ночи, когда небо было закрыто темной мглой, тосковал не по ушедшей юности и ее бесшабашному риску, не по пройденным дорогам, не по синей пустоте куполов, знакомых с детства; ОН тосковал по тому острому чувству, которое испытываешь, когда долго не видел света звезд и вдруг…снова обрел зрение.

Иным даны

Крылья орлов,

другим –

ангелов.

Их можно

отстреливать

Круглый год.

Что ж

на них не распространяется

период запрета охоты

на уток.

Станислав Ежи Лец

Ты и я задумали застроить наш мир…

Но когда труд был закончен,

Я вошел, захлопнул двери

И оставил тебя за порогом

Агиналдо Фонсека

(Острова Зеленого мыса)

… Жизнь невозможно в руках уместить

Не прикроет она наготы

Эдуард Моник Из кн. «Причуды моря»

Море! Что такое море? Что в нем хорошего? Вода и вода. Море, верно, широкое, да только жизнь на корабле тесная. Одно дело жить на берегу и смотреть на море и совсем другое – жить на море и смотреть на берег. Эх, море, море, когда ты высохнешь.

Из сб. «Потерянные авторы»

1

Он открыл дверь ногой: его логовище – его право, пусть жена и сын и обустраивали здесь все без него, тайком, тщательно хороня следы. Они не хотели, чтобы он нашел их. ОНА не хотела.

Краур улыбнулся одной половиной лица, другую сводила злая судорога. С этим он разберется позже. А сейчас он поест, выпьет стаканчик га, вытянется на диване.

Два года и семь месяцев в Рабочей Пустоши не прибавили терпения его характеру.

– Привет, сын. Не ждал? Иди сюда, – он поманил Джиа пальцем. – Не заставляй меня повторять дважды. Где мать?

Крауру не понравилось, как резко сын отпрянул назад, весь подобрался.

– Хочешь поднять на меня руку? – вкрадчивым голосом промурлыкал он Джиа.

– Нет, – покрывшись испариной, ответил сын. – Я не тот, кто может справиться с тобой.

– Рад, что ты это понимаешь.

2

И все же без урока не обошлось. За время его отсутствия мальчишка напрочь забыл о хорошем воспитании и не желал уважать старших.

– Приведи домой свою мать, – приказал он Джиа, но сын словно примерз к полу.

– Отец…

– Разве мои желания не должны исполняться молча?.. Ты останешься жив только потому, что ты мой сын. Мне не обязательно убивать тебя.