– Спасибо… Ужин сегодня на тебе, хорошо? Мне надо подумать.

– Не вопрос.

Фредрик улыбнулся ее спине. Конечно, он приготовит что-нибудь вкусненькое. Пусть его жена занимается своими делами, а уж он о ней позаботится. В конце концов, он ей должен за сквош – хоть до сих пор так и не понял, в чем именно был виноват.

Выйдя на улицу, Алекс аккуратно потянул шею. Уве хорошо сделал свое дело, однако боль не прошла. Со спиной полный порядок, трапециевидная мышца пришла в норму. Но припухлость в позвоночнике не желала рассасываться. Кажется, нет волшебного средства, которое могло бы помочь.

Как-то утром на трассе Е04 в машину Алекса сзади въехал другой автомобиль. Типичная и не самая страшная авария. В первую неделю он вообще ничего не почувствовал. Но потом разыгралась немотивированная боль. Одновременно настал сложный период на работе, как оно обычно и бывает: посыпались заказы, которые требовали максимальной отдачи.

Однажды, проснувшись, он не смог повернуть голову. Справившись с первичной паникой, дотянулся до мобильного телефона и набрал 112. Вердикт врачей – хлыстовая травма, неизученная до такой степени, что еще десять лет назад ее считали надуманной жалобой ипохондрика.

Боль всегда оставалась с ним, как неприятный гость, следующий по пятам: ноющая, пульсирующая, неотступная. Через несколько месяцев он выработал свое отношение к ней. Но столько энергии уходило на то, чтобы поддерживать себя в форме, что не оставалось сил на другое – например, на личные отношения.

МРТ даст ответ – есть ли шанс на восстановление, или ему так и жить с этим отвратительным гостем до конца дней. Письмо все еще лежит в кармане. Возможно, все изменится, как только он откроет этот чертов конверт, но Алекс пока не мог заставить себя это сделать. Он не готов иметь дело с последствиями. А будет ли готов когда-нибудь? Этот вопрос подхватила боль – она снова раздалась в затылке в полную силу. «Нет, приятель, ты так и будешь мусолить этот несчастный конверт. А пока ждешь – я всегда буду рядом», – ответила она ему, щелкнув воображаемым хлыстом.

Он остановил такси. В зеркале заднего вида заметил удивление на лице шофера: дорога занимала две минуты, он жил вон за тем поворотом. Но сил что-либо объяснять случайному человеку у него не было.

Машина так резко затормозила у его подъезда, что Алекса прижало к ремню безопасности. Он выругался. Бросил на сиденье сотенную купюру – дурная привычка, приобретенная им за год жизни в Нью-Йорке, – и со всей силы грохнул дверью. Инфантильный поступок, но ему хотелось как-то продемонстрировать свое неудовольствие. От резкого торможения случаются травмы.

Стены комнаты для допросов были серыми, как почти все помещения в здании полиции. Размер – не больше десяти квадратных метров, и кислород быстро кончался. Простой стол. У стула, на котором сидел допрашиваемый, передние ножки были подпилены на пару сантиметров, а сиденье натерто воском. Если он откидывался назад и задирал руки, чтобы казаться крутым, то сразу съезжал вниз.

Йокке Андерссон – мелкий воришка, достойная сожаления личность. Однако вполне надежный осведомитель. Хельмарку понадобилось пять минут, чтобы выяснить: Йокке ничего не знает.

Следующий – тоже.

И следующий после него.

А вот четвертый осведомитель, Ниссе Петтсон – вылитый мультяшный персонаж, из тех, что носят полосатую робу и цепочку с гирей у ноги, – оказался исключением. После обычного мелкого трепа и отрицаний всего и вся он таинственно заявил:

– Что-то затевается. Многие парни слышали. Назревает буря, ага.

– Затевается, – повторил комиссар. – И что это значит?

– У кого-то есть планы. Большие планы. Ты и не представляешь, шеф.

Хельмарк, скривившись, смотрел, как Петтсон расчесывает свои руки. Тот был наркоманом, а значит, готов утверждать все что угодно, если ему это покажется выгодно. Не говоря о подверженности всяким маниям и психозам. Но он уже не раз приносил ценные сведения. Указал на пару притонов, однажды помог найти человека, убившего свою жену. А иногда он нес околесицу.

– Ты ничего не присочинил?

Петтсон покачал головой.

– Нет, шеф, я от многих слышал. Не знаю, что именно, но готовится крупное, необычное. Парни, все, кто хоть что-то решает, ждут, что всех хорошенько тряхнет.

– А что-то конкретное ты собираешься сказать?

– Готовьтесь, шеф. И пусть ваши ищейки тоже готовятся. Большего не знаю.

Ну что же, происходит и впрямь нечто необычное, объявился серьезный игрок. Крупное? Пожалуй, Юнггрен согласился бы. Двадцать пять миллионов – это вам не кража из магазина. Но все равно толку от Петтсона не вышло. Назревает, готовьтесь… Ага.

Выставив Петтсона, Хельмарк допросил еще пятерых информаторов, которые тоже ничего не знали. Три часа псу под хвост.

Рогер Аксберг был плохо знаком с шведской преступностью и надеялся, что все так и останется. Он пытался сперва позвонить в полицию, но не дозвонился. Оставалась еще служба 112, но какого черта, это же не настолько срочное дело? У него в запасе тридцать дней. Так написано в письме.

В течение тридцати дней.

Только что он изложил суть дела маленькой черноволосой девушке в приемной полицейского участка. Она молча выслушала его рассказ, делая короткие пометки в блокноте. Ни удивления, ни сочувствия. К ним, видно, каждый день приходят с такими проблемами. Как к дантисту с кариесом.

Девушка взяла в руки его письмо и ушла, чтобы привести кого-то. Это было десять минут назад. Теперь он стоял в ожидании в приемной, разглядывая неприятные рожи на фотороботах со стенда «Их разыскивает полиция».

Рогер обернулся к Эве, которая сидела на скамейке у стены, сжав руки на коленях. Когда их глаза встретились, она улыбнулась. После того как дома он еле остановил ее истерику и крики «Ты должен заплатить!» – они наконец смогли сесть и спокойно поговорить. «В полицию, – сказала тогда Эва. – Пусть они нас защищают». Это звучало разумно ровно до тех пор, пока он не переступил порог полицейского участка.

– Рогер Аксберг?

Голос раздался откуда-то сзади и прозвучал как раскат грома.

Аксберг обернулся и увидел гигантского мужчину с лицом, наводившим на мысли о каменных статуях с острова Пасхи. Великан указал на дверь и сам двинулся к ней. Рогер последовал за ним. Эва тут же вскочила со скамьи и кинулась за ними, громко стуча каблуками. Через минуту они сидели в маленькой комнатке на втором этаже и вместе изучали письмо.

– Расскажите все по порядку, – попросил комиссар Хельмарк.

– Это и есть все, – ответил Рогер.

– Больше мы ничего не знаем, – дрожащим голосом добавила Эва.

Хельмарк перечитал письмо.

Последний абзац.

Вот оно.

«Пожалуйста, подтвердите, что принимаете условия, подав объявление о вакансии консультанта по вопросам рекрутинга в „Дагенс индустри“».

– Не давайте такого объявления. Ничего не предпринимайте.

– Не давать? – переспросил Рогер, приподнимая брови.

Эва уставилась на комиссара.

– Вы уверены?

– Через пару недель вам придет новое письмо с заголовком «Напоминание № 1». Они действуют по заданной схеме. В этом случае немедленно звоните мне.

И это все? Какого хрена?

– Во втором письме преступник сообщит, что намерен сделать, если вы не заплатите. Нам важно выяснить – это подражатель или те же люди, что убили Клаэса Юнггрена.

Рогер Аксберг почувствовал, как иррациональная улыбка расплывается по его лицу, и стиснул зубы, стараясь сдержать ее.

Разумеется.

Сам он даже не подумал об этом. Весь шведский народ знает, что произошло с Клаэсом Юнггреном. Ясное дело, это какой-то псих. Сумасшедший, пытающийся использовать ситуацию. Прознал о его сделке и возомнил себя умником. Решил срубить легких денег. Ну погодите, он еще доберется до этого урода! Задушит его собственными руками. И почему он сам не догадался?