Для того чтобы избежать воспоминаний об этой ситуации из школьных уроков истории, ее поместили в Китай 300 г. до н. э., так что участники эксперимента могли распознать в ней эпизод из истории предреволюционной Франции, лишь обладая очень глубоким знанием предмета. Затем испытуемым предложили поставить себя на место короля и запланировать необходимые меры. На выполнение задания им отводилось 45 минут. После этого они должны были передать руководителю эксперимента список мер, которые, по их мнению, подходили для преодоления указанных трудностей. (Один испытуемый, который не распознал ситуацию как эпизод правления Людовика XVI, после прочтения инструкции и описания эксперимента выразился так: «Думаю, в этой ситуации я окажусь на эшафоте!» – значит, инструкция была неплоха!)

Пакет мер, предложенный каждым из участников эксперимента, оценивали. С одной стороны, отдельные предложенные меры оценивали по степени их проработки. «Индекс проработки» мер формировался в соответствии со спецификой тех данных, которые испытуемый предоставил по отдельным аспектам реализации мер и по конечной цели этих мер. Если эти данные были очень детальными, то мера получала индекс проработки, равный 2. Если в определенных мерах не хватало каких-то данных или если они были очень неспецифичными, индекс проработки снижался. Кроме того, устанавливалась степень обусловленности мер, то есть то, насколько хорошо испытуемые определяли, какие условия для реализации мер у них имеются или должны быть созданы.

В обоих исследованиях, проведенных Кюле, а затем Кюле и Бадке, было много испытуемых, которые предлагали хорошо разработанные меры; но были и такие, кто ограничивался данными в отношении целей, при этом лишь коротко упоминая об условиях и аспектах реализации мер. Например, они выражались так: «Я заберу деньги у знати, чтобы таким образом пополнить бюджет». Вопрос о том, как именно забрать деньги у знати, остается здесь совершенно открытым. Знать ведь ни в коем случае не расстанется с деньгами добровольно, как уже показало собрание дворян. Другой испытуемый просто заявил: «Сначала нужно добиться излишков экспорта!»

Это отрицательные примеры; однако многие испытуемые были вполне в состоянии предложить очень детальные планы. Средний индекс проработки составил чуть менее 50 % от максимального. Интересно то, что он в довольно высокой степени коррелировал с принятием во внимание условий, необходимых для реализации мер (корреляция составила 0,58). Кроме того, выяснилось, что оба параметра для предлагаемых мер – индекс проработки и степень обусловленности – в довольно высокой степени коррелировали с оцениваемой уверенностью в их эффективности (0,64–0,67).

Помимо этого, Кюле исследовал то, насколько скоординированными были различные меры, предложенные отдельными испытуемыми. Он обнаружил, что у испытуемых с высоким индексом проработки и высокой степенью обусловленности всегда имелись центральные меры (главным образом речь шла о проведении налоговой реформы, чтобы предотвратить надвигающийся крах финансовой системы), с которыми сочетались различные вспомогательные меры.

У неуспешных испытуемых скапливались цели, у которых не было исполнителей, а между центральными и вспомогательными мерами не прослеживалось никакой разницы. У этих испытуемых получалось скорее нагромождение мер, а не слаженная подборка. (Кстати, этот же результат повторился в эксперименте с Лоххаузеном, см. раздел «Некоторые примеры».)

Конечно, в подобных ситуациях можно очень далеко зайти в область умозрительных заключений, но Кюле также попытался классифицировать поведение самого Людовика XVI и пришел к выводу, что король был бы отнесен к неуспешным испытуемым. Но это лишь замечание на полях, так что не стоит принимать всерьез соответствие исторической ситуации весьма ограниченным условиям нашего эксперимента.

Во втором исследовании, проведенном Кюле и Бадке, авторы установили корреляцию коэффициента проработки мер в разных политических ситуациях (в их числе была и ситуация с Людовиком XVI) с результатами игры «Моро». Оказалось, что испытуемые с высоким коэффициентом проработки в политических ситуациях были скорее успешны и в эксперименте с «Моро». В среднем (и в статистически важных количествах!) они вызвали меньше катастроф или «почти катастроф», чем те испытуемые, у которых коэффициент проработки был ниже. Что же могло привести успешных испытуемых к более обусловленному и проработанному планированию мер? Похоже, это как-то связано с умением действовать в комплексных ситуациях.

Если рассматривать связь результатов, полученных Кюле и Бадке, с результатами, которые получил Томас Рот^[82], это наводит на интересные размышления. Рот исследовал стиль речи успешных и неуспешных участников компьютерной игры-симуляции Taylor-Shop. В этой игре нужно было управлять небольшой швейной мануфактурой. Мы не будем вдаваться в подробности этого исследования. Скажем лишь, что Рот исследовал особенности речи испытуемых во время эксперимента, которые были зафиксированы в протоколах во время «мыслей вслух». Он применил предложенный Эртелем^[83] DOTA-метод.

Рот обнаружил, что неуспешные участники эксперимента чаще употребляли в своих «мыслях вслух» такие выражения, как постоянно, всегда, каждый раз, все, без исключения, абсолютно, полностью, всецело, совершенно, определенный, безупречный, бесспорный, несомненно, один, ничего, ничего кроме, только, ни…ни, должны, обязаны.

В речи же успешных испытуемых в тех же ситуациях встречались скорее такие понятия, как иногда, как правило, при случае, обычно, часто, немного, отдельные, что-то, некоторые, особенно, до некоторой степени, пожалуй, допустимый, спорный, в числе прочего, с другой стороны, также, кроме того, мочь, быть возможным, быть в состоянии и т. д.

Если взглянуть на оба эти списка, то явно заметно, что успешные испытуемые используют выражения, которые ссылаются на условия и особые случаи и подчеркивают главные направления, допуская при этом второстепенные направления и указывая на возможности. В противоположность им неуспешные испытуемые используют «абсолютные» понятия, которые не оставляют места для других условий и возможностей.

Эти различия демонстрируют приведенные ниже текстовые отрывки, которые, конечно же, слишком коротки, чтобы отразить все многообразие результатов (мы взяли их из диссертации Рота 1986 года).

Успешный испытуемый: «Как объяснить то, что я произвел только 503 при производственной мощности в 550? (Руководитель эксперимента: «На это я ничего не могу сказать».) Это может зависеть от разных причин. Как же мне разгадать, заболел ли работник, или сломалась швейная машина… или чем еще это объясняется? (Руководитель: «Машины работали».) Они работали. И на полную мощность? А как я могу это установить?»

Неуспешный испытуемый: «Ничего, я бы вообще ничего больше не стал делать, потому что не вижу в этом никакой пользы. Я исхожу из того, что раньше рубашки продавались и они должны продаваться и дальше… И почему же они не продаются? Значит, дело только в рубашках! Либо есть что-то новое, либо рукава немодные – или еще что-нибудь. У меня сейчас оптимальное состояние дел. Я усилил рекламу, больше я ничего не могу сделать. Почему я должен теперь сокращать время ремонта? Почему я должен приобретать еще один грузовик?»

Различия весьма примечательны! В первом случае мы видим аналитические усилия и поиск причин, во втором – несговорчивость и категоричность.

Мы, конечно, не знаем, действительно ли успешные испытуемые у Рота применяли более обусловленные и проработанные меры, чем неуспешные. Однако то, что они добились лучших результатов, кажется очевидным. Значит, по стилю речи можно определить и манеру действовать? Следовало бы попытаться, хотя бы по телевизору…

Центральной темой данного раздела было обращение с условиями при планировании – принятие или непринятие их в расчет. Почему же некоторые планируют «обусловлено», а другие нет? Здесь мы переходим в область догадок. И все же в отношении этого вопроса важно помнить, что планирование без оглядки на условия происходит легче, быстрее и ведет к обозримым масштабам действия. Кому это нравится? Возможно, тем, кто, так или иначе, чувствует себя очень неуверенно в сложной ситуации, требующей принятия решений?