Итак, мы видим, что отказ от восприятия информации напрямую связан с радостью от принятия решений: чем меньше усвоено информации, тем больше радость, и наоборот.

Рис. 29. Сферы деятельности «успешных» (отмечены треугольниками) и «неуспешных» (отмечены квадратиками) испытуемых в определенный промежуток времени

Конечно же, подобное поведение имеет свои последствия. На рисунке 29 мы видим изменения в сосредоточении основных усилий успешных и неуспешных испытуемых. Здесь показано количество запротоколированных элементов, приходившихся, с одной стороны, на тему «Производство», а с другой – на тему «Очистка выхлопных газов». Явно видно, что успешные испытуемые больше сосредотачивают усилия на одном направлении и больше склонны его менять. Они сначала сосредотачиваются на производстве, а во второй фазе эксперимента заботятся о минимизации вреда для окружающей среды. У неуспешных же испытуемых в отношении этих двух тем не происходит сколько-нибудь значимых изменений. К тому же они беспокоятся о вредном влиянии на окружающую среду гораздо меньше, чем успешные участники эксперимента.

Можно задаться вопросом: а не является ли взаимосвязь между качеством действий, акционизмом и отказом от восприятия информации неизбежной, основанной на определенных личностных или умственных способностях испытуемых? Разве не может быть так, что, к примеру, более робкие испытуемые особенно склонны к акционизму и отказу от восприятия информации?

Рис. 30. Вопросы и решения в эксперименте «Лоххаузен» («успешные» испытуемые обозначены треугольниками, «неуспешные» – квадратиками)

Здесь мы не можем дать ответ на этот вопрос, поскольку имеющиеся данные не позволяют нам это сделать. Однако в других ситуациях взаимосвязь между успешными действиями, количеством собранной информации и радостью от принятия решений может отличаться от того, что наблюдалось при обращении с механизмом, производящим литум. На рисунке 30 показано количество принятых решений и заданных вопросов за время в общей сложности восьми фаз эксперимента «Лоххаузен» (см. главу 2). Здесь «успешные» испытуемые демонстрируют больше радости от принятия решений, чем неуспешные, и одновременно задают меньше вопросов. То есть они ведут себя так, как вели себя неуспешные испытуемые в эксперименте с литумным механизмом.

В чем же дело? По нашему мнению, различие кроется в ограниченном сроке работы: давление времени в эксперименте с производством литума было гораздо сильнее, чем в эксперименте с Лоххаузеном.

В обеих ситуациях успешные испытуемые задавали достаточное количество вопросов. Таким образом, они получали основу для принятия решений, соответствующих предъявляемым ситуацией требованиям. Неуспешные же испытуемые в ситуации с производством литума реагировали на давление времени, отказываясь воспринимать информацию и проявляя акционизм, а в эксперименте с Лоххаузеном, в отсутствие этого давления, неуспешные испытуемые реагировали чрезмерным сбором информации, все более усиливающейся по этой причине неуверенностью, дальнейшим сбором информации и избеганием принятия решений. В пользу такой интерпретации говорит то, что количество решений, принятых «неуспешными» испытуемыми, после четвертого сеанса эксперимента не только не растет, но, наоборот, снижается.

Оба этих типа поведения являются двумя сторонами одной медали. Борьба с неуверенностью ведется либо через сбор информации (что не приводит к успеху, и может даже увеличить неуверенность), либо через слепой акционизм (так как он почти не опирается на какую-либо информацию). Последует ли первое или второе, зависит от ограничений во времени или в необходимости предпринимать какие-то действия. Эта взаимосвязь отражена на рисунке 31, где в виде блок-схемы представлено то, как отдельные процессы обработки информации следуют друг за другом в зависимости от имеющихся предпосылок.

Рис. 31. Прогрессивный сбор информации или акционизм?

Карусель сбора информации и повышения неуверенности, имеющих между собой положительную обратную связь, не будет вращаться целую вечность. Если когда-нибудь случится так, что уровень или содержание информации перестанут быть удовлетворительными, то, вероятно, за этим последует разрыв. Актор прекратит эту игру, которая приносит ему все больше неуверенности и страха и дает все меньше возможностей для принятия решений.

Возможно, он вообще откажется что бы то ни было предпринимать.

Возможно, наконец произойдет «дрейф в иррациональное» с «интуитивным акционизмом». Долой весь этот рациональный хлам, покончим со сбором информации, с раздумьями и взвешиваниями! Чутье – это все! И в своих действиях нужно руководствоваться только своей интуицией! (В действительности это означает, что человек не знает, от чего именно его должна вести за собой интуиция.)

Возможно, случится «горизонтальный скачок». Человек удалится в хорошо знакомый уголок на поле действий и станет там возделывать свой маленький, хорошо знакомый садик, который можно окинуть одним взглядом.

Может произойти и «вертикальный скачок». Человек больше не будет заниматься упрямой реальностью, а переключится на покладистое изображение этой реальности в своем собственном разуме. Когда человек смотрит не на реальность, а лишь на то, что он сам о ней думает, управлять ею можно гораздо свободнее! Можно придумывать планы и вспоминать стратегии – просто так, как ему захочется. Нужно только обязательно избегать одного – возобновления контакта с реальностью.

Тому, кто ищет пример сочетания покорно-летаргического существования, отказа от анализа и сбора информации, иного толкования и переворачивания полученных сведений и внезапных приступов брутального акционизма, стоит прочесть дневники Йозефа Геббельса о последних днях Третьего рейха. Там читатель найдет «вертикальный скачок» к Фридриху Великому и российской императрице Елизавете и к финальной фазе Семилетней войны. Есть там и «горизонтальный скачок» к регулированию (вплоть до мельчайших деталей) повседневных дел, которые больше не имели никакого значения, или к проектам новых приказов. Наряду с этим там можно найти и жесточайшие (самим своим абстрагированием от любой морали) и совершенно бессмысленные военные действия.

Мы только что отошли от темы? Какое это имеет отношение к сбору информации и принятию решений?

6. Ход процесса во времени

Пространство и время

Мы живем и действуем в четырехмерной системе, а именно в трехмерном пространстве, имеющем протяженность по вертикали, горизонтали и в глубину, и движущемся – в некотором смысле по оси времени – в направлении «будущего». Когда мы отвечаем на вопросы «когда?» и «где?» по поводу какого-либо события, мы таким образом отмечаем это событие в четырехмерной системе и уже многое о нем знаем.

В своем окружении мы распознаем образы пространства и времени. Мы имеем дело со стульями, столами, домами, автомобилями, улицами и деревьями. Это объекты, пространственные образы, которые с течением времени остаются относительно неизменными и которые мы описываем в речи главным образом при помощи существительных.

Нам также знакомы и временны́е образы. К примеру, мелодия – это временной образ. Она имеет протяженность во времени, а ее специфической особенностью являются взаимосвязи между следующими друг за другом звуками. Действия с пространственными образами обычно доставляют нам мало трудностей. Если мы недостаточно распознали какой-либо объект, мы можем взглянуть на него еще раз и удостовериться, чем именно этот объект является. Обычно мы можем снова и снова наблюдать пространственные образы и таким образом устанавливать их конфигурацию. С временны́ми образами дело обстоит совсем иначе.