В определенных случаях существует положительная обратная связь между количеством информации о ситуации и неуверенностью. Когда человеку вообще ничего не известно, он может составить себе простую картину обстоятельств и действовать на ее основании. Однако, как только человек собирает небольшое количество информации, он попадает в опасное положение. Он замечает, что еще многого не знает, испытывает сильную потребность в получении большего количества знаний, продолжает собирать информацию и снова замечает, что на самом деле ему почти ничего не известно…

Проявляющееся таким образом и усиливающее само себя чувство неуверенности и неопределенности является причиной того, что люди так и не заканчивают дипломные работы и докторские диссертации и не дописывают важные книги. На место ясного знания, которое основано на вере в то, что человек имеет правильное представление о мире, через накопление информации приходят сомнение и неуверенность. Действительно ли гибель лесов зависит от кислотных дождей? А от чего зависят кислотные дожди? Только от количества автомобилей? Если не только от них, то от чего еще? А как вообще обстоит дело с корневой системой деревьев? Как именно происходит усвоение питательных веществ у растений?

Чем больше мы знаем, тем больше понимаем, что мы ничего не знаем. Наверное, не случайно среди политиков так мало ученых. И, наверное, также не случайно, что в организациях – если я правильно понимаю – сохраняется тенденция институционального разделения между сбором информации и принятием решений: существует разделение между начальником и менеджером, есть канцлер и глава его ведомства, в министерстве есть министр и его первый заместитель, а у военных принято разделение функций между начальником штаба и командующим. Подобное разделение может иметь смысл: снабдить человека, принимающего решения, общей информацией, которая даст ему примерное представление о ситуации и на основании которой он не станет впадать в серьезные сомнения при принятии важных решений. Тот, кто получает общую информацию в сжатом виде, не имеет перед глазами слишком подробной картины обстоятельств и не испытывает больших трудностей при принятии решения. (Если мыслить дальше в этом направлении, то можно прийти к мысли, что наличие некоторой тупости у людей, вынужденных принимать трудные решения, вполне функционально. Умные никогда себе не доверяют!)

Подобная положительная обратная связь между сбором и обработкой информации и неуверенностью, конечно, может и не возникнуть, если область реальности вполне знакома, то есть если человек может узнать о ней все или почти все в имеющийся в его распоряжении промежуток времени. В таком случае человек получает полную информацию и может просчитать свои решения. Однако возможность быть полностью информированным в реальности встречается редко. Нам неизвестны состояния определенных переменных – просто потому, что мы их не видим. Как человек должен быстро собрать точную информацию о грунтовых водах и их состоянии в конкретном регионе? Как он должен разузнать, сколько автомобилистов отправятся в отпуск в этом году? Как ему выяснить намерения своего оппонента, которые тот изо всех сил старается скрыть?

Положительная обратная связь между неуверенностью и сбором информации может быть причиной того, что иногда можно наблюдать активный отказ эту информацию воспринимать. Рассказывали, что перед Семилетней войной Фридрих Великий^[42] не желал получать сведения о модернизации артиллерии в австрийских и русских войсках. О Гитлере говорили, что перед войной с Польшей он не желал принять к сведению полученную от партийной разведслужбы информацию о серьезных намерениях Англии выполнить свои союзные обязательства в случае немецкого вторжения в Польшу.

Новые сведения искажают картину. Когда человек пришел к какому-то решению, он радуется тому, что миновала предшествующая этому решению фаза неуверенности и неопределенности. А тут является некто и рассказывает ему вещи, которые ставят под сомнение уже принятое решение. Поэтому к этим вещам лучше вообще не прислушиваться!

Порой противоположные взаимоотношения между сбором информации и радостью от принятия решения прекрасно видны в результатах эксперимента, проведенного Рюдигером фон дер Ветом^[43]. Испытуемые в этом эксперименте должны были быстро научиться управлять сложным механизмом. Этот механизм показан на рисунке 27. Он состоит в общей сложности из четырех производственных систем.

Рис. 27. Механизм работы завода

Вверху слева мы видим топливный бак; механизм работает на веществе под названием «литанол»^[44]. Через распределительный узел литанол можно направить в резервуары 3, 10, 15 и 20, где он используется для работы моторов.

Производственная система П1 служит для изготовления литумного порошка из сырья под названием «литум». Это сырье измельчается на дробилке. Порошок литума можно брать из резервуара 7 и продавать – это обозначено на резервуаре маленьким краником (справа внизу). Однако можно направить порошок в резервуар 9, где вместе с «каменной щелочью» (чем бы она ни была!) он послужит сырьем для производства литумной смолы. Это происходит в мешалке при высокой температуре, после чего из литумного порошка и каменной щелочи в смесителе (См. 1) сначала производится литумная щелочь. Литумную смолу можно брать из резервуара 26 и продавать.

Наконец, из литумной смолы и кислорода из воздуха в «энергетической производственной системе» (С1) производится литанол. Его тоже можно продавать, а можно использовать для собственного энергоснабжения.

Испытуемые должны были при помощи транспортных вентилей (обозначенных на рисунке маленькими круглыми муфтами) установить скорость работы смесителей и моторов таким образом, чтобы система давала максимально большой доход. Для этого они могли либо устанавливать параметры отдельных частей системы, либо останавливать системы производства отдельных продуктов. (Кстати, для эксплуатации этого механизма не требовалось никакой предварительной технической подготовки.)

Особую роль играла система вывода отработанных газов (Г1). Все отработанные в моторах газы собирались в резервуар 21, и их можно было дезактивировать только через каталитический нейтрализатор. Это обходится достаточно дорого и снижает получаемую прибыль. Можно было также выбрасывать не прошедшие дезактивацию газы прямо в атмосферу.

От испытуемых требовалось обеспечить как можно более высокую прибыль для фирмы, задав соответствующие параметры в системе; с другой стороны, они должны были минимизировать вредное влияние на окружающую среду.

Разумеется, эти две цели противоречат друг другу. За ограниченный отрезок времени испытуемые должны были справиться с этим противоречием, а также с необходимостью получить и применить огромное количество информации, которая касалась не только техники, но и закупочных и продажных цен и других экономических аспектов ситуации.

Рис. 28. Вопросы и решения у «успешных» испытуемых (обозначены треугольниками) и «неудачников» в эксперименте фон дер Вета

Слева на рисунке 28 мы видим количество решений, принятых испытуемыми, которые добились в эксперименте успеха или потерпели неудачу. Мы видим, что «неудачники» в течение первых пяти фаз принимали явно больше решений, чем успешные испытуемые. Справа на рисунке 28 отражено количество вопросов в каждой фазе. Мы видим, что «неудачники» задавали меньше вопросов, чем добившиеся успеха.

«Неудачники» в этом эксперименте также продемонстрировали (по крайней мере в первой фазе) сочетание отказа от информации и акционизма^[45], в то время как успешные испытуемые поначалу проявляли осторожность в действиях и стремились прежде всего приобрести хорошую информационную базу.