Зачисленный в состав бригады линейных кораблей «Андрей Первозванный» включился в боевую подготовку Балтийского флота в тот момент, когда все прочие оперативные помыслы были подчинены желанию остановить в случае войны прорыв немецкого флота в Финский залив на так называемой центральной минно-артиллерийской позиции. Все лето прошло в учениях на Балтике, а в начале сентября «Андрей Первозванный» в составе бригады линейных кораблей вместе с бригадой крейсеров и минными заградителями «Амур» и «Енисей» совершил поход в Копенгаген.

Зиму 1912-1913 гг. линкор провел в Гельсингфорсе. Зимой на корабле установили новые приборы для продувания каналов орудий главного калибра после выстрела, а также цилиндры из термоткани для прогревания орудий перед стрельбой в сильные морозы. Кроме того, практика показала, что в 8" башенных орудиях линкора заряжание вручную производится с большим успехом, нежели механическое. Система заряжания была переделана соответствующим образом, а высвободившиеся электромоторы было решено использовать для независимой подачи боезапаса в случае порчи зарядников.

Кампания 1913 года началась беличьим колесом смотров и парадов по случаю трехсотлетия дома Романовых, закладки порта Императора Петра Великого, различных визитов и церемоний. Вместе с тем, под руководством неутомимого и талантливого адмирала Эссена продолжала выполняться программа боевой подготовки флота. «Андрей Первозванный», которому-то и в Финском заливе было тесно, учился ходить без лоцмана шхерами, маневрировать в узостях, а главное — учился стрелять. Невероятно меткий артиллерийский огонь японцев в Цусимском сражении стал образцом и пределом мечтаний русских моряков.

4 июня 1913 года линейные корабли «Андрей Первозванный» и «Император Павел I» вели огонь по щиту, буксируемому линкором «Слава». Результаты стрельб линкоров, произведенных в присутствии царя, были средними — переходящий приз достался крейсеру «Баян». После окончания летней программы боевой подготовки «Андрей Первозванный» в составе бригад линкоров и крейсеров вместе с четырьмя эскадренными миноносцами и транспортом «Рига» совершил поход в Англию, Францию и Норвегию. Намеченный заход в один из немецких портов был отменен — напряженная международная обстановка уже явно обозначала большую европейскую войну где-то в недалеком будущем.

Перезимовав, как обычно, в Гельсингфорсе, «Андрей Первозванный» включился в кампанию 1914 года. 9 июня бригада русских линкоров, ведомая крейсером «Рюрик», встретила в море идущую с дружеским визитом в Петербург эскадру адмирала Битти. Великобритания давала гарантию, что не бросит Россию в случае войны с Германией. Снова торжества, смотры, салюты, банкеты, клятвы и обещания... Шумно кончалась целая эра в истории человечества в надвигающемся зареве мировой бойни, коренным образом изменившей мир. А на Балтике продолжал нести службу «Андрей Первозванный» — последний русский додредноут, устаревший еще до ввода в строй, страшный в своей бессмысленности, с явными признаками вырождения в своем внешнем облике. В нем было что-то мистическое — ведь корабль родился на свет тогда, когда его класс умер. Подобно ожившему бронтозавру, «Андрей Первозванный» продолжал бороздить свинцовые воды Балтики со своим однотипным собратом «Императором Павлом I» и двумя еще более древними линкорами «Цесаревичем» и «Славой». Но последние хоть родились в годы расцвета своего класса...

Почти одновременно с сараевскими выстрелами 6 июля 1914 года «Андрей Первозванный», маневрируя у острова Оденсхольм, напоролся на подводный камень и, повредив днище, вынужден был идти в Кронштадт для докового ремонта. Одновременно был решен вопрос с мачтами линкора. Этими мачтами гордился весь флот. Это были огромные решетчатые башни спирально закрученных стальных труб, мощным штопором ввинченных в небо на высоту тридцать метров и схваченных десятью стальными кольцами. «Две Александровские колонны в натуральную величину, поставленные на палубу», — писал об этих мачтах Колбасьев — юный гардемарин, проходивший практику на борту линкора. Гордились этими мачтами потому, что они были точной копией решетчатых мачт американских дредноутов, и потому, что ни один из дряхлеющих кораблей Русского Флота не имел подобной красоты. Напоминая своими сложными очертаниями Эйфелеву башню, конструкция мачт говорила о последнем слове военно-морской техники: на тяжелых марсах этих мачт должна была быть смонтирована система центральной наводки орудий главного калибра. Но после монтажа системы «совмещенной стрелки» в марсовой системе центральной наводки отпала необходимость и мачты остались стоять «на страх врагам», прибавляя вырожденческому виду «Андрея Первозванного» еще более грозной величественности. Когда же после выстрелов в Сараево неизбежность войны стала очевидной, то стало ясно, что решетчатые мачты — не гордость корабля, а его гибель.

По выходе из дока к борту «Андрея Первозванного» подошел плавкран и зацепил мачту, после чего ее трубчатое основание было подрезано ацетиленом и «Эйфелева башня» повисла на стропах. Плавкран отошел, доставил грот-мачту линкора в порт и вечером вернулся. Ночью снимали фок-мачту, а на следующий день 3 августа 1914 года на их место были установлены «тщедушные, покрашенные в шаровый цвет бревна» — обычные корабельные мачты. 5 августа линейный корабль «Андрей Первозванный» вышел из Кронштадта в Гельсингфорс, чтобы соединиться с бригадой линкоров. Шел уже пятый день войны. «Андрей Первозванный» не участвовал в первом паническом выходе в море трех линкоров 31 июля, когда эскадра шла на смерть, готовясь встретить у центральной позиции весь немецкий флот открытого моря, который, поиграв с Русским Флотом, как «дюжина котов с одной мышью», прорвется в Финский залив и нанесет смертельный удар по Петербургу. Но в отрезвляющем свете дня растаял кошмарный призрак боя на центральной позиции — немецкий флот открытого моря оказался связанным армадами английского флота. До гибели «Паллады» 11 октября «Андрей Первозванный» вместе с тремя другими додредноутами, ведомыми неукротимым Эссеном, ежедневно и все более смело выходил к центральной позиции, обеспечивая действия легких сил. В своем неистовстве Эссен забыл о подводных лодках противника. После гибели «Паллады» линкоры укрылись в Гельсингфорсе, изредка выходя стратегическими фарватерами в тыловые зоны, свободные от подводных лодок противника.

12 ноября 1914 года «Андрей Первозванный» возвращался с моря на Гельсингфорский рейд, войдя (14.30) в Лонгэрнский проход. Из-за имевшегося дифферента на нос, корабль плохо слушался руля, и командир для лучшего управления в узкости изменял ход машинами. Опасаясь, что сильное боковое течение может снести с фарватера плохо управляемый корабль, командир решил стать на якорь. Однако, оба отданных якоря не забрали за грунт и линкор, двигаясь по инерции вперед, не слушаясь руля, шел прямо на банку и вскоре плавно, без толчка, коснувшись носом грунта, сел на подводную скалу. Немедленно обеими машинами был дан полный назад, но корабль с места не двигался. На помощь были вызваны портовые буксиры, на которые были поданы стальные перлини. Трюмный инженер-механик по приказу с мостика осмотрел подводную часть корабля и нашел деформированный лист обшивки, прилегавший к килю в районе 5-7 шпангоутов. Подобные повреждения были обнаружены между 10 и 12 шпангоутами с прогибом до 7,6 см. По левому борту имелась небольшая вмятина днища в районе 26-43 шпангоутов, причем, течи нигде не оказалось. Был произведен промер, и для получения дифферента на корму, командир приказал перегрузить боезапас носовых погребов на корму. Однако, буксиры не смогли стащить «Андрея Первозванного» с мели, несмотря на то, что линкор помогал им машинами и шпилями выхаживал якорные канаты. Для облегчения линкоры были спущены на воду все шлюпки и катера, кораблю был придан крен 3,5° на ПБ, а машина давала 100 об/мин. в режиме полного заднего хода. Но все было тщетно — «Андрей Первозванный» неподвижно оставался на мели. Вечером на линкоре решили воспользоваться повышением воды в заливе на один метр и возобновили работы по снятию линкора с мели. Но снова все было тщетно.