Февральская революция на флоте, помимо кровавого террора ее первых дней, ознаменовалась резким падением дисциплины и боеготовности. При убийстве адмирала Непенина, со штабного корабля «Кречет» были похищены секретные кальки минных позиций, включая и кальку минных заграждений Ирбенского пролива. Задерганные и запуганные офицеры были не в состоянии эффективно выполнять свои обязанности. Приказы не выполнялись. Началось повальное дезертирство с кораблей. Ломались двухсотлетние устои Российского Императорского флота, предвещавшие его конец...

13 апреля 1917 года линейный корабль «Цесаревич» был переименован в «Гражданина», продолжая нести боевую службу в Рижском заливе. В угаре митингов и падения дисциплины командование обороной Рижского залива пыталось принять меры по срыву планов противника. Талантливейшие адмиралы Развозов и Бахирев, которым ежечасно угрожали расправой, ежеминутно оскорбляя и унижая, чьи приказы или вообще не выполнялись или выполнялись после многочасовых буйных обсуждений, продолжали в этих невероятных условиях выполнять свой долг...

В Рижском заливе навигация 1917 года открылась позже обычного — в мае еще полностью не сошел лед. Противник вел воздушную разведку района, участились налеты немецкой авиации на русские корабли и береговые позиции, более интенсивными становились активные минные постановки. В августе 1917 года русский военно-морской атташе в Лондоне докладывал в моргенштаб:

1 сентября 1917 года немецкие войска начали наступление с целью окружить русскую 12-ю армию и захватить Ригу. Разложенная и деморализованная русская армия уже была не в состоянии оказывать эффективное сопротивление и 6 сентября немцы захватили Ригу, отбросив атаки 12-й армии к Вендену. Взяв Ригу, немцы начали готовиться к захвату Моонзундских островов, выделив для этой цели весьма внушительные силы: десять линкоров-дредноутов типа «Кениг» и «Кайзер», линейный крейсер «Мольтке», девять легких крейсеров, пятьдесят шесть эсминцев, одиннадцать миноносцев, шесть подводных лодок, двадцать шесть эскадренных тральщиков, шестьдесят пять катерных тральщиков и более трехсот других судов. Что могли противопоставить этим силам русские? Два дряхлых додредноута «Гражданин» и «Слава», несколько столь же почтенных крейсеров и пестрый набор эсминцев, канлодок и тральщиков, чьи экипажи находились в состоянии полного развала.

Приказы не выполнялись. Экипаж каждого корабля сам решал, что ему делать. Адмирал Бахирев три дня (!) упрашивал минный заградитель «Припять» поставить мины на возможных путях прорыва противника. Руководства флотом не существовало; центробалты, центрофлоты, левые и правые союзы, корабли, сочувствующие большевикам, меньшевикам, эсерам, социал-демократам, конституционным демократам, анархистам, националистам и даже монархистам. После тысячелетнего голода Россия неумеренно объедалась политическими свободами, предоставленными Февральской революцией. И неизбежно должна была вскоре скончаться от заворота кишок, подтвердив гениальные пророчества Парвуса... На фоне этих динамических событий жизнь на «Гражданине» протекала сравнительно спокойно. Экипаж равно сочувствовал всем политическим партиям и в создавшемся равновесии приказы командира линкора капитана 1 ранга Руденского выполнялись относительно четко.

Перезимовав на рейде Куйвасте, «Гражданин» с началом навигации патрулировал в Моонзундском проливе, отбивая из вновь установленных зениток частые налеты авиации противника. Экипаж корабля несколько поредел от дезертирства и был пополнен новобранцами из кронштадтских учебных отрядов, которые только в машинной команде составляли более 60%. Когда 13 октября 1917 года немцы начали высадку десанта на остров Эзель и прорыв через Ирбенский пролив, как и следовало ожидать, они не встретили какого-либо организованного сопротивления. Героизм и самопожертвование отдельных воинских частей и кораблей не мог компенсировать общего развала и отсутствия руководства.

14 октября линкор «Гражданин», маневрируя у острова Шильдау, поддерживал действия легких сил на Кассарском плесе, куда противник рвался через Соэлозундский пролив. Тем временем немцы прорвали минные позиции в Ирбенском проливе и начали бомбардировку 12" Церельской батареи, находящейся на южной оконечности стратегического полуострова Сворбе. Немецкий десант, рассеяв по окрестным лесам русскую 107-ю дивизию и взяв в плен ее штаб, занял полуостров Сворбе, отрезав 12" батарею от остальной части острова Эзель. 15 октября, после долгих дебатов, митингов и решения Второго Всебалтийского съезда моряков в Гельсингфорсе на помощь отрезанной батарее в район Сворбе был направлен линейный корабль «Гражданин» под эскортом эсминцев «Стерегущий», «Туркменец-Ставропольский» и «Амурец». Линкор имел указание: в случае невозможности удержать Церельскую батарею в наших руках — уничтожить ее огнем главного калибра.

Вечером 15 октября «Гражданин» подошел к мысу Менто. В этот момент Церельская батарея уже агонизировала, оставленная большей частью личного состава. Церель представлял собой феерическое зрелище: над базой бушевал пожар, застилая густым дымом окрестности. Горели гарнизонные здания и склады. Объятый огнем, пылал Церельский маяк. Над полуостровом проносились немецкие самолеты, а на горизонте дымили дредноуты флота открытого моря. Слева от «Гражданина» около мыса Домеснес трудились на горизонте немецкие тральщики, готовя безопасный путь в Рижский залив для своего флота. А из пылающего Цереля, как когда-то из разрушенной землетрясением Мессины, на помощь которой ходил «Цесаревич», доносился тысячеголосый вой. Отбиваясь от налетевших самолетов, «Гражданин» подошел к батарее на тридцать кабельтовых и открыл по ней огонь левым бортом из орудий главного и вспомогательного калибров. Стрельба велась в полутемноте, без корректировки и была малоэффективной. После этого, «Гражданин», миноносцы, а также, два транспорта «Либава» и «Циммерман», приняли на борт тысячу пятьсот солдат и матросов гарнизона Сворбе и отошли к Куйвасте. Заняв на следующий день церельскую батарею, немцы получили возможность ввести в Рижский залив 3-ю эскадру своих линейных кораблей. Одновременно с этим противник, овладев проливом Соэлозунд, закреплялся на Кассарском плесе, сметая русскую сухопутную оборону на южном побережье острова Даго. 17 октября линейные корабли «Гражданин» и «Слава» сосредоточились на рейде Куйваста. Флаг адмирала Бахирева был перенесен на крейсер «Баян». К этому времени обстановка уже достаточно прояснилась: вытеснив русские корабли из Рижского залива и Кассарского плеса, немецкие корабли двумя колоннами шли к южному выходу Моонзундского канала в составе двух линейных кораблей-дредноутов «Кениг» и «Кронпринц», восьми эскадренных миноносцев и нескольких тральщиков. Несколько сзади них шли два больших транспорта, миноносец и тральщик. С фланга их прикрывали легкие крейсеры «Кольберг» и «Страсбург», шедшие с флотилией тральщиков. Обходя справа русские минные поля, корабли противника приближались к району банки Ларина.

Неизвестно, какие мысли теснились в голове командира «Гражданина», капитана 1 ранга Руденского, когда, обратившись к офицерам, находившимся в боевой рубке линкора, он сказал: «Господа, это последний бой под Андреевским флагом!» «Гражданин» и «Баян» развернулись южнее «Славы», которая превосходила их дальностью огня (116 каб.) В 09.30 на русские корабли совершили налет самолеты противника, но были отогнаны. В 09.50 по тральщикам противника открыла огонь русская береговая батарея на острове Моон, а в 10.05 линейные корабли «Кениг» и «Кронпринц» с дистанции сто тридцать кабельтовых начали пристрелку по русским кораблям. Одновременно с ними по приближающимся тральщикам противника открыл ответный огонь «Гражданин», к которому вскоре присоединилась и «Слава», немецкие тральщики, прикрываясь дымовой завесой, отошли на юг.