Он осторожно ступил на первую ступеньку, потом сделал еще шаг, еще… Ступени уводили в темноту, но подземелье не дышало сыростью и холодом. Наоборот, Оламеру показалось, что из непроглядной тьмы веет чистым и теплым воздухом. Он сделал еще несколько шагов вниз, и плита над головой с тяжелым звуком задвинулась. На миг ему показалось, что он ослеп и оглох, но это было только мимолетное ощущение. Почти сразу появился мягкий, свет, похожий на свечение лесных светляков. Только здесь этих светляков было много и света хватало, чтобы Оламер мог осторожно двигаться по коридору.

Он поискал глазами светящихся жучков, но ничего не увидел. Свет исходил не от насекомых, а от камней, которыми был облицован коридор. Ступеньки кончились, и Оламер осторожно ступал по чистым каменным плитам коридора. Куда тот ведет, он не догадывался, но шел без страха.

Оламеру показалось, что он сделал всего несколько шагов, а коридор кончился. Однако, когда оглянулся, то увидел, что облицованный каменными плитами тоннель, теряется во мраке. То ли темнота скрадывала его длину, то ли Оламер делал очень большие шаги… Но сейчас он стоял перед каменной плитой, перегородившей коридор. Все, тупик! Дальше идти было некуда. Он растерянно смотрел на плиту и не понимал, зачем ему открыли вход в этот тупик. Неужели только для того, чтобы спрятать его в подземном каменном мешке?

Глаза привыкли к слабому свету, и он смог различить на камне какие-то знаки. Оламер приложил к ним руки и почувствовал, что через ладони в него входит сила. Неведомая, ни на что не похожая сила проникала в глубины тела, заполняла какие-то пустоты. Оламер чувствовал, что наливается мощью и неожиданной радостью. Чему радоваться? Оказался запертым в подземном тупике и что дальше делать – не знает. А радость наполняла его, она происходила из ничего. Не было ни поводов, ни каких-то мыслей. Была просто радость. Может, радость, как предчувствие? Может. Только предчувствие каких событий?

Додумать он не успел. Знаки на камне засветились ярче, и он смог различить… Древний, давно забытый язык, которому учил его прежний ведун. Тогда он казался ему пустым и ненужным. Но ведун настаивал на его изучении. А потом Оламер вспомнил, что мама пела ему песни на неизвестном языке. Тогда он думал, что так говорят нелюди, но потом узнал, что и для них этот язык древний. И вот сейчас он видел, как на камне проявляются надписи на забытом языке. Опыта не было, и он с трудом сообразил, что отдельные знаки собираются в слова, из которых рождается фраза:

«Рцы и хабеи, кмень яром согрев, отмкни уста тайне…»

Он несколько раз перечитал надпись. Сначала с трудом складывая буквы в слова. Потом повторил слова, но ничего не происходило. В коридоре был мягкий рассеянный свет, исходивший от камней. Надпись на плите, перегородившей коридор, мерцала и переливалась. Откуда-то тянуло теплым воздухом.

Оламер постоял перед плитой, потом сел и устроился, скрестив ноги. Скоро он почувствовал, что глаза начинают слипаться. Сказывалась усталость последних дней. Он еще боролся с дремотой, но сон наваливался неодолимо … Глаза закрылись, еще мгновение и Оламер заснул…

Когда он проснулся, то даже сквозь закрытые веки, видел яркий свет. Он осторожно открыл глаза. Высокая трава, яркое солнышко в небе, переливы птичьих трелей и воздух, напоенный лесной свежестью. Оламер не мог понять, где он, как выбрался из подземного тупика?

Прямо к его носу свесилась красная ягода. Он медленно, словно боялся спугнуть ее, протянул руку и сорвал ягодку. Терпкий аромат пощекотал ноздри, и рот освежило кисловатым соком. Он попытался сесть, но тело наполнила слабость, и он не мог пошевелиться. Все же медленно перевернулся на живот. От земли пахло теплом, непередаваемым ароматом трав, прелых листьев и ягод. Он заметил, как по травинке торопится куда-то муравей. Проследил за ним взглядом и увидел, что крохотный муравьишка прыгнул с травинки на широкий лист и по нему, как по горке съехал на землю. Оламер поднял голову и, оказалось, что он лежит перед огромным муравейником. На его вершине собирались в кольцо муравьи-солдаты. Казалось, что вершину горы украсили венком. Только сейчас венок был серый и шевелящийся. Когда кольцо муравьев сомкнулось, Оламер ощутил давление на виски, а потом в голове зазвучала мысль:

– Ты человек? Почему ты здесь, на наших землях? Нас никто не предупредил…

– Я не знаю, как я оказался здесь.

– Не старайся объяснить, мы видим все, что с тобой происходило… Но раз тебя пустили в этот мир, то должен быть и поводырь… Почему ты один?

– Он не один, я пришел за ним, – вмешался в мысленный диалог третий голос. Был он громким и раскатистым. Оламер поднял голову и обмер. Перед ним стоял огромный вороной конь с белым рогом, торчащим из середины лба. С каждым выдохом из ноздрей вырывались клубы пара, в глазах металось пламя.

Конь наклонил голову к лежащему и сказал:

– Ухватись за мой рог. Наш путь не близок, но мы пройдем его быстро, если ты не будешь валяться…

– Я не могу встать, руки и ноги стали слабыми…

– Я не прошу тебя вставать. Ухватись за мой рог…

Оламер слабыми пальцами взялся за рог и почувствовал, что руки будто приклеили к кости. А конь закинул его рогом себе на спину, оттолкнулся ногами, и, взмыл куда-то вверх. Больше Оламер ничего не помнил. Снова навалилась слабость, и сон сковал тело…

Он пришел в себя, когда конь громко цокнул копытами. Они стояли у входа в пещеру. Темнота за входом была такая плотная, что казалась стеной, закрывавшей внутренность подземелья. Конь тряхнул крупом и Оламер соскользнул на землю.

Он вспомнил тайну ночного мрака и попытался настроиться на нее. Но темнота в пещере оказалась не такой, как в прибрежном мире. Она приняла внимание Оламера, пропустила в себя, и там оно завязло, как муха в сладком. Оламер попытался вернуть внимание обратно, но вместо этого почувствовал, что пещера втягивает его. Будто кто ухватился за его внимание и тянул внутрь. Он оглянулся, и увидел, что огромный конь сзади наступает на него, грудью подталкивая в пещеру… И он вошел. Плотный, осязаемый мрак обхватил его, но тут же выпустил и он оказался в слабо освещенном пространстве. Стены пещеры поднимались высоко, и сводов не было видно. А впереди мерцал свет поярче и Оламер пошел туда. Скоро он попал в огромный подземный зал. Ни стен, ни потолка он не видел, зато хорошо различал возвышение в центре, на котором стоял сундук. Он чувствовал, что сундук для него очень важен. Так же, как его тянуло внутрь пещеры, сейчас потянуло к сундуку. Он подошел и откинул крышку. В сундуке лежала книга. Оламер взял ее, раскрыл и удивился. Страницы были чистыми. Ни знаков, ни буковок, даже пыли и грязи не было на них. Он хотел положить книгу обратно, но странное ощущение возникло в груди. Он смотрел глазами на пустые страницы, а в груди, как тогда, на опушке леса, открывался другой глаз. И сердечным зрением он видел на страницах книги какие-то письмена, но не мог их разобрать. Он замер, слушая новые переживания, и почувствовал, как со страниц книги в сердечный глаз вливается поток силы. Он входит в грудь через отверстое око и наполняет сердце.

А потом сознание ушло, и он жил только ощущениями сердца. Оно приняло силу, укрытую в невидимых письменах, и сначала билось с болью, но скоро успокоилось. Это было странное переживание, когда чувства затмили разум. А мгновение спустя он оказался внутри своего сердца и увидел там седого старца, который сидел в переливающемся круге.

– Ты кто? – спросил Оламер

– Твой дух!

– Почему же ты такой старый?

– Потому что стар и ты. Телом ты крепок, а духом умудрен.

– Во мне живет старость?

– Старость – это немощь. А я – мудрость и опыт…

– И что же ты хочешь мне сказать?

– Зачем тебе что-то говорить? Ты и сам знаешь все, а теперь, когда принял сокровенную книгу, тебе нет нужды слушать советы. Любые ответы в тебе, нужно только правильно спросить…

– Но как спросить? Я не понимаю, что значит правильно!