Вампиров не бывает. Это так просто, и это всем известно. Это сказка. Кусачая сказка, как оказалось вчера. Чувствую я себя вполне прилично, есть только снова хочется, а еды в доме нет. Значит все просто, надо ехать в магазин, и вообще сегодня суббота. Так, карточки на месте, ключи от машины, права, зонт… Куда делся зонт? Ладно, дождя сейчас нет, да и не страшен он на машине. Быстро одеваюсь, джинсы, водолазка, куртка. На ноги кроссовки, так удобней, по привычке оглядываю себя в зеркале, рука тянется прикрыть странные отметины на шее. Сюрприз! Там ничего нет! Совсем! Только гладкая кожа. Полная чертовщина!

Матизик стоит прямо у подъезда, привычно плюхаюсь на сиденье, поворот ключа и автомобиль отвечает тихим басовитым урчанием. Мы выруливаем из узенького проезда, и я опускаю окна. Хорошо! Свежий прохладный ветерок в лицо, мелькают знакомые дома и меня на автомате выносит к ближайшему КФС. Отлично, тут и перекушу.

Машину загоняю на стоянку по соседству, всё равно два часа бесплатно. Потом через узенькие проходы вещевого рынка, «эй, дэвушка, джинсы как на тебя шили, нэ хочешь джинсы возьми халат». Полная, пожилая женщина с характерными усиками, взмахивает халатом как сетью, клиента надо беречь, клиента надо ловить. С трудом уворачиваюсь, но там, надёжно перекрывая проход, стоит ещё один боец прилавка, раскинувший огромную цветную шаль. Обхожу и его. Перед моим носом мелькают жуткие бело-розовые кроссовки, «настоящая фирма». Да, да, конечно, аж три разом. Наконец, рынок кончается.

Теперь остаётся пробраться через вываленную автобусами толпу, у них тут конечная, плюс метро. Потом три ступеньки узенького крыльца и тугая дверь. Рывком распахиваю её, едва не улетев с мокрых плиток, всё, я на месте. Два зальчика, в первом – кассы, несколько столиков, стойки по обе стороны от входа у самых окон. Во втором, чуть поменьше, диванчики, столики, ещё одна стойка, на этот раз у стены и вечно запертая дверь чёрного хода. Во второй зал я ходила редко, здесь не было окон, неуютно как-то.

Сегодня суббота, но ресторанчик заполнен едва ли наполовину. Справа, у прилавка всего пара человек, одна из касс свободна. Высокая худощавая девушка, с задорными раскосыми глазами, за стёклами очков, машет мне рукой приглашая к себе.

–Добрый день, рада Вас видеть! Твистер, стрипсы, всё острое, как всегда? И кофе? Оплата по карте?

М-да, постоянный клиент предсказуем.

Моя любимая стойка у окна пустует, поэтому, получив поднос, иду туда. Мне нравиться смотреть на поток народа, текущий от автобусов в метро. Особенно когда есть возможность остановиться, никуда не бежать, пить кофе, есть мороженное или что-то более сытное. Вот и сейчас, несмотря на выходной, люди торопятся, а я сижу, мне можно никуда не спешить. Пока не спешить, но всё равно здорово. Очередной автобус вываливает своих пассажиров прямо перед окном. Местных видно сразу, они разбегаются капельками ртути, не останавливаясь ни на секунду. Несколько человек ошалело крутят головами, пытаясь сориентироваться, эти явно нездешние.

Хлопает дверь, народу постепенно становится больше. Неподалёку, за спиной шумит компания, оттуда резко и неприятно пахнет пивом. Я продолжаю смотреть в окно на длинные тяжёлые гусеницы автобусов. Они вытряхивают из своих недр очередные порции человекообразных муравьишек и спешат в поворот, чтобы снова заполнится. И так круг за кругом. За наблюдениями поднос пустеет, кончается кофе. Отставляю опустевший стаканчик. Может повторить? Однозначно да!

Курочка сегодня очень хороша, и кофе тоже, хочу ещё добавки. Не проблема, заказываю. А вот теперь похоже пора отсюда… Хрупкая девушка, с аппетитом доедающая четвертый твистер, явно шокировала персонал, но есть то хочется! Так, мне пожалуйста ещё два ведра крыльев, с собой конечно… И картошку, большую!

Возвращаться через рынок я не стала, слишком активны продавцы сегодня, так и разорвать могут не поделив. Рисковать бессмысленно, мне там сегодня ничего не надо. Запрыгиваю в машину, аромат крыльев сводит с ума. Выруливаем со стоянки, и куда теперь? Прикидываю, где можно остановиться, не привлекая лишнего внимания.

Так, вот тут, рядом с гаражами можно и притормозить. Народу нет, никого не шокирую, никому не мешаю… Прижимаюсь к бордюру, глушу двигатель и открываю пакет. Так, а это что? Здоровенная псина, заросшая густой лохматой шерстью буроватого цвета, вылезает из-за отогнутого края металлического листа в гаражной цепочке и неспеша направляется к машине. Заинтересованно принюхивается, подходя всё ближе и ближе. Тяжелая, лобастая башка, умные, внимательные глаза, одно ухо наполовину отсутствует. Ветеран улицы.

– О, привет пёсик! Ты-то здесь откуда? До будки у ворот далековато.

Приличных размеров гаражный зверь продолжает настороженно принюхивается, подойдя совсем близко, его вроде что-то смущает, но голод оказывается сильнее, и мы делим трапезу. Я в машине, а он снаружи у окошка, безотходно. Ни крыльев, ни костей. Последние два крыла достались собакену целиком, а я оттёрла руки, и довольная поехала в магазин. Мозг услужливо сосредоточился на текущих делах, пожалев психику.

Закупка прошла вполне буднично, прогулявшись по магазину, привычно, на автомате набила тележку необходимым на неделю. Молоко, творог, яйца, лоточки с курицей, овощи, печенье… Домой доехала тоже без приключений. Распихав продукты, я с удовольствием перекусила, но уже вполне в обычном количестве. Порадовало что плащ полностью отстирался, да и вообще произошедшее все больше напоминало глупый сон. Правда зонтик так и не нашелся.

Утром я почувствовала неожиданный прилив бодрости, закатила генеральную уборку, приготовила ужин и к приезду родителей была во всеоружии. Мы по-семейному посидели, впрочем, не слишком долго, мальчишки, довольные, но при этом все же переполненные эмоциями и подуставшие поплелись спать. Вскоре засобирались и родители. Ничего удивительного, завтра всем на работу.

Мне же ещё долго не спалось, усталости не было, мышцы как бы требовали движения, какого-то дела, да и голова была абсолютно свежей. В соседней комнате спали мальчишки, я слышала их спокойное, сонное дыхание, на кухне тихо шумел холодильник, а на четвертом этаже, прямо надо мной неспешно шествовал кот… Вот тут меня буквально подбросило. Я отчётливо знала, что кот там есть, и я знала, что он там ходит, я буквально чувствовала его присутствие. Но как? Я схожу с ума? Или та тварь порвала мне горло, и я умерла там, посреди лужи, а всё что после, только видение? Глюк умирающего мозга? Мне стало жутко…

Как оказалось я чувствую не только соседского кота, а могу просканировать почти весь дом. Он весь оказался наполнен светящимися пятнами, разного цвета и интенсивности, многие из них переливались, меняя цвета, другие были стабильны. Ауры. Это слово пришлось использовать, потому что ничего другого просто не приходило в голову. Кроме того, мне не мешало почти полное отсутствие света, я прекрасно видела все комнату, причем цветов тоже стало намного больше. То, что раньше казалось однотонным, теперь состояло из пяти – шести оттенков. Стены, конечно, ухудшали видимость, но перестали быть полностью непрозрачны, теперь они были как из матового стекла, а ауры вообще не скрывали. Это было жутко, очень необычно, но удивительно красиво. Запахов тоже стало гораздо больше, но вот тут уже явный жирный минус. Не слишком приятно ощущать, что у соседей киснет не выброшенная помойка.

Нового оказалось неожиданно много, часть этого нового я могла объяснить опять же новыми, из ниоткуда взявшимися знаниями, другая часть логически вытекала из первой, а вот большая… Её я просто не понимала, и есть ли кто-то, кто сможет ответить на Эвересты возникших вопросов, я не знала… Удивительно, но в конце концов мне все-таки удалось заснуть.

Утро понедельника – это утро понедельника. Ничего неожиданного, выдающегося, запоминающегося. Мальчишки норовят проспать, лениво завтракают и медленно собираются. Я ношусь по квартире свихнувшимся смерчем, всё успеть и при этом ничего не забыть. До садика добираемся быстро и без приключений, а потом я привычно встраиваюсь в вереницу машин. На дороге ещё не пробка, но почти что уже. Немного нервов, зато опоздания удалось избежать. Что является жирным плюсом, руководство при всём либерализме опозданцев не жалует.