– Тебе плевать на нее, Яр. Наиграешься и забудешь. Давай я прямо сейчас отвезу тебя домой? Начерта тебе все это? Не трепли ты ей нервы. – Марат усиленно уговаривает, и меня осеняет.

– Ты влюбился, что ли?

Марат – единственный близкий друг. Даже больше. Он – настоящий братишка, который всегда был рядом со мной. Кремень. Рассудительный и хладнокровный. Он с самого начала уговаривал меня полюбовно решить вопрос с Наташей. Найти компромисс.

Я пытался, честно. Эта девчонка еще упорнее меня. На все просьбы она отворачивалась и продолжала делать то, что хотела.

– Нет, Яр. Мне просто ее жаль. На жалости, знаешь ли, семью не построишь, – спокойно отвечает друг, и я верю ему.

Если бы у него были чувства к Наташе, то, во-первых, я бы узнал об этом первым, а во-вторых, за то, что сделал с ней, я бы не жил.

– Не лезь сюда, Мар. Она не твоя, – говорю ему ледяным тоном.

– И не твоя, – замечает друг спокойно.

– Езжай, дальше мы сами, – бросаю ему напоследок.

– Яр! – зовет друг через открытое окно и кидает мне связку ключей. – Возьми ключи, она вряд ли тебе откроет.

– Откуда они у тебя? – незнакомая волна ревности начинает подниматься изнутри.

– Сделал дубликат, когда ездил за лекарствами. Удачи, Яр. Надеюсь, ты сможешь разгрести это.

Наташа

Прошлое. Два месяца назад

Чем выше поднимается панорамный лифт, тем больше понимаю, что мне тут не место. Слишком пафосно, лощено. Неестественно.

Однажды моя мама, уставшая от затянувшихся командировок мужа – моего отца, пропадающего в экспедициях, собрала вещи и, махнув мне на прощание, уехала.

Тогда мне было шестнадцать лет. Обвинить мать, бросившую ребенка, вроде как нельзя. Ну какой ребенок в шестнадцать-то лет? Тем более, под боком всегда была Ба, поэтому мама со спокойным сердцем уехала, поцеловав меня в макушку и оставив конверт с деньгами.

В чем ее вина, если она поняла, что жизнь – больше не доставляет ей никакого счастья? А может, она просто легкомысленная? Я никогда не искала точного ответа или определения.

Мне просто было шестнадцать. Я не видела отца уже третий месяц. Он застрял где-то в дождевых лесах Амазонии. Экспедиции были его любимым детищем, не менее любимым, чем я, но все же. А потом я попрощалась и с мамой.

В шестнадцать я была достаточно сообразительной, чтобы понимать, что их союз – странный и, наверное, чересчур хрупкий. Уходу мамы я не удивилась.

Она нашла в центре столицы работу мечты – попала в шоу-бизнес. Правда в качестве костюмера, но вполне возможно, это и являлось конечной целью.

А через шесть лет получила приглашение на свадьбу и на праздничное мероприятие, модно именуемое препати, которое должно было состояться за неделю до торжества.

По телефону мама без устали щебетала о будущем муже – режиссере.

Нет, не так.

Режиссере – с большой буквы. Какой-то супермодный, жутко популярный и дико востребованный Власов.

Мама уговаривала меня пожить с ними. Огромная квартира практически в центре – мечта любой! Мотивировала важным – моим будущим. Рядом престижные вузы, высокие зарплаты, большой выбор работы. Окончательно в своем решении я не определилась, но приехать, конечно же, согласилась.

Теперь панорамный лифт привез меня на Бог знает какой этаж. Вечеринка проходила на крыше. Поначалу я растерялась от обилия красок, запахов и вспышек.

Незнакомая женщина всучила мне в руки пустой бокал. Я огляделась вокруг и поняла, почему она так сделала. Обслуживающий персонал был одет в черные брюки и белую рубашку.

На мне черные джинсы, свободная кремовая рубашка и черные кроссовки – неудивительно, что меня спутали. Одежды у меня много, но откуда я знала, что тут будет так помпезно?

Хотя нет, все же в гардеробе у меня не имелось ничего «достойного» этого места. Я попыталась разглядеть среди гостей мою маму, но сделать это оказалось попросту невозможно. Шутка ли! Тут было человек двести! А сколько же гостей будет на самой свадьбе?!

Слоняясь среди пляшущих гостей, я, наконец, нашла мою родительницу, которая разговаривала с женщиной возле огромного фуршетного стола. Я подошла сзади и аккуратно коснулась плеча.

Мама оборачивается, и, радостно воскликнув, крепко обнимает меня:

– Натуся, наконец-то ты тут, я уже переживать начала.

– Привет, мамуль. Не успела на электричку, пришлось ждать следующую.

– А ты чего в джинсах? – возмущается мама и начинает дуть губки.

Она вообще не выглядит на свой возраст. Худосочная блондинка в розовом платье с перьями а-ля «великий Гетсби», такая же легкомысленная и витающая на своей волне, как и два года назад.

– Ты не предупреждала о дресс-коде, – пожимаю плечами я.

Откровенно говоря, мне плевать на то, как я выгляжу и что обо мне подумают люди.

– Я не подумала, прости, дочка. Пойдем, познакомлю тебя с Колей.

Она тянет меня в сторону, где стоит ее жених – мужчина лет сорока, в черных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Интересно, ему в руки тоже суют пустые бокалы?

Сомневаюсь.

Николай находится в компании еще двух мужчин, которые выглядят довольно странно – все в цветных татуировках и с дредами.

– Коленька, познакомься, это Наташа, – говорит она своему жениху.

Мужчина окинув меня быстрым взглядом, произносит:

– Привет, Наташа, – голос звучит доброжелательно и он улыбается. – Приятно, наконец, с тобой познакомиться. Развлекайся, угощайся.

– Спасибо, – отвечаю мужчине вежливой улыбкой.

– Ты у нас остановишься сегодня? – спрашивает он.

– Если это удобно, – я пожимаю плечами. – Могу в гостиницу поехать.

– Нет, ты что. В нашем доме места всем хватит.

Вот так я осталась в одиночестве на этом празднике жизни. Мама упорхнула со своим будущем мужем, который произвел приятное впечатление. Я же взяла у проходящего мимо официанта бокал с напитком и подошла к самому краю здания, туда, где не было никого.

Последний оплот тишины, куда не доходил праздник жизни. Я подставила лицо под потоки ветра. Мои светлые волосы волной отбросило на спину. Перегнулась через широкие перила и взглянула вниз. С высоты сорокового этажа открывался прекрасный вид на ночной город. Я так залюбовалась им, что даже не заметила, как рядом со мной оказался парень.

Светловолосый, в синих джинсах и какой-то мудреной, явно недешевой рубашке. Руки до локтей забиты татуировками. Возможно, они ползут и выше, но скрыты одеждой.

– Есть там что интересное? – спрашивает он и разворачивается спиной к перилам, откручивает крышку с бутылки с минералкой и выпивает одним глотком половину.

– Сам посмотри, – отвечаю я с вызовом, не сводя взгляд с него.

– Шутишь? – вскидывает он брови.

– Ты высоты боишься? – доходит до меня.

– Тсс, только никому не говори, – он прикладывает палец к пухлым губам и лучезарно улыбается.

Я не могу отвести от него взгляд. Парень невероятно приятный, с внимательным и оценивающим взглядом, с легкой, светлой улыбкой. Он рассматривает меня без какого-либо пошлого намека.

– Почему ты стоишь тут одна? – наконец, спрашивает он.

– Тебя жду, – выпаливаю а я, не подумав, и улыбаюсь.

– А я как раз тебя ищу, – спешит с ответом парень.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Не знаю, – пожимает плечами он. – Но зачем-то ты мне точно нужна.

– Как определишься, поделись, пожалуйста.

– Угу. Телеграмму отправлю. Адрес дашь?

– Я незнакомым парням свой адрес не даю, – снова говорю с вызовом.

– Ярослав, – парень протягивает руку.

– Наташа, – жму руку в ответ.

– А теперь гони адрес, – командует он.

– Черт, – наигранно вздыхаю я.

На душе становится так легко, будто мы с Ярославом давние знакомые. Я улыбаюсь своим мыслям и внимательно смотрю на парня.

– Чем занимаешься? – спрашивает он с интересом.

– Ничем.

– Как это? – Яр удивленно вскидывает брови.