Так что, возможно, добродетели действительно можно научить. Но процесс обучения в данном случае настолько размыт, а обучаемость у людей настолько разная, что с нашим грубым восприятием его нетрудно не заметить. Сократ не спорит с этими аргументами – он меняет тему, так что, возможно, он и вправду считал, что доводы Протагора не лишены смысла. Однако сократическое замешательство в вопросе о том, можно ли обучить добродетели, остается не снятым – как остается неразрешенным и большинство сократических задач. Платон, вероятно, сам не мог толком ответить на этот вопрос. Проблема и по сей день остается сложной. Вместе с тем вся деятельность Сократа позволяет предположить, что он, наверное, ответил бы так: давайте надеяться, что добродетели можно все-таки научить, – и будем пробовать делать это.

Незавершенность. Сократ предложил нам метод и некоторые принципы, которые были разработаны им на основе этого метода. Они не претендуют на то, чтобы быть целостной этической философией. Есть множество вопросов, которые он даже не попытался проанализировать, по крайней мере напрямую. Есть и другие вопросы, относительно которых его анализ кажется незаконченным. Некоторые читатели объявляют его построения единой теорией, а затем заключают, что она неверна, поскольку объясняет недостаточно[199]. Если добродетель – своеобразное знание, то это знание чего? Если это измерение «того, что хорошо для вас» или то, что приближает к эвдемонии, то мы ни к чему не придем: ведь хорошее для нас – это и есть добродетель. Мы нуждаемся в более точном представлении об этом знании, помимо знания, что все сводится к знанию.

Возможно, ответ надо искать в просвещенной оценке затрат и выгод, которая обсуждалась чуть выше[200]. В поздних диалогах Платона, а также в сочинениях стоиков можно отыскать и некоторые другие варианты ответа на интересующий нас вопрос. Однако и Платона, и стоиков критикуют за то, что в своих рассуждениях они ходят по кругу[201]; как показывает Сократ, разуму трудно – а может быть, и вообще невозможно – решительно замкнуть круг в обсуждении фундаментальных моральных вопросов. Но эти примеры показывают, почему незаконченность сократической этики является ее преимуществом. Это позволяет совместить метод Сократа с целым рядом других философских проектов и подходов[202]. Сократическая философия подобна стволу, к которому можно привить другие стебли, или эскизу, который можно дорисовывать по-разному.

Даже после кончины Сократ на протяжении столетий оказывал влияние на множество философов и философских школ[203]. Эта глава – первая из двух, где будет показано, как некоторые из его последователей преобразовывали его идеи о методе и об образе жизни в более сложные философские доктрины и детализированные практики. Мы начнем со стоиков, а затем уделим внимание скептикам. Совокупно обе главы дадут представление о диапазоне результатов, к которым может привести сократическое мышление.

Стоицизм – философское течение, которое сложилось примерно через 100 лет после гибели Сократа и обрело большую популярность в Древней Греции и Риме. Его этические принципы и сейчас привлекают многих (однако не обращайте внимания на современное английское значение слова «стоицизм»: у него мало общего с античной философией). Стоики затрагивали многие темы, которых никогда не касался Сократ[204]. Например, они разработали сложную теорию естественного права, которая никак не связана с Сократом Платона, хотя в какой-то мере может отсылать к Сократу Ксенофонта[205]. Однако в других стоических рассуждениях, касающихся того, как жить и мыслить, сократическое влияние велико и очевидно. По утверждению Энтони Лонга, «Сократ – философ, которого стоики взяли за свой главный образец и источник вдохновения»[206].

Многие читатели видят в стоицизме набор определенных представлений о том, как жить хорошо. Но здесь, однако, стоическая философия заканчивается, а не начинается. Начинается же она с особого умонастроения и подхода к проблемам, которые философия призвана решать. Стоические рекомендации – продукт этого подхода, в основе своей сократического. Среди прочего сократовскую позицию и сократовский стиль анализа развивал Эпиктет для разрешения проблем, поставленных перед ним учениками. Этот философ показывает, как применять сократический метод к вопросам более практическим, чем в платоновских диалогах. Тот, кто интересуется стоицизмом и желает получить о нем более полное представление, поступит правильно, если обратится к его корням.

После краткого исторического обзора в разделах этой главы будет показано, как сократические идеи получили дальнейшее развитие у стоиков.

История. Стоицизм получил свое название из-за того, что Зенон Китийский (ок. 334–262 гг. до н. э.), основатель школы, беседовал со своими учениками в портике («стое») на Афинской агоре. В связи с этим стоицизм стал известен как «философия Стои», что противопоставляло его платоновской «философии Академии», аристотелевской «философии Ликея» и эпикуровской «философии Сада», названия которых соответствовали местам, в которых эти мыслители проводили занятия.

Наши знания о Зеноне скудны, однако считается, что в молодости он учился у Полемона, одного из руководителей Академии, а также у философа-киника Кратета. Зенона, в свою очередь, на посту главы школы стоиков сменили сначала Клеанф, а потом Хрисипп. Все трое были плодовитыми писателями, но ни одно из их произведений не сохранилось. Мы знаем об их взглядах лишь по пересказам и цитатам у других авторов. До нас, однако, дошло довольно много сочинений, относящихся к «позднему» стоицизму, и в дальнейшем они послужат нашим целям[207]. Ниже перечисляются основные авторы того периода, чьи работы сохранились.

Эпиктет жил примерно в 55–135 гг. н. э., родился на территории современной Турции и почти половину жизни провел в Риме. Он появился на свет рабом, но в молодости его освободили; всю свою жизнь мыслитель страдал от увечья ноги. Когда император Домициан изгнал философов из Рима, Эпиктет перебрался в Грецию и основал там собственную школу. Он не оставил после себя письменных сочинений. Тем не менее один из его учеников, Арриан, опубликовал обширные конспекты, известные как «Беседы», а также «Энхиридион» (что на древнегреческом значит «руководство»). Профессор Лонг отмечает, что «присутствие Сократа ощущается почти на каждой странице этих бесед» и что они стали «наиболее творческим осмыслением сократического наследия после работ Платона и Ксенофонта»[208]. Позже мы увидим, как это выглядело.

Сенека Младший (Луций Анней Сенека) жил примерно в 4 г. до н. э. – 65 г. н. э., родился в Испании; его отец, носивший то же имя (он известен как Сенека Старший), был учителем риторики. Сенеку Младшего в раннем возрасте увезли в Рим. Какое-то время он жил в Египте, в молодости сделал карьеру юриста и политика, был сослан на Корсику, а затем стал воспитателем и советником Нерона, императора с весьма одиозной репутацией. Сенека нажил большое состояние. В 65 г. н. э. его обвинили в участии в заговоре Пизона, замышлявшего убить Нерона, который не увенчался успехом. Император приказал философу покончить с собой. Сенека перерезал себе вены в горячей ванне и, как рассказывают, в итоге задохнулся от пара. (В фильме «Крестный отец – 2» есть прекрасная аллюзия на этот эпизод.) Сенека оставил после себя письма, диалоги и эссе по философии, а также пьесы. Его труды составляют значительную часть дошедшего до нас наследия стоиков.